называемые тирские окна). Такие, типичные финикийские "верхние окна", часто упоминаются в Ветхом Завете (например, окно, через которое Иезавель смотрит на Иеху). Подобные окна изо-бражены и на пластинках из слоновой кости (67.с144) "женщина в окне" из Кальху (Калах, ныне Нимруд), Ас-сирия, и Арслан-Таша, отображающих ритуал поклонения Иштар (Астарте). Крыши домов были плоские.
Ханаанское водоснаб¬жение почти полностью базировалось на системе резервуаров, выкопанных (выруб-ленных) в грунте и облицо¬ванных водонепроницаемой известковой штукатуркой, позволяющей долго сохра-нять собранную дождевую воду.
Приморский пунический городок Керкуан (основан в VI и разрушен в III-II вв. до н.э.), который, в отличие от Карфагена, не перестраивался (начало раскопок в 1966 г.) был выстроен по плану, по форме напоминаю-щему подкову. Город окружало двойное кольцо стен. Многочисленные водные канавки свидетельствуют о раз¬витой городской дренажной системе. Наружные стены однотипных домов были сплошными, а окна выходили в маленький внутренний дворик (т.е. комнаты строились вокруг центрального двора). Полы комнат вымощены розовым цементом с вкраплением мелких мраморных кубиков (мозаика). Почти в каждом доме обнаружена от¬дельная ванная комната (найдена ванна с сидением). Открыты руины большой красильни.
В Ханаане, как и у древних шумеров, единая государственность не сложилась. Крупнейшими среди обилия мелких городов-государств были, например, такие, как Газа, Аскалон, Сидон, Тир, Библ, Угарит. Связь чело¬века с кон¬кретным городом у ха¬наанеев выражалась формулой: "люди Тира (Сидона, Библа)". В городах Ха¬наана боль¬шим влиянием пользовались гражданские общины, обладавшие суверенитетом во внутригород-ских делах.
Наследование трона в городах-государствах по обычаю осуществлялось лишь по кровному династиче-скому родству. В Тире, в частности, после смерти царей Итобаала и его преемника Баала (сер. V в. до н.э.) эта династия, по-видимому, оборвалась, так как правление осуществляли "судьи" ("шофетим") в течение более чем семи лет ("Финикийские хроники" (50.с139)), такие же, как в Карфагене или в Израиле до эпохи царей (напри¬мер, Дебора, Самсон, Самуил).
Заметим, что термин «судья (шофет)» в значении главы или представителя политической власти встречается уже в III-II тыс. до н.э. в городе-государстве Эбла и в царстве Мари (106.с269). Как полагает Ренан (92.с115) институт су¬дей (шофетим) - ханааней¬ского происхождения (по всей вероятности, протоханаанейского, поскольку среди амореев Вавилонии институт «шофетим» не наблюдался). Характерно, что в древнейшем, дошедшем до нас перечне правителей Эдома (Быт.36) нет ни одного, который был бы сыном своего предшественника. Предпола¬гается (92.), что все они были "судьи" ("шофетим"), следовавшие непрерывно один за другим
Очевидно, что обособленные, часто конфликтовавшие между собой города-государства Ханаана политически были слабы. Разобщённость делала Палестину, Финикию и Сирию желанным объектом грабежей и завоеваний для более сильных соседей. Так, при Навуходоносоре II (605-562 до н.э.) не только евреи Иудеи, но и часть населения Библа, Тира, Сидона и Арвада была уведена в «плен» (при царском дворе Навуходоносора какое-то время находились и цари этих и др. захваченных городов).
В персидской империи Ханаан входил в состав пятой сатрапии («Заречье»), которая охватывала все азиатские территории к югу от Малой Азии и к западу от Евфрата. Согласно Геродоту, «Заречье» платило персам небольшую подать (350 талантов серебра).
О ханаанском влиянии на культуру древних греков сообщает Геродот: «Финикияне, прибывшие в Элладу, поселились в этой земле и принесли элллинам много наук и искусств и, между прочим, письменность, ранее, как я думаю, неизвестную эллинам» (Геродот. V, 58).
