После ночи всегда наступает рассвет. Глава 22 (часть 1)

вылив её остатки на себя, примерил необыкновенный головной убор. Он лучезарно улыбнулся маме, дедушке и папе, но те почему-то хмуро прошли мимо и даже не остановились. Малыш вопросительно посмотрел на старшего брата.

- Просто маму хотели обидеть, а мы заступились за неё. Нельзя, чтобы она расстраивалась, – объяснил Илья.
Шныря приблизился к Арсению, обнюхал его, лизнул в голову и лёг рядом, а Вихрь послушно вернулся в загон.
- Надо срочно вызвать врача и милицию, - хмурился Глеб, осторожно укладывая Константина на чистое покрывало, раскинутое на полу. – Может быть, успеют операцию сделать… Как он без глаз-то?

Матвей более реально смотрел на случившееся:
- Думаю, что уже поздно.
Мама Валя тихо заплакала и, увлекая за собой Серафиму, отвела её в спальню.
Константин даже не стонал. Он лежал не в силах шевельнуться и часто прерывисто дышал. Матвей прислушался к несчастному. В возникшей тишине при дыхании пострадавшего хорошо были слышны хлюпающие звуки.
-  Плохо его дело, – прошептал старик. – У него порвано лёгкое.
                                                 
                                                                _
Полная луна с грустью заглядывала в спальню Глеба и Серафимы. Светлая дорожка пробегала от окна к двери мимо широкой супружеской кровати.
В доме давно всё стихло, и Глеб, убаюкав жену, прислушивался к её ровному дыханию. Приподнявшись на локте, он с нежностью смотрел на спокойное красивое лицо, вновь и вновь возвращаясь к произошедшему.

«Милая моя девочка, - размышлял он, - сколько же ты сегодня натерпелась! Как мне ещё оградить тебя от опасностей? Охрану нанять? Обнести всё поместье по периметру бетонной стеной с колючей проволокой? Не годится.  Да и после этого случая вряд ли кто захочет повторить «подвиг» горе-диверсанта. Завтра не только Чернуха и Гусево, но и все близ лежащие деревни будут гудеть, обсуждая вылазку Кости и сторожевые качества Шныри и Вихря… а вот вторую собаку, думаю, стоит завести. Шныря стареет. Он не вечен. Он сам обучит щенка всем премудростям. Соблюдится преемственность поколений, и ему будет спокойнее уйти в мир «плавающих облаков». Серафиму нужно поучить самообороне. Мало ли что… Милая моя девочка…»

Понимая, что ещё долго не сможет уснуть, Глеб встал и, боясь потревожить жену, на цыпочках покинул комнату.
Проверив сыновей, он спустился на первый этаж, прошёл по спящему дому и открыл дверь на дворовое крыльцо.
- Папа, - за спиной в сумраке холла прозвучал голос Ильи.
- Что? – шёпотом спросил удивлённый отец.
- Мне нужно поговорить с тобой как мужчина с мужчиной, – твёрдо заявил малец.

Глеб слегка опешил:
- До завтра-то не дотерпит?
- Не-а.
- Тогда давай поговорим…
Он снял с вешалки свою штормовку и накинул её на плечи паренька:
-  Прохладно, да и комары закусают.
Они устроились на ступеньках крыльцах и помолчали.

- Папа, - начал серьёзный разговор Илья, - я твёрдо решил, кем буду, когда вырасту!
- Это хорошо. А кем?
- Воином.
- Воины бывают разные. Поясни.
- Я хочу защищать маму, – затем, подумав, добавил. – Бабушку, дедушку, Арсения и тебя, когда ты станешь стареньким.
- То есть ты хочешь стать воином-защитником?
- Да.
- А не воином-агрессором, который убивает и грабит?
- Нет.

- Это хорошо. Мне приятно слышать о твоём принятом решении, сын. Но быть воином – это большой труд и ответственность. Это нужно не только развивать силу и сноровку с детства, но и много знать, много читать.
- Но я уже много букв знаю, папа, - осторожно напомнил Илья.
- Я знаю, ты молодец. Но нужно продолжать учиться. Чтобы быть хорошим воином мало иметь крепкие мышцы, нужно быть умным, но не умничать. Кроме этого нужно воспитывать в себе многие качества, а это порой очень трудно.

