Бледная роза

необычного, похожего на диковинный кристалл дерева, и, засмеявшись, скажет, как ловко ей удалось меня разыграть. А может, она сидит на берегу пруда, водная гладь которого покрыта пурпурными лотосами?
Увы. Ее нигде не было. Я, забыв об опасности, не стремился идти бесшумно. Ломал ветки, наступал на цветы, вел себя как слон в посудной лавке.
  Невдалеке заиграла тихая печальная музыка. Именно это и привело меня в чувство. Я осторожно пробрался сквозь кустарник. За пологом листвы скользило множество силуэтов. Раздвинув ветви, я увидел в свете разноцветных фонарей, развешанных на длинных шестах, большое скопление народа. Все эти люди вели между собой непринужденную беседу, смеялись, шутили. Женщины отличались божественной красотой. Их обтягивающие наряды всех цветов радуги, не скрывали, а наоборот, подчеркивали наготу. Одежда мужчин, преимущественно серой, черной, коричневой и темно-синей расцветки, отличалась большей скромностью. Среди пестрой толпы сновали механические слуги, разносящие подносы с напитками. Невдалеке устремлялось ввысь огромное здание. Я пытался понять, где видел его раньше. Ну конечно же! Ведь фотография этого сооружения была помещена в газете, отобранной у меня охранником каменоломни. Да, на снимке оно выглядело сильно разрушенным - ученые винили в том землетрясения - но все же не узнать очертания массивного строения, имеющего в основании крест, обрамленного галереями и террасами, было невозможно. Выходит, кто-то решил восстановить его. Но зачем? Более того, теперь у меня не было сомнений, что малорослые рабочие, которых я видел некоторое время назад, трудились над постройкой именно этого здания. Как же можно было это объяснить? Я был поставлен в тупик.
Музыка заиграла громче, торжественнее. По рядам гостей прошла волна оживления. Широкие ворота в основании великого здания медленно отворились. К собравшимся вышел неспешной походкой уже знакомый мне человек средних лет, тот самый, что приказал отправить меня в камеру, а позднее уговаривал нас с Арнон сдаться. Серый костюм он сменил на темно-сливовый наряд, расшитый мелкими драгоценными камнями. Люди расступились. Человек, прошел к небольшому каменному возвышению напротив ворот и обратился к собравшимся с краткой речью. Я хоть и напрягал слух, расслышал большую часть его слов. Он говорил, что счастлив приветствовать столь многих гостей в своей вечной обители, которая оказалась неподвластна никаким катаклизмам. Внутри их ждут многие красоты и неисчислимые чудеса. Взмахом руки говоривший указал на ворота и, возвысив голос, предложил гостям войти в место, ставшее его последним пристанищем. На лицах людей, внимавших ему, отразился восторг. Они, смеясь и оживленно переговариваясь, устремились внутрь. Оратор провожал их довольным взглядом.
Когда последние гости скрылись из глаз, он спустился с помоста и прошел следом за ними. Площадка перед зданием опустела, музыка стихла. Я не знал, что мне делать. Куда идти? Где искать Арнон? За моей спиной раздались шаги. Я вскочил, намереваясь бежать. Увы, меня окружило множество вооруженных воинов. Не представляю, каким образом им удалось подобраться ко мне так близко, ведь я не терял бдительности. В следующий момент меня ослепила яркая вспышка. Я на некоторое время ослеп, оглох и потерял способность двигаться.
7.
Когда я пришел в себя, то обнаружил, что нахожусь внутри прозрачной сферы, парящей посреди обширного помещения, не способный пошевелиться, хотя и не чувствуя от того ни малейшего неудобства. Мне было комфортно и легко. Напротив, за необъятным письменным столом, инкрустированным золотом, сидел знакомый мне мужчина - наш с Арнон недруг, успевший сменить темно-сливовый наряд (производивший, к слову сказать, комичное впечатление) на скромный серый костюм. Заметив, что я открыл глаза, он сделал резкое рубящее движение рукой, которое можно было расценить как угрозу. Вот только ничего страшного не произошло: сфера просто исчезла с негромким хлопком. Я снова мог двигаться, более того, ощущал небывалый прилив сил, будто и не было изматывающей беготни по тоннелям, схваток с монстрами, балансирования на краю гибели. Любопытно, что моя одежда преобразилась и стала как новая, несмотря на то, что после стольких событий превратилась в окровавленные лохмотья. С легкой улыбкой человек в сером предложил мне сесть. Немедленно часть пола, до этого казавшегося твердым и незыблемым, выпятилась, словно мягкая глина, и приняла вид глубокого кресла. С некоторым сомнением я опустился в него. Хозяин кабинета спросил о моем самочувствии. Я ответил, что оно великолепно. Его улыбка стала шире. Он сказал, что был прав, распорядившись поместить меня в восстановитель здоровья до конца праздника. Думаю, на самом деле ему просто хотелось подстраховаться на случай моего побега прямо в разгар многолюдного торжества. Он, вне сомнения, опасен, кем бы ни был. Вежливая речь и улыбка - всего лишь уловка, средство успокоить бдительность. Я по-прежнему оставался пленником. Возможно, следовало броситься на него, чтобы силой заставить отпустить меня. Впрочем, эту мысль не стоило рассматривать всерьез. Конечно же, он не стал бы оставаться со мной наедине, не будучи уверенным в собственной безопасности. Думаю, в помещении присутствовали скрытые устройства защиты.
