у тебя пока нет!» Мужчина с неприязнью отстранил цепкие, неприятные руки вдруг свалившейся на его голову истерички. Неожиданно ловко он буквально юркнул между двумя проходящими дамами и проскочил к выходу так молниеносно, что реклама «Brandy bestseller» не только на груди, но еще и на спине его футболки уже не мелькала вовсе, не напоминая о низкопробных бестселлерах!
Мы с мужем ожидали Кристину и Горация за столиком ресторана. Но никто из них так и не появился к завтраку. А за окошком блистала лучезарная Венеция - город вечного карнавала, под масками которого скрываются тысячи судеб, хотя каждый отыскивает свою… И ни о чем не хочется думать – только мечтать!
Мы бродили по городу, охваченные ощущением восторга перед рукотворным чудом города на воде. Правда, на площади Сан-Марко никаких свадеб не было. И мы вернулись к Дворцу Дожей.
Кристина стремительно направлялась к собору Сан-Марко, постепенно ускоряя шаг, словно подстегивая близость неведомой встречи. Жирные раскормленные голуби гуляли по площади наравне с людьми, совершенно на них не реагируя. Легендарные, отнюдь не пугливые горлинки путались под ногами, мешая продвигаться вперед в своей новой узаконенной орнитологической цивилизации.
Нескончаемость потока туристов, разглядывающих каждый камушек, пробирающихся сквозь птичье противостояние, завораживала неспешным ритмом своей неторопливости и праздного покоя.
Спешила только Кристина. Она почти подбежала к Сан-Марко, как вдруг резко остановилась, поддавшись безвольному покачиванию в волнах экскурсантов, охваченных магической красотою чудо-города Ренессанса, покоренных совершенством человеческого гения, создателя рукотворной мечты на воде. На какое-то мгновение Кристина даже слилась с этой очарованной толпою. И, как в волнах моря, она раскачивалась и качалась. И снова раскачивалась, растворяясь в этом счастье бытия и едва не захлебываясь роскошной пеной праздника жизни… И вдруг бой старинных ратушных часов неожиданно ворвался в ее упоительное забытье. Он влетел жесткими ударами в виски. А потом, резкий, пронзительный, умопомрачительный, этот бой, словно сам собою перешел в странный шум шелестящих крыльев и журчащее «гуль-гуль-гуль»…
Неожиданно близость туристов, не только с теплохода, - просто людей – ей стала несносна. Раздражали обрывки доносящиеся до нее историй, которыми, как голубей, гиды кормили своих подопечных. В какой-то миг ей стало казаться, что все взгляды экскурсантов останавливаются не на Сан-Марко, а на ней – с отчужденностью, усмешкой и брезгливостью, будто от прикосновения с чем-то омерзительным, ставшим предметом грязной страсти. И отовсюду так и летели отрывистые возгласы и смешки… И опять «гуль-гуль-гуль» и еще гулкое эхо от клекота какой-то другой птицы, сложившей крылья и устремившейся со стремнины на площадь всеобщего благоденствия.
Голова кружилась. И, ища укрытия от невыносимого «гульклекота», косых взглядов и собственной тайны, как себя самой, она свернула в переулок, потом в другой, третий. Она обрела даже видимость какого-то успокоения в бесцельном блуждании по лабиринту разветвленных, подобно кровеносным сосудам, улочкам. А они были похожи и непохожи друг на друга. Главное, что все окна и двери были накрепко заперты, а за ними, словно бились птицы, еще не успевшие сложить свои крылья, еще не отказавшиеся от мечты.
