Я НАЙДУ КТО УБИЛ ТЕБЯ т.2 гл.1-15

скажу – трудно, но я тебя, сволочь уголовная, доставлю на скамью под-судимых.
- Ага, давай мент, потрудись.
Он, таки, меня рассердил.
- Вставай, Серый, шевели лапами!!! – заорал я, - не пойдёшь, точно пристрелю!
Я поднял пистолет и направил ствол ему в грудь.
- Дурак ты, Кондратьев. У тебя же патроны кончились, я проверил. Ты пока без сознания валялся, я тебя сто раз мог застрелить. - Ладно, пошли… вдвоём веселее идти. Если дойдёшь  до железки, я тебя возле неё и придушу… Ты и так, вон, чуть живой - не дойдёшь…
Ох, как  был прав этот ублюдок, как прав! Голова моя раскалывалась от боли и кружилась, меня подташнивало. По-видимому, контузия у меня была очень серьёзной, а возможно она добавила своё к сотрясению мозга, когда я спрыгнул с поезда и неудачно приземлился.  Во рту было сухо, губы потрескались, и пить хотелось… - Ох, как хотелось пить!
- Ты, Сергей Николаевич, о себе побеспокойся… всё хорохоришься, - прохрипел я. - Не-известно ещё, кто первым  скопытится… давай, шагай.
И, мы пошли. Он впереди, я следом…

*    *    *
Надо отдать должное Серому - он шёл и шёл, а я еле плёлся за ним. Мои силы быстро  убывали, попросить отдыха я не мог. Серый изредка оборачивался, чтобы спросить:
- Что, мент, не сдох ещё, а то давай, я тебя песочком присыплю, чтобы стервятники не сразу нашли? - вроде, как жалел он меня, заботился.
Я молчал, берёг силы и еле переставляя ноги, упорно продвигал своё тело вперёд. Во рту язык распух и превратился в наждак, губы кровоточили… даже открыть рот было больно.
Вечером, как всегда на юге, солнце быстро упало за небосклон, стало чуть прохладнее. Мы спустились в  ложбину между двумя барханами, и я увидел небольшой родничок. Как он смог здесь сохраниться, не знаю. Это было просто какое-то чудо природы. Вокруг родничка зеленел небольшой пятачок травы и пара каких-то небольших, корявых деревьев, почти без ли-стьев.
Мы оба, одновременно, отталкивая друг друга, бросились к воде.
Я пил и не мог напиться, затем, опустил голову в воду, чтобы остудить жар. и  сразу же, мгновенно, поднял её. Серый стоял на коленях чуть в стороне и своим холодным, неподвиж-ным, рыбьим взглядом, казалось, пытался пронзить меня насквозь. В нём ясно читался молча-ливый вопрос - Надолго ли ещё тебя, мент, хватит?
Надолго! - тоже взглядом, ответил я ему и вновь припал к воде. Я его уже не боялся! Во мне что-то такое произошло, что давало мне силы не сдаться, довести дело до конца, а вот Се-рый… с ним тоже стало что-то происходить. Я замечал это по едва заметным мелочам.
Напившись вволю, мы, метрах в десяти друг от друга, расположились на ночлег. Серый, вольготно раскинувшись, мгновенно, как-бы соблазняя, захрапел. Я же, не мог себе этого по-зволить. Я чувствовал, его храп искусственен, он исподтишка наблюдает за мной, следит, ждёт мгновения,  когда я усну. Я понимал, мой сон для него путь к свободе - он или придушит меня сонного, или просто уйдёт, а тогда… «Ищи ветра в поле»! В пустыне легко затеряться: в ней ни тропок, ни дорог наезженных.
Я боролся со сном, а Серый ждал - ждал, когда сон переборет меня.