 Я спросил, всё ли в порядке с Арнон. Сразу же в воздухе над крышкой стола появился прозрачный шар чуть больше апельсина, переливающийся всеми цветами радуги, как мыльный пузырь. В нем возникло изображение пустой комнаты без окон. Девушка сидела на полу, погруженная в печаль. На вопрос, за что ее бросили в темницу, человек в сером не пожелал ответить, даже когда я проявил настойчивость.
Тогда я поинтересовался, где мы вообще находимся. Оказалось, что в том самом величественном здании посреди сада. Сидящего напротив меня мужчину звали  Полонием Астатом. В ответ на мой невысказанный вопрос он пояснил, что такова традиция его общества, в котором наука стала новой религией: нарекаться в честь химических элементов, подобно христианам, берущим имена святых. Я сказал, что не слыхал ни о чем подобном. На это Полоний заметил, что мое незнание совсем не удивительно, ведь я пришелец из тьмы веков в этом мире далекого будущего. Я спросил, означают ли его слова то, что мы с Арнон перенеслись во времени. Он ответил утвердительно. Невероятно! Впрочем, я и раньше мог догадаться о чем-то подобном.
Забыв о драматичности моей ситуации, я принялся задавать вопросы Полонию. Он отвечал охотно, стараясь дать максимально понятное для меня объяснение. Итак, у них получилось... Кудесники науки из грядущих веков сумели покорить время, причем весьма любопытным способом: человек подвергался сложнейшим хирургическим операциям, перестраивавшим мозг и нервную систему особым образом, после чего становилось возможным перемещаться между эпохами простым усилием воли. (К слову сказать, меня схватили потому, что посчитали искателем приключений, который прочитав в газете о необычной постройке, заявился на неё поглазеть. Или выведать некоторые секреты, которые можно продать за большую цену. Такие авантюристы во множестве гонялись за сокровищами  и стремились раскрыть все тайны истории самостоятельно, зачастую используя сомнительные методы.)
 Сравнительно недавно суровые законы ограничили перемещения в будущее. Слишком многие хотели заглянуть в завтрашний день из любопытства. Подобные действия лишали человечество стимулов к развитию, отнимая у жизни одно из самых главных положительных качеств: непредсказуемость. Здесь я готов был поспорить с Полонием, но он сказал, что если людям станет наперед известна их судьба, то они впадут в апатию, прекратив всякую деятельность. По его словам, подобное случалось не раз, до тех пор, пока не были введены запреты. Для путешественников отныне стала доступна только отдаленная эра Гаснущего Солнца, когда Земля, навсегда оставленная людьми, вплотную приблизилась к порогу смерти.
 Перемещаться в другие эпохи силой мысли позволялось только специально отобранным людям и лишь для научных исследований. Прочие же могли путешествовать только в прошлое, используя для этого порталы, ворота или, по-научному, «резонансные точки витального поля». Эти порталы обычно устанавливали вдали от любопытных глаз, например, на кладбищах или в пещерах. Бывало, они размещались в старинных замках, изобилующих потайными ходами, в храмах языческих богов, в катакомбах. Именно путешественников во времени часто принимали за призраки, демонов, вампиров, оборотней и прочих сверхъестественных существ. Благодаря резонансной точке, я случайно очутился на стройплощадке за шесть тысячелетий до новой эры. С ее же помощью мы с девушкой перенеслись сюда, на несколько десятков тысяч лет вперед, когда здание уже было давным-давно закончено, почти разрушено временем и отстроено заново. Я спросил, куда же делось то небольшое строение по соседству с ним, которое при малых размерах скрывало в себе огромные помещения. Полоний сказал, что это был небольшой жилой блок, подвергшийся переделке. После завершения стройки его ликвидировали за ненадобностью.
Небольшой? Да там спокойной могли разместиться тысячи людей, не испытывая тесноты. Оказалось, что из-за перенаселенности, вызванной открытием средства для бессмертия, широкое применение получили машины, искажающие ткань мироздания. С их помощью стало возможным втиснуть в объем, равный, к примеру, кофейной чашке, двухэтажный особняк. Сотни миллиардов представителей человечества жили и работали внутри пузырей скрученного пространства, выбираясь наружу лишь изредка, хотя, действительно, от тесноты они не страдали.
Тогда мне захотелось узнать, всем ли, живущим в том благословенном веке, даровано бессмертие. Полоний ответил утвердительно. Ему самому недавно исполнилась тысяча лет. Арнон была намного младше, однако и её возраст исчислялся несколькими столетиями. Немыслимо! Она казалась такой юной, почти подростком. Это было нелегко представить, но в сравнении с ней я был бабочкой, чья жизнь протекает в пределах одного дня.
Поначалу богатые и знатные не хотели делать рецепт вечной жизни общим достоянием. Но стоило только слухам об этом рецепте просочиться, как чернь взбунтовалась, грозя разрушить до основания стройное здание цивилизации. Тогда был заключен договор,  устроивший если не всех, то многих. Богатые сохраняли своё богатство, власть имущие сохраняли власть, однако каждому человеку, независимо от его материального положения, даровалась вожделенная вечная жизнь. Взамен же требовалось смириться с контролем рождаемости, иначе вскоре на планете не осталось бы места. Впрочем, рождаемость все равно увеличивалась слишком быстро, невзирая ни на какие заслоны. Переселение в другие миры не являлось решением проблемы, поскольку даже самые вместительные звездолеты могли взять на борт слишком мало пассажиров. Природные ресурсы иссякли, пахотные земли истощились. Руды металлов и радиоактивные элементы, необходимые для выработки энергии, доставляли с Луны, Венеры и других небесных тел, но то была капля в море. Человечеству