кривила его лицо.
Я отчётливо видел, он бравирует, не хочет признаться даже себе, что ему страшно. Не та-кой конец своей авантюры он представлял.
… Я не думал, что вы подстроите такую хитрую ловушку гражданин начальник.
- Знаете, Всеволод, никакой ловушки нет. Когда я стал более подробно изучать документы предыдущего расследования, я обратил внимание на несколько маленьких нестыковок в деле, которые просмотрел в прошлый раз.
- Может быть, поделитесь со мной вашими наблюдениями… я, в следующий раз учту их и не предстану «пред вашими грозными очами…»
- Вряд ли они вам пригодятся, Всеволод… следующего раза уже не будет. Вам грозит по-жизненное заключение за убийство своего брата, Вадима, по предварительному сговору группы лиц. Колитесь, не скромничайте, вам терять нечего…
- Как же, нечего – а презумпция невиновности, а свобода и богатство… они дорогого стоят… тем более, что я не убивал брата. Слушай, следак, если я чистосердечно признаюсь, мне скостят срок?
- Обязательно, я же сказал, - чистосердечное признание будет учтено судом…
- То есть, вместо «пожизненного» я смогу получить лет пятнадцать?
- Ну, это вряд ли. Вместо расстрела, получите пожизненное заключение, это точно.
- Тогда, какой мне резон в чистосердечном признании?
- Сохраните себе жизнь.
- Маловат выбор, но и на том спасибо! - с насмешкой проговорил он.
- Итак, поговорили на свободные темы, гражданин Куприянов, теперь давайте перейдём к Вашим делам… Рассказывайте, пока без записи. Я хочу кое-что уразуметь для себя и, не вздумайте финтить, в принципе, я разобрался в каждом вашем шаге и ваша ложь ничего не изменит, а только усугубит ваше положение.
- Ну, что ж, без официальной записи…, почему не рассказать? Кстати, гражданин началь-ник, я потом, в случае, если передумаю, могу отказаться от своих слов?
- Да будет вам, Куприянов, «Ваньку валять»! Вы, я надеюсь, умный человек и весь Уго-ловно-процессуальный…
- Да знаю я, знаю, можете не продолжать. Это я для того спросил, чтобы вы, Владимир Степанович, не вздумали обвести меня вокруг пальца, а то вылетит нечаянно неосторожное слово… доказывай потом, что ты не верблюд… знаю я вас, вы, полицейские, ещё те хитрова-ны…
- Обещаю, всё будет в рамках Закона.
- Нуу… хорошо.
Он немного помолчал, казалось, обдумывал с чего начать, а затем спросил:
- А, у вас есть время, чтобы выслушать всю мою ложь.
- А, вы, Куприянов, не лгите. Рассказать правду, это очень даже полезно в вашем положении, и для тела и для души.
- Для души - это понятно, а вот, причём здесь тело?
- Я уже ответил на этот вопрос раньше, в начале нашей беседы – будете жить.
- Ааа… понятно. – Тогда слушайте…
… Вы, надеюсь, помните, ранее я говорил, что устроил своего брата-близнеца к нам в фирму на должность финансового директора. Он, в нашей семье, мальчик был самый умнень-кий и благоразумненький, потому и выучился на экономиста. Иваницкий не возражал, он счи-тал, что мы, втроём, горы свернём. Он оставил себе дизайн и участие в различных показах. Я занимался клиентами и заказами, а брат, я же сказал – он умненький - в экономике чувствовал себя, как рыбка в воде. Мы поручили ему заниматься финансовыми вопросами.
Мы ведь не только телогрейки и шинели шили, мы и самую модную, эксклюзивную оде-жду готовили к показам мод. Связи у нас появились… о-го-го! Нас, в Москве, в лицо везде уз-навали, в любом обществе, в любой тусовке. Даа… - За два года наши доходы резко пошли в гору.