*    *    *
Чуть начало светать. Мы опять тронулись в дальнейший путь. Не выспавшись, практиче-ски не отдохнув, я, как сомнамбула переставлял ноги, а глаза мои непроизвольно закрывались.  Серый же, наоборот, по-видимому, достаточно хорошо выспался. Он догадался, или догадывался - я должен доставить его живым и никогда не совершу над ним насилия. Он мог позволить себе расслабиться, я – нет!        
Вторые сутки без сна давали о себе знать. Мой организм протестовал против такого наси-лия, он просил отдыха, а я не мог ему этого дать! Долг следователя, долг работника полиции, заставлял меня переставлять ноги и следить за Серым, чтобы он не сбежал!
Всё, у меня больше не было сил идти дальше! Ноги мои подкосились, я упал на колени, а затем, так и, оставшись в этом положении, уткнулся носом в песок. У меня случился обморок. Я потерял сознание.
Первое, что я сделал, когда очнулся, я стал искать взглядом Серого. Он уже был далеко впереди, он бросил меня в пустыне. Волк! Лютый волк!
Перед моими глазами, за какое-то неуловимое мгновение, пролетело моё детство. Я уви-дел себя на охоте со своим дедом. Мы сидели у костра, а дед, пробуя похлёбку на «соль», по-учая меня, говорил: «Всегда имей  во внутреннем кармане запасной патрон «Жакан», мало ли какая ситуация может сложиться на охоте. И ещё он добавлял - никогда не забывай о ноже!»
Так я же… и я полез в кармашек для часов. Патрон, один единственный патрон, был на месте! Я его туда положил перед выездом из Москвы в Душанбе - сказалась сила привычки. Зарядив пистолет, преодолев сопротивление организма, покачиваясь как пьяный, я устремился за Серым.
Он уходил за очередной бархан, лишь половина его тощей фигуры виднелась над верши-ной. Ещё мгновение и он совсем исчезнет из виду…
Через час, а может быть,  полтора, я приблизился к нему на расстояние выстрела.
- Серый стой!
Он обернулся.
- Мент, ты живой?!
В глазах его сквозило удивление и…растерянность.
- Настырный ты, мент. Когда же ты подохнешь, собака? Ну, щас я тебе помогу, - хрипло зашипел он, - достал ты меня вконец!..
Он нагнулся и в руке у него блеснул нож. Где он его прятал, почему раньше не воспользовался, не знаю, но, оказывается, нож у него был, а наручников на руках не было. Я остановился и, подняв дрожащей от слабости рукой пистолет, закричал:
- Серый, брось нож! Иначе… иначе я, действительно, тебя убью!
- Да пошёл ты!!!
Лицо его исказила маска ненависти, такой ненависти, что, казалось, одной ею можно было уничтожить человека.
- Стой, тебе говорят!
Серый приближался.
- Сергей Николаевич… Колмогоров… остановись, я буду стрелять! – прохрипел я рас-пухшими, кровоточащими губами.
Он продолжал надвигаться на меня.
Я нажал на курок.
В пустыне, вдали от цивилизации, прогремел одинокий выстрел. Серый, как подрезанный колос, с возгласом - «Сссу-каа!!!», повалился на песок.
Я не смог убить его. В последний момент я перевёл ствол пистолета на его ногу.
Когда я медленно, держа пистолет перед собой, приблизился к Серому, на меня смотрел уже другой человек: в  глазах его плескался страх, а безвольно опущенные уголки губ говорили о слабости и покорности.
Серый окончательно сломался! В какой момент? Возможно, именно в этот, я не знаю, но Серый сломался! Он превратился в безвольного, раненого, загнанного зверя. Всё, больше он не был страшен, это я понял сразу, как только увидел его потускневший, безжизненный, полный страха взгляд.
Забрав нож, я оторвал от своей рубашки рукав и перевязал ему рану.
- Вставай, Серый, надо идти, иначе, точно, подохнем.
- Лучше бы ты меня пристрелил, мент.