Проникновение греческой культуры на финикийское побережье (последний очаг "чистой" ханаанейской культуры, не испытавший влияния ни филистимлян, ни колен Израилевых) и, в особенности в Сидон, началось в первой половине IV в. до н.э., ещё до падения Ахеменидской державы. После похода Александра Македон¬ского становление эллинизма в Финикии пошло особенно быстрыми темпами (50.с188). Так, в официальном письме к дельфийскому жрецу союзники из Тира именуют себя "братьями" греков и на этом основании пре¬тендуют на то, чтобы также считаться эллинами (евреи тоже претендовали на этническое родство со спартан¬цами как потомками Кетуры). И уже к началу нашей эры финикийцы причислялись к народам эллинистиче¬ского мира (не к варварам). Финикийский диалект (пунический язык) ханаанейского языка исчез в Ханаане раньше, чем в западных финикийских колониях (и Карфагене), уступив место уже в эллинистические времена арамейскому и греческому (97.с121). Неопунические надписи встречаются вплоть до III в. н.э., а христианские писатели I-V в. н.э. (например, святой Августин) отмечали, что этот язык сохранился в Северной Африке до их времён (наряду с официальной латынью), и население всё ещё считало себя ханаанеями.
4. Эпоха Угарита в Ветхом Завете.
Потребность раскрытия истоков зарождения процессов адаптации и ассимиляции предков древних евреев на земле Ханаана обусловливает пристальное, детальное рассмотрение возможно более широкого круга аспек¬тов культуры Угарита, в окрестностях которого (помимо (см. выше) региона городов Бейт-Эля и Гая в кон. III тыс. до н.э.) расселились и долгое время проживали многие колена и пле¬мена «черноголовых», мигрантов и их потомков, оставивших Месопотамию, - хаибиру из племён «Авраам», «Лот» и «Иакуб-ел» (см. «Отцы Авраама»).
Итак, в 1928 году какой-то пахарь случайно нашёл длинный подземный ход, заканчивающийся царской гробницей. В 1929 году, заинтересовавшись рассказами этого крестьянина, двое французских исследователей К. Шеффер и Ж. Шене обнаружили вблизи этого склепа, почти в десяти минутах ходьбы от пляжа на Сирий-ском побережье Средиземного моря, заброшенный холм, на котором рос укроп. Местные жители называли этот холм "Рас-эш-Шамра" ("Укропный мыс").
Как выяснилось, город Угарит - очень древнее поселение: при раскопках Рас-Шамры в нижнем, пятом, культурном слое обнару¬жены остатки строений времён натуфийской культуры, окружённых, как и Иерихон, мощной каменной стеной. Артефакты свидетельствуют о том, что керамическое производство на территории Угарита началось еще в V тыс. до н.э.. В частности, в Угарите, Финикии и Палестине обнаружена керамика «со штриховым лощением», встречающаяся в «протохалколитическом» слое поселения Coba Hüyük (у деревни Сакче-Гёзи, восточное под¬ножие Курд-Дага; от начала VI тыс. до н.э. вскрыто 12 слоев; Дж. Гарстанг). В халколитиче¬ском слое этого по¬селения найдена тёмная левантийская керамика. Медь и бронза вошли в употребление в Угарите в конце IV тыс. до н.э (видимо, вследствие прихода куро-аракцев). Город Угарит упоминается и в документах из Эблы по¬следней четв. III тыс до н.э.(Pettinato-Matthiae. 1976).
В результате тщательных археоло¬гических изысканий, проведённых учёными в Рас-Шамре и его окрестно¬стях, установлено, что город-государство Угарит находился на морском побережье в 10 км к северу от совр. сирийского города Латакия, южнее устья реки Оронт (совр. Аль-Аси), и был довольно развитым торговым цен¬тром. Общая численность населения государства составляла около 30-40 тыс. человек, из которых около 4-5 тыс. проживало в самом го¬роде, а остальные являлись жителями ок. 350 мелких поселений, находившихся в экономической зависимо¬сти от центра. Угаритским городом-государством (номом) правил царь, но городское самоуправление находи¬лось в руках совета старейшин самоуправляющихся поселений и этнических общин, общего собрания граждан города.