- Какие, папа?
Глеб посмотрел в сосредоточенные глаза старшего сына и провёл ладонью по его спинке:
- Нужно воспитывать в себе не только силу, но и мягкость.
Заметив, что малыш не понял, отец постарался всё объяснить на его уровне:
- Это значит – не быть жестоким; щадить тех, кто слабее. Кроме этого, воин должен быть стойким, чтобы отстаивать честь, но не упрямым.

- Папа, а что такое честь?
Глеб помахал рукой, отпугивая от малыша комаров.
- Честь – это когда тебе не стыдно за свои поступки; честь – это умение просить прощение за свои ошибки и умение прощать, то есть быть великодушным. Честь – это когда ты не споришь с теми, кто глупее тебя, и когда ты в состоянии слышать тех, кто мудрее тебя. Честь – это когда ты уважаешь себя, но не зазнаешься, и не считаешь себя лучше других.  Честь – это когда ты помогаешь тем, кто нуждается в твоей помощи. Честь – это и то, когда ты не стесняешься попросить помощи и совета, когда они нужны тебе. Чтобы быть хорошим воином, нужно знать, что и кого ты защищаешь, а если возникнет необходимость, то и отдать за это свою жизнь.

Илья, затаив дыхание, внимал отцу.
- Воин должен быть смелым, но не рисковать попусту. К сожалению, нередко из-за зазнайства и самонадеянности бывают напрасные и глупые смерти. Но, чтобы воспитать в себе эти качества, нужна дисциплина.
- Это как?
- Ты хочешь знать, что нужно делать? – помог сыну сформулировать вопрос Глеб.
- Да.

- Начни с зарядки, как это делаем мы с мамой и дедушкой. Но её необходимо делать каждый день! Это приучает к порядку, к дисциплине. А если ты начнёшь обливаться холодной водой, то ещё больше станешь закалённым и не будешь мёрзнуть. Ты же иногда мёрзнешь зимой?
Малыш подумал и согласился.

- Если ты всегда будешь делать зарядку и обливаться водой, - продолжил отец, глядя на слипающиеся веки Ильи, - то закалишь не только тело, но и дух. Русские богатыри всегда славились силой духа.
Голова паренька безвольно склонилась к груди. Он спал. Глеб улыбнулся и осторожно взял сына на руки.
- Папа, я -  большой! Я не сплю! – встрепенулся было мальчуган, но тут же провалился в омут сна.

- Конечно большой, – тихо согласился отец, целуя его в висок, - если начал задумываться, кем быть, каким быть и что для этого нужно делать.
Он отнёс мальчика в детскую, положил его на кровать и накрыл лёгким одеялом.  Маленький Арсений завозился в своей постельке, зачмокал губками и успокоился. Глеб, немного постояв и понаблюдав за сопящими сыновьями, тихо затворил за собой дверь.

                                                            _
Глеб вынырнул из воды, сделал несколько сильных гребков и, перевернувшись, лёг на спину. Гладь пруда еле заметно покачивала его в своих ласковых ладонях. По небу, никуда не торопясь, проплывали причудливые облака, иногда закрывая собой утреннее солнце. Мужчина прикрыл глаза и прислушался к пению птиц. Всё вокруг благоухало миром и покоем.

«Почему люди думают, что, даже попытавшись разбить счастье другого, это сойдёт им с рук? Почему не хотят признавать определённые законы, которые существовали ещё до рождения человечества, и которые будут существовать вечно? Никто и никогда не сможет их отменить или изменить».

Вчерашнее событие было свежо в памяти, и это мешало настроиться на радость жизнью. Глеб, продолжая лежать на спине и работая ногами, медленно поплыл к берегу. У самой воды на гладкой гальке его поджидал Илья.
- Папа, а когда я буду делать зарядку? – спросил он у выходящего из пруда отца.
- Для начала, с добрым утром, сын!
- С добрым утром, папа! – спохватился устыдившийся малыш.
- А зарядку мы с тобой проведём сейчас. Вставай на траву и делай то, что буду делать я.
Илья старательно повторял за отцом несложные упражнения и был доволен тем, что у него всё получалось. Вскоре к ним присоединился дед Матвей. Он уже сделал свой комплекс упражнений на гибкость и растяжку, но делом решил показать внуку свою поддержку и одобрение. Илья был счастлив: теперь он наравне с папой и дедушкой будет воспитывать в себе дух русского богатыря.