                                                     *    *    *
Опять, две тени, чем-то похожие на людей, брели по пустыне. Я иногда ловил на себе не-навидящий взгляд  Серого. Рано я расслабился, мелькнула у меня мысль в голове, рано. Зверь ещё полностью не ослаб и представься случай, укусит.
Пришла ночь. Я завернул руки Серого назад и связал их вторым рукавом своей рубашки. Вскоре, не выдержав двухсуточной бессонницы, я неожиданно уснул.
Разбудил меня зверский холод. Я замёрз, так замёрз, что мои зубы выбивали барабанную дробь. Занимался ранний рассвет. Всё вокруг было покрыто инеем. Посмотрев на то место, где должен был лежать Серый, я не увидел его. Вскочив, как ошпаренный кипятком, или мне показалось, что я вскочил, а на самом деле я только тяжело поднялся (откуда бы у меня появилась такая прыть?), я принялся осматривать местность вокруг. Пусто! Вокруг было пусто! Серый исчез! Серый всё-таки ушёл!
Тогда я, как собака-ищейка, наклонился и стал всматриваться в песок и… увидел следы человека. Конечно же, это были его следы! Ведь в пустыне мы были одни, только он и я!
Наклонившись, всматриваясь, я двинулся по следу. Мне пришлось пройти километров пять назад, пока след не стал походить на след ползущего человека, а затем я увидел Серого. Он лежал не двигаясь.
- Напрасно ты это сделал, Колмогоров, - прохрипел я.  - Теперь нам опять тащиться назад, - устало произнёс я. Ты же знаешь, я тебя не отпущу, подыхать буду, но тебя  доставлю в суд.
- Я не могу идти. Рана на ноге открылась.
- Дай, я посмотрю.
Пришлось вновь перевязать рану. Господи, взмолился я, хоть бы не загноилась.
Подставив плечо, я потащил Серого обратно. по оставленным нами следам.
Когда я выдыхался, он пытался идти самостоятельно, вернее, я заставлял его идти - ска-кать на одной ноге.
Идти самостоятельно… это как посмотреть. Если бы он знал, что последний, запасной па-трон я израсходовал, то неизвестно ещё, как бы он повёл себя. А так, я вынужден был всё время держать его под прицелом пистолета без патронов. Это изнуряло меня, отнимало последние силы, рука сама собой опускалась вниз… но, я должен был довести его, чёрт побери! Должен! И, мы шли! Шли, покачиваясь, оступаясь, падая, иногда передвигались ползком… но, шли.
К концу дня силы окончательно покинули меня. Я, тяжело дыша, кулем свалился рядом с Серым. На юге быстро темнеет, и первые звёзды появились на небе. Мой организм требовал отдыха, он криком кричал, требуя отдыха и сна, а я мог позволить ему только неполноценный отдых телу, но без сна. Я боялся, что повторится прошлая ночь и мне придётся вновь тратить силы на поиски сбежавшего, уползшего Серого.
Так мы и лежали друг возле друга – Серый постанывая, я тяжело, с хрипом, дыша.

*    *    *
За эти несколько суток, для меня стало как-то привычно расположение звёзд над головой и появление новой звезды на горизонте, заинтересовало мой затуманенный усталостью и бес-сонницей, мозг. Казалось, она была привязана к горизонту. Все звёзды, хотя и медленно, но перемещались, а эта…, эта всё время была на месте… и она, странным образом, то разгоралась ярко, то вдруг, совсем затухала…
Мысли, в моём, затуманенном болью и усталостью мозгу, медленно, словно горячая лава текли и подводили меня к какому-то логическому заключению. Что может так гореть или све-тится, пытался вспомнить я, смотря на новую звёздочку на горизонте – только…, только…   Медленно-медленно ко мне пришло понимание. – Ну, конечно же, это костёр. Костёр!!! - заорал я. Люди!!!
- Сергей Николаевич, вставай, пошли! – наклонился я, над лежащим без движения и лишь изредка  издающем стоны, Серым.
Но он никак не отреагировал на мои слова, он был без сознания, Пришлось, в сотый, ты-сячный раз взваливать его себе на спину и идти к новой путеводной звезде. Сколько раз я падал и поднимался, я не помню. Мой мозг был в каком-то оцепенении, он ни на что уже не реагировал, в нём была жива только одна мысль – дойти до людей!  И, ноги, подчиняясь этой команде, автоматически, как у робота, делали шаг, другой… и, так, до бесконечности…
Звёздочка, приближаясь, увеличивалась в размере. Господи! - шептал я, пожалуйста, сде-лай так, чтобы она не потухла! Ну, пожалуйста, Господи! – молил я Его, и продолжал перестав-лять ноги…
На небе ярко, как всегда в Азии, светили звёзды. А моя путеводная звезда вдруг погасла - погасла, рассыпавшись на мелкие искры.
Подождите!!! - закричал я, не тушите костёр!!! Я иду к вам, мне нужна ваша помощь!!! Но, кто мог услышать голос, которого не было. Я кричал, а у меня только губы чуть-чуть шеве-лились! Это пыталось кричать моё измученное вконец тело, это кричал мой разум…
Люди у костра не услышали