Примечательно, что в одном из Амарнских писем (ЕА, 89,48-53) правитель Тира упрекается в том, что его дворец не похож на дворцы других финикийских правителей: он чрезвычайно богат и может сравниться лишь с дворцом царя Угарита. Последний, по-видимому, представлялся эталоном роскоши и богатства. Угаритский дворей занимал площадь в 72 тыс. кв. м, не был одноэтажным, имел пять входов и несколько дворов с садами. Под зданием дворца находились царские гробницы.
Жители Угарита являли собой совокупность, состоящую из нескольких различных этнических групп: хур-риты, хетты, амореи, «черноголовые» и их потомки, древние греки (существовала фактория минойских, а затем и микенских купцов). Однако в городе, несомненно, численно преобладало автохтонное ханаанейское население. Само¬управляемые этнические общины города-государства были обязаны нести воинскую и трудовую (ирригацион¬ную и строительную) повинность.
«Угаритские документы показывают, что «большая семья», возглавляемая обычно отцом, выступает как определённая единица в имущественных, в том числе земельных, отношениях» (106.с373); т.е. угаритцы, по-добно «черноголовым», жили патриархальными большесемейными общинами. В Угарите существовала купля-продажа земли (известны факты продажи даже царской земли), а также передача её по наследству согласно воле завещателя, возможно, в пределах семьи (надпись на медной табличке из Библа, ХII в. до н.э.).
Около 1365 г. до н.э. в Угарите случился сильный пожар: "Угарит... пожрал огонь наполовину" (Амарн-ский архив (94.с312)). Позднее землетрясения и цунами разрушили порт и половину города. Одна клинописная табличка из развалин древнего Угарита сообщает о захлестнувших город гигантских волнах (цунами), причи¬нивших ему огромные бедствия. Предполагается, что город Угарит в конце ХIII в. до н.э. (согласно резуль¬татам радиоуглеродного анализа предметов из Санторина, - не позднее 1320 г. до н.э.) был разрушен катастро¬фическим землетрясением (54.с253), вызванным одним из извержений (взрывом) на Санторине.
В городе, в ходе раскопок «между двумя храмами, один из которых был посвящен Ваалу (Алиййяну-Балу), а другой - Дагану» (см. выше), среди богатых купеческих домов было обнаружено жилище, некогда принадлежащее верховному жрецу Угарита (возможно, жрецу храма Ваала). Служитель культа владел вну-шительной библиотекой: в его доме хранилось множество табличек с текстами различного содержания. Глиня¬ные таблички с литературными текстами, найденные в слое, датируемом ХV-XIV вв. до н.э., были написаны на четырёх языках: шумерском, аккадском (слоговое письмо), ханааней¬ском (алфавитная клинопись) и хуррит¬ском.
Угаритские мифы и поэтические сказания, считавшиеся священными текстами, были записаны (середина XIV в. до н.э.) по приказу царя Нихмадду II писцом Илимилку со слов (под диктовку) хранителя устной тради-ции жреца Аттинпарлану. Литература подобного содержания была популярна в Ханаане, о чём свидетельст-вует факт обнаружения «клинописных» угаритских текстов в Бейт-Шемеше, Танаахе и на горе Табор. По-скольку в Ханаане писали, в основном, не на глиняных табличках, а на папирусе и на коже, для сохранности которых требовался особо сухой климат, большинство ханаанских текстов до нас не дошло. Так, от кодекса финикийского сакрального права дошли до нашего времени лишь обломки камней с надписями, найденные в Марселе и Карфагене (94.с19) и относящиеся к IV-III вв. до н.э.. Они