Так вот… Он немного помолчал. Что я хотел сказать? Ах, да, по поводу брата… всё шло хорошо, но однажды, где-то под Новый год… позапрошлый, мы были в сауне, подвыпили ко-нечно, и мой братишка намекнул Иваницкому, что можно быстро заработать и зарабатывать миллионы. Иваницкий удивился - как это возможно? И попросил рассказать, где валяется эта золотая жила. Он, конечно, в принципе не возражал стать более богатым и даже открыть свой банк, но то, что предложил Вадим, очень не понравилось Алексею.
- Что такое он мог предложить, что не понравилось Иваницкому? – решил я уточнить.
- А, то. Он предложил заняться торговлей наркотиками и сказал, что уже кое-что в этом направлении сумел сделать.
- Любопытно!.. Любопытно!.. - Продолжайте.
… Иваницкий, чистоплюй чёртов, конечно взбеленился: мы же были пьяные и передра-лись между собой, но потом, помирились. Иваницкий пригрозил, если ещё раз Вадим заведёт разговор на эту тему он, несмотря на то, что Вадим мой брат, вышвырнет его как котёнка из фирмы!
- И, что, Иваницкий мог это сделать?
- Конечно. Ещё как мог! Он же основной учредитель фирмы, он её открыл, и основной капитал был вложен его.
- То есть, вы пришли в фирму позже… в уже раскрученную фирму, как примак?
- Ну да, я же говорю.
- Понятно. А, вы, Куприянов, знали о деятельности брата, и тоже были завязаны в этом7 Или, нет?
- Чего теперь скрывать. Конечно, мы вместе с Вадимом раскрутили подпольный бизнес и поставщиков нашли и пути сбыта. Откуда бы мы нашли столько денег, чтобы стать партнёрами Иваницкого? Мастерские и ателье – прекрасное место для отмывания денег. Клиенты, заказы, армия, полиция, я везде смог найти нам крышу…
Я хотел было задать ему уточняющий вопрос, но Куприянов приложил палец к губам, за-тем, сказал:
- Вы, Владимир Степанович, не перебивайте меня, а то ненароком, у меня пропадёт жела-ние исповедоваться…
- Ладно, постараюсь. Но, согласитесь, вы так интересно рассказываете, и о таких любо-пытных вещах, что я просто с трудом сдерживаю себя, чтобы не задать вопрос.
…Ну, ладно, проехали. Так вот, после того бурного разговора прошло около месяца и вот, однажды, Иваницкий, что ему взбрело в голову, решил проверить работу ночной смены в мас-терских…
- Может, он что-то заподозрил?
- Может и так. Короче, он поехал туда и застал там… ну, вы догадываетесь, что он там за-стал…
- Догадываюсь. И, что он предпринял?
- Уволил Вадима, а мне приказал немедленно закрыть эту, как он выразился, «лавочку», иначе, пригрозил он - сообщу в Комитет по борьбе с наркобизнесом.
- Он, что, не догадывался о вашей заинтересованности в наркобизнесе?
- Нет. Откуда? Он считал меня таким же чистым, белым и пушистым, как сам… придурок! Чистоплюй хренов!
Куприянов зло сплюнул.
- Почему же он не сообщил о деятельности вашего брата куда следует?
- Я его отговорил. Клятвенно пообещал, что очищу его фирму от «скверны»…
Я же, гражданин начальник, просил вас не перебивать меня. Будьте терпеливы. Дослу-шайте исповедь.
- Хорошо, хорошо.
- Слушайте дальше… - Хотя… угостите сигареткой.
Я пододвинул ему пачку «Столичные», и чиркнул зажигалкой.
Он, попросив сигаретку, пыхнул несколько раз дымом, полюбовался им и продолжил…
Я, думаю, Куприянов, попросив разрешения закурить, и пару минут выпуская дым акку-ратными колечками, пытался: или что-то вспомнить, или подготовиться, чтобы не раскрыть что-то. Я, пускать дым колечками совершенно не умел (так и не смог научиться) и с интересом наблюдал, с каким наслаждением он приоткрывал рот, затем, округлял губы...