- Пока стоит лето, мы обливание заменим купанием, - подытожил зарядку отец.
Паренёк подошёл к воде, боязливо потрогал её пальчиками ног и посмотрел на старших.
- Чтобы стать хорошим воином, нужно закаляться, – напомнил Глеб.
Подавив тяжёлый вздох, мальчуган, зябко обнимая свои плечи, по колено зашёл в воду, оглянулся на отца и деда и в молчаливой решимости присел.
- А-а-а! – вырвалось у него.
- Айда молодец! – не выдержав, воскликнул Матвей. – Вот она – твёрдость характера! Уже сейчас видна! Достойная смена подрастает!
- Я горжусь тобой, сын! – глаза Глеба ласково и одобряюще смотрели на смутившегося Илью.

Парень почувствовал себя на голову выше, сильнее и шире в плечах.
- Папа, а когда я смогу поднять твою гирю?
Глеб закашлялся, чтобы скрыть смех и не обидеть мальца:
- Не так быстро, как тебе хочется.  Да и поднятие тяжести раньше времени ни к чему хорошему не приведут. Главное – выносливость. А её мы разовьём, идя другим путём. Я выточу для тебя деревянные гантельки. С ними пока ты и будешь заниматься. Этого вполне достаточно.
- Папа, пожалуйста, сделай для меня меч. Настоящий. Как у Ильи Муромца был.

Глеб вопросительно посмотрел на Матвея.  Тот развёл руками и неопределённо протянул:
- Ну-у…
- А зачем тебе он?
- Я буду ходить вокруг нашего поместья. Если злой дяденька снова придёт, чтобы обидеть маму, я покажу ему меч, он испугается и убежит.
- Хорошо, будет тебе меч, – заверил отец сына и положил свою руку на его плечико.



                                                                 _
Глеб завершил все дела в офисе и поспешил домой. Отлаженный механизм компании работал чётко. Дав указание подготовить все необходимые бумаги к очередному совету директоров, бизнесмен сел в машину.
Горожане изнывали от жары и духоты, пытаясь укрыться от зноя в тени деревьев и зданий. Они неохотно покидали магазины, в которых не переставая работали кондиционеры.

Через стёкла автомобиля Глеб с жалостью смотрел на малышей, сидящих в детских прогулочных колясках. Испарения раскалённого асфальта, загазованность и нестерпимый солнцепёк медленно, но настойчиво подрывал их здоровье.
Он подумал о Серафиме, сыновьях и стариках, вольготно живущих в загородном доме среди лесов вдали от городского смока, и порадовался за них.

Глеб припарковался рядом с универмагом. Ему хотелось купить всем по подарку, чтобы хотя бы чуть-чуть скрасить вчерашнее волнение. Побродив по магазину, он нашёл для жены в книжном отделе энциклопедию в подарочном варианте «Самые красивые и знаменитые дворцы и замки мира»; для Матвея и мамы Вали купил несколько фильмов их молодости; для маленького Арсения отец присмотрел замысловатую пирамидку, а для себя и Ильи он приобрёл «тарзанку» и специальный грим для нанесения маскировки. Конечно, Глебу хотелось баловать сыновей и сладким, но Серафима относилась к этому категорично: «Сахар не только отрицательно действует на весь организм в целом, но и стимулирует у детей ранее пробуждение интереса к сексу». Ему это заявление не очень понравилось, но, видя в нём логику, принял к сведению. Кроме этого дети никогда не видели ограничений относительно ягод, фруктов, мёда и пыльцы и, живя на природе, привыкли к этим дарам и ели их умеренно.

Глеб, положив подарки на заднее сидение, сел за руль и скоро затерялся в сплошном потоке машин. Многие работающие горожане, у которых была возможность, под вечер уезжали на дачи, поэтому на дорогах, ведущих к автомагистралям то тут, тот там образовывались «пробки».

Он не успел