Московское Время. Сборник повестей и рассказов

появляться рынки и рыночки. На одном из них мы с женой и увидели крольчатину. Я обрадовался.
– Но я не знаю, как ее готовить, – сказала жена.
– Ты забыла: у нас есть кулинарная книга времен культа личности!
Жена открыла кошелек. Увы, в ту пору мы были очень бедными. Пришлось искать крольчатину подешевле.
Мы нашли ее у улыбчивой дородной продавщицы.
– Берите, берите, не пожалеете, – запела она над разложенными по прилавку тушками с синими штампами ветконтроля, – лучше крольчатины мяса нет… сами выращиваем… во Владимирской области…
Не успели мы отдать деньги, как возле нас возникла  другая продавщица – маленькая юркая женщина в серо-белом переднике и малиновом берете. Она занимала место за прилавком напротив.
– А кролика не желаете? – задала она странный вопрос.
– Зачем нам второй? – недоумевая ответил я и в ту же секунду заметил, что наша добродушная продавщица стоит с онемелым кирпичным лицом. Глядя на малиновый берт, она зловеще процедила:
– А ну пошла отсюда!..
Маленькая продавщица попятилась:
– Да что ты, что ты, подруга? Я просто так…
Но дело было сделано, и жена смекнула:
– Так это не кролик? – вытянула она руки с лежащей на них тушкой.
– Кролик, кролик, – испуганно подтвердил малиновый берет и исчез.
Всю обратную дорогу нас изводили сомнения.
Придя домой, мы позвонили теще.
– А вы посмотрите, на лапке кусочек шерстки должен быть. У кролей всегда там шкурку оставляют, чтобы люди знали, что покупают. Нет шерстки? Тогда это либо нутрия, либо кошка, – сразила нас наповал всезнающая мать моей жены. – Нутрия, – продолжала она, – это такая большая крыса, ну а кошка… это кошка.
Для меня было очевидно: ни то, ни другое я есть не стану.
И все-таки хотелось знать, что же продала нам добрая женщина из Владимирской области. Задача решалась методом исключения, потому что на диване спала домашняя любимица Дашка. Решив сравнить бедренную часть ее задней лапы и неизвестного животного, я приложил одно к другому и увидел, что Дашкина лапа значительно крупней.
– Хватит кошку мучить, – сказала жена. – Видишь же, штамп ветеринарного контроля стоит. Они что там, крольчатину от кошатины отличить не могут?
По всему выходило, что приобрели мы нутрию.
– Знаешь, дорогая, мне от этого не легче.
– Пока ты тут Дашку третировал, я опять маме позвонила. Она сказала, что нутрий едят. Их даже специально разводят. У них мясо еще нежнее кроличьего.
– Нет уж, уволь. Крысятину я есть не буду.
– Дело хозяйское, – сказала жена и пошла за кулинарной книгой времен культа личности.
Через некоторое время до комнаты, где я сидел перед телевизором, докатилась волна необыкновенного аромата. Я знал, что жена вкусно готовит, не сомневался, что и сейчас у нее все прекрасно получится. Вопрос состоял в том, как удержаться мне, чтобы я не смог сам себе  сказать: «Я ел крысу».
Но ароматы все наплывали и наплывали… «А ты ничего себе и не говори», – не в силах терпеть, отринул я внутреннее табу и вышел на кухню.
– Нутрия по-сталински! – объявила жена, выставляя утятницу из духовки. – Может, все-таки поешь?
– Ладно. Накладывай. Только давай будем считать, что это кролик…
Потом я еще и холодной водочки выпил…
И хотя нутрий мы больше не покупали, обиды на ту продавщицу из Владимирской области не держу. Да и не стало нутрий на рынках. Пришло время кроличьего изобилия.
И автомобильного тоже. Из-за нескончаемых пробок на нашем шоссе мы решили однажды с женой поехать на дачу новым маршрутом – в объезд. И не прогадали.
Потолкавшись, как водиться, на выезде из города и немного еще потом, мы свернули в сторону, на узкую шоссейную дорогу, бежавшую по стыку поля и леса. Так ехали мы довольно долго, почти в одиночестве – между светом и тенью. Казалось, они боролись друг с другом, но свет побеждал нечасто – когда лес расступался просекой или лужайкой. Вдруг стена деревьев оборвалась, и мы оказались на солнечном просторе. Я притормозил, а потом и вовсе остановился на обочине.
Перед нами волнами холмов и теплом, слоившимся от земли, дышала русская равнина. Величественный покой простирался до самого горизонта, и, как яркий мазок на полотне, притягивала глаз белая церковка.
– Воздушные места!.. – только и сказала жена. А я вообще молчал.
Мы поехали дальше, и, меняясь, «побежал» пейзаж. Он чудесно дописывался то лугом, желтым от одуванчиков, то березовой рощей, то застывшим посреди поля озером. Наш привычный путь был, конечно, короче, но только в том и состояло его преимущество.