Заметив, что я наблюдаю за его мастерством он, ухмыльнувшись, предложил научить ме-ня, к тому же с иронией добавив - времени у меня много, а работы - благодаря Вашей заботе и Вашим стараниям, гражданин следователь, теперь никакой…
Я строгим голосом прервал его болтовню. Но сам-то я с нетерпением стал ждать продол-жения его рассказа, однако виду не подал, что его повествование увлекло меня, как человека.
… Мы, с Вадимом, настолько вжились в «наш» бизнес, продолжил Куприянов, что закрывать его у нас даже в мыслях не было… Лучше убрать единственное препятствие, Иваницкого, ре-шили мы, и подготовили план, подключив к нему Милютина.
- Вы, что, давно знакомы с ним?
- Так это же он подключил нас и научил нелегальному бизнесу. Потом, когда наша фирма хорошо раскрутилась, он захотел вплотную заняться наркотиками в нашей фирме и, заодно, во все ключевые точки внедрить своих людей, в том числе и охрану…
- Ему это удалось?
- Пока генеральным директором и владельцем фирмы был Алексей – нет. Алексей кате-горически отказался от его услуг. Нужно было принимать меры и, срочные…
- Иии… выы…
- Да, мы решили избавиться от него, но…
- Что, но?
- А то «но», что пошло всё несколько по-другому…
- Как это?
- А, так. Милютин договорился с Серым и Козловым, давних своих подельников, только прибывших из мест не столь отдалённых, что они уберут Иваницкого… - Вдвойне был рад такому решению, Вадим. Он к тому времени крепко «задружил» с Викторией Моспан, бывшей возлюбленной Алексея, и ревновал её по-страшному…
- Так, что помешало убрать Иваницкого, не пойму?
- Дурацкая ревность Вадима. Наверное, он решил, что Виктория у Алексея и помчался к нему домой. Я, думаю, он из-за ревности своей дурацкой, забыл о нашем намерении убрать в тот день Иваницкого. - Серый с Козловым отключили освещение лестничных площадок и ждали Иваницкого внизу. Мой брат оказался не в том месте и не в то время… Даа… Убил его Серый, а Толян Козлов поднял его на площадку второго этажа и положил на пол, а сам, поднявшись этажом выше, стал ждать нашей подставной кавалерии.
- Что за «подставная» кавалерия, поясните.
- Ну, как же можно обойтись в таком деле без полиции и медиков. Моментально приехал на место убийства полицейский наряд. Они специально подняли больше шума, чем было необ-ходимо в таком деле… чтобы, значит, как можно больше было свидетелей, а затем прискакали медбратья на скорой помощи…
- Что, и полиция, и скорая помощь были подставными?
- Скорая помощь - да, а вот полиция… Полиция, он цинично улыбнулся, извините, покупается за деньги. За маленькие, или за большие, по-разному, в зависимости от характера человека, занимаемой им должности и его потребности в деньгах. Особенно из-за жадности и продажности… ну, вы сами об этом, я думаю, осведомлены не хуже меня.
Да, я знал об этом, и это меня оскорбляло, оскорбляло честь мундира, оскорбляло завет Дзержинского – «Чекистом может быть только человек с чистыми руками, горячим сердцем и холодной головой!»
То, что сказал мне Куприянов, действительно, было нашей горькой правдой, но не все же были продажными! Большинство полицейских – честные, порядочные люди, готовые пожерт-вовать своей жизнью, чтобы защитить попавшего в беду человека. Я, оскорблённый до глубины души циничными словами этого, с гаденькой ухмылкой на губах, наркодельца, грубо оборвал его:
- Не все продажные в полиции, не все! У нас большинство сотрудников служат не за деньги, не за страх, а за совесть!
- Конечно, конечно, простите, что оскорбил ваши чувства. Но, эти честные ходят по де-сять