Морскому плаванию на теплоходе все время сопутствовало непрерывное движение, которое теперь ощущалось под ногами, как вяжущая, ленивая качка и настойчиво засасывающая зыбь. И без того узкие улочки приподнимались, болезненно устремляясь ввысь. Мостики и каналы дышали, словно добирая последние капли воздуха. Гнилостный запах воды ложился на соленый холодок чистого дыхания моря, по чуду еще оставшийся на губах Кристины. А улочки так и тащили, так и затягивали, и вновь устремлялись ввысь. И снова кружилась голова, и снова стучало в висках. И «гульклекотало» вокруг… Кристина почувствовала, что ее тошнит, и вспомнила об отяжелевших черепахах, уплывающих в свободное море, а потом о птицах, запертых или замурованных в стенах надвигающихся на нее домов, построенных так тесно и близко, чтобы не было между ними пространства. И они налетали друг на друга за узкую полоску неба.
И вдруг ставни одного из окон заскрипели и с грохотом сорвавшейся весельной уключины отворились. Кристина вздрогнула. «Это кто-то выпустил птиц!» - подумала она, наблюдая полет исписанных листов из блокнота, выброшенных незадачливым венецианцем наружу. Разрозненные листы летели в цветущую воду канала и, как ей показалось, мирно гулили: «Гуль-гуль-гуль-гуль, гуль-гуль-гуль-гуль»…
И вдруг Кристина приняла решение… никуда не возвращаться! Она решительно зашла в один из многочисленных магазинчиков и предложила демонстрировать свое свадебное платье, зазывая туристов в маске. Владелец магазинчика, подозревая, что дамочка не вполне здорова, сделал вид, что в восторге от ее идеи…
И вот немолодая женщина в свадебном платье и маске начала вершить какой-то свой, ведомый лишь ей одной ритуал. Распогодилось. День был ясный и солнечный. И она стояла под солнцем, как перед алтарем. Солнце освещало ее вуаль, казавшуюся парящим, трепещущим венцом, к лучам которого устремились даже неповоротливые венецианские голуби, будто вспомнившие, что и они птицы…
И тут зазвонил телефон. Кристина судорожно схватилась за трубку:
– Доченька! Все прекрасно. Я счастлива. Ты слышишь звон колоколов? Это мое венчание в Сан-Марко. Я же говорила тебе, что буду счастлива!
И вдруг она упала на булыжную мостовую и затихла, как уснувшая горлинка.
Телефон разрывался:
- Мама, мамочка! Я тебя не слышу! Наверное, опять что-то со связью. Но, если ты меня слышишь, я счастлива, что у тебя начинается новая жизнь! Целую и жду фотографий…
Телефон:
- Пи-пи-пи…
Колокола:
- Бом-бом-бом.
И вновь телефон...
И вновь колокола...
И словно не парили голуби…
18
Ни с Горацием, ни с Кристиной мы ни разу не пересеклись, хотя обедали и ужинали в ресторане на корабле. И во время завтрака и обеда следующего дня, по-видимому, мы снова разминулись. Наступил ужин. Но наших «молодоженов» не было на месте.
До отплытия корабля оставались считанные минуты. Неожиданно по внутреннему радио объявили, что имеется особое сообщение для пассажиров. Я напряглась в ожидании этой информации:
- Уважаемые господа – все те, кто предпочел для отдыха «Roуal Iris» другим компаниям, через несколько минут вас ожидает настоящий праздник вкуса – знаменитая итальянская кухня. Компания «Royal Iris» дарит каждому на выбор по порционному блюду и фужеру великолепного итальянского вина…
После ужина в музыкальных салонах вас ожидает особая концертная программа – «Венецианский карнавал»! Приятного вам отдыха на «Royal Iris»!
Официантки и официанты, одетые в карна-вальные костюмы, разливали вино. Я обратилась к обслуживавшему нас юноше в маске:
- Скажите, где бы узнать о срочных объявлениях?
- Сегодня еще будут дополнительные объявления. Наверняка «Duty free» объявит какую-нибудь программу по случаю возвращения.
- Я не об этом. Если, к примеру, человек пропал?
- Мы работаем посезонно. Но в этом сезоне никто не пропадал.
- Ну, а если не вернулся, скажем, в городе заблудился?
- Это невозможно. После проверки пассажирских карт компьютер высвечивает данные не вернувшихся пассажиров, заявляют в полицию. Но пока такого ни разу не было. В этот момент неожиданно передали новое объявление:
- Уважаемые господа, на корабль не вернулась госпожа Кристина Яновская. Тех, кто знает о ней что-либо, просим срочно подняться в администрацию корабля и сообщить имеющуюся информацию. Фамилии Кристины я не знала, но была убеждена, что речь идет именно о ней.
В администрации уже сидел офицер местной полиции. Мы с мужем стали рассказывать о наших попутчиках, естественно, упомянув и о Горации. Как выяснилось, господин Гораций Асад, действительно, путешествовал с госпожой Кристиной Яновской в одной каюте. Однако, согласно пассажир-ским магнитным картам, в Венеции он не выходил, то есть оставался на корабле.
- Послушайте, – вмешался мой муж, обратившись к офицеру полиции, – Гораций – игрок, которому крепко не везло в этой поездке. Не знаю, как прошла последняя игра, может, что и поправила… Но очень трудно поверить, чтобы Кристина отправилась в Венецию без него.
Полицейский тут же позвонил в комиссариат, дав распоряжение о том, что необходимо разыскивать еще одного пассажира по имени Гораций Асад. Пригласили также крупье из казино, который сообщил о том, что Гораций проигрался до нитки.
Во мне неожиданно взыграло наивное чувство женской солидарности:
- И никто не мог его остановить? Они должны были венчаться в соборе Сан-Марко!
- Что за абсурд! – едва не поперхнувшись от услышанного, цинично рассмеялся крупье, похожий на арийца. – Нашлись королевские персоны! Вот уж действительно мировые знаменитости! Впрочем, у этого вашего Горация нервишки под конец совсем сдали, а потом видно и голову снесло.
В этот момент у полицейского зазвонил телефон, сообщили, что в море выловлен труп пассажира с «Royal Iris». Установить личность труда не представлялось, поскольку все документы были при нем. Согласно компьютерной регистрации он, действительно, в Венеции не выходил.
Экспертиза установила, что следов насильственной смерти не обнаружено. Гражданин Израиля Гораций Асад, случайно или по собственному желанию оказался за бортом на подъездах в Венецию.
Полиция Венеции приняла решение продолжить поиски гражданки Израиля Кристины Яновской. Однако корабль должен покинуть порт и следовать по маршруту.
19
После всех этих событий я вдруг почувствовала, что просто хочу уйти в свою каюту, чтобы побыть какое-то время одной. Но, когда я спускалась по тех-нической лестнице, я увидела нашу Викторию и еще одну горничную. Они сидели на ступеньках ко мне спиною и курили. Естественно меня они не видели. Воспитанная белокурая Виктория, выругавшись трех-этажным матом, чуть не плача говорила:
- Ну, надо же было такому случиться, что именно та каюта, которую я обслуживала полкруиза, теперь опечатана. И в конце рейса я останусь без чаевых!
Мне очень не хотелось встречаться взглядом с Викторией, и уж тем более обращаться к ней, чтобы она освободила проход, поэтому, подавленная, я вернулась на палубу к мужу.
Последний сигнал – и… возвращаемся домой. Светская жизнь на корабле продолжалась. Каждый был занят собою. На палубе не пахло ни водою, ни даже водорослями – только духами и спиртными напитками из «Duty free».
Похожие на космические корабли суда стояли в тихой гавани и не могли выйти из порта, ожидая примитивного буксира. Наконец, маленький трудяга, оттащив гигантский пассажирский лайнер, вернулся.
Матросы выбрасывали трос на «Royal Iris», но трос слетал. Вторая попытка. И вновь неудача. Именно так, как и бывает в жизни, когда вовремя не можешь схватиться за спасительный канат.
20
Мне стало не по себе. Вспоминалась не Венеция, встречи с которой я ждала, как с высокой мечтою, а все то, что было связано с нашими знакомыми по путешествию. Я не знала наверняка, что случилось с Кристиной, но даже то, что было мне известно, вновь будило