– И почему мы раньше здесь не ездили? – удивлялась жена.
А между тем, объездной маршрут заканчивался. До пересечения с шоссе оставалось совсем немного, когда мы увидели указатели в сторону леса. На одном было написано «СНТ «Меркурий», а на другом – «Кроличья ферма. Все дешево».
Я взглянул на жену.
– Конечно, – улыбнулась она. – Давай заедем.
Мы свернули на грунтовую дорогу. Над нами сошлись верхушки сосен, и в открытые окна хлынула ароматная свежесть леса. Неожиданно пробудилась зависть к садоводам из «Меркурия»: подъезд к нашим дачам лежал через рынок и сараи местных жителей.
Вот впереди пролился свет, лес начал размыкаться, открывая взору дачный поселок и сияющее небо над ним. Сразу же справа от дороги находилась кроличья ферма – в виде добротного сруба и участка за ним, огороженных забором из штакетника. Первым нас встретил огромный черно-белый кот. Хотя слово «встретил» было бы уместно, если б он вышел нам навстречу. Кот же лежал перед калиткой, не поднимая головы, не поводя ушами и вообще никак не реагируя на наше появление. Зато на шум подъехавшего автомобиля из дома вышла женщина в белом фартуке – довольно молодая, с добродушным лицом. Остановившись перед котом, она улыбнулась:
– Меркурий, ты бы хоть подвинулся!
Кот, не открывая глаз, отполз чуть в сторону.
– Так это в его честь садовое товарищество называется? – пошутил я.
Женщина снова улыбнулась:
– Ага… Только наоборот… Вы к нам на ферму?
– К вам. Хотим кролика купить.
– Живого или для еды?
– Ну да, к столу.
– Я как раз тушку освежевала. А то, думаете, чего Меркурия так сморило?.. Цена-то устраивает? – кивнула она на табличку, прибитую к калитке.
– Устраивает.
– Ну тогда, хозяйка, пойдем в дом. Там у меня весы.
Оставшись один, я осмотрелся. Дома в поселке были деревянные, под шиферными крышами. Очевидно, в советскую эпоху они смотрелись вполне респектабельно, однако теперь, на фоне дворцов – особняков, – как воплощение благородной бедности. Правда, ни одного каменного замка почему-то не попалось мне на глаза: обычно пара-тройка таких «вставных зубов» обязательно торчит в старых застройках. А, в общем, вокруг привычно текла дачная жизнь – слышались крики детей, звуки радио, лай и потявкивание собак, где-то вдали надрывалась бензопила. Две девчушки в купальниках и с надувным матрацем перебежали улицу. «У них тут еще и водоём рядом», – опять позавидовал я местным дачникам (до нашего озера было три километра). «А вот и любопытствующий взгляд из-за забора, – заметил я изучавшего меня мужчину, – все как везде…»
Мужчина смотрел насуплено, неотрывно – мне всегда хочется как бы стряхнуть с себя такой взгляд. Но это невозможно, и я начинаю улыбаться смотрящему. Действует, обычно, безотказно. Однако сегодняшний тип на уловку не поддался. Это был поджарый мужчина с какими-то заостренными чертами лица и темными, словно без дна, глазами. Они вроде бы и глядели на меня, но в то же время как бы ничего и не видели: «Прямо вурдалак какой-то», – подумал я и улыбнулся еще шире.
– Хорошая сегодня погода! – прокричал я ему.
Не отрывая взгляда, он что-то сказал, но до меня долетел лишь глухой звук его голоса. Я решил сесть в машину, а он продолжал стоять, прильнув к забору.
Вскоре появилась жена. Кролик был хорош – крупный, увесистый! Мы его потом два дня ели.
А через некоторое время нам вновь представилась возможность заглянуть на ферму.
В этот раз мы ехали на дачу надолго – у нас начинался отпуск. Так случилось, что еще в Москве к нам присоединился один наш дачник – Коля Щебров. Он сидел сзади и восхищался «воздушными местами», как и мы совсем недавно. Человек он был открытый, безыскусный, а потому чувства выражал со всей широтой своей души:
– Офигеть! Я просто балдею! Это ж какая красотища!
В зеркале я видел его горящие зеленоватые глаза и наморщенный от вскинутых бровей лоб.
Коля долгое время работал на деревообрабатывающей фабрике в поселке, расположенном рядом с нашими дачами. После ее закрытия он удачно занялся бизнесом (что-то связанное с перевозками) и, купив несколько лет назад в нашем товариществе участок, стал дачником. Коля пребывал в этом статусе с явным удовольствием.
Вообще-то поселковые по-пролетарски не любили дачников, считая их барами, белой костью. Только угадывалась за этим тихая зависть, порождавшая мечту. Коля, воплотив ее в реальность, почти утратил связь с родным поселком, где у него, между прочим, имелась квартира, и зажил исключительно на даче. Во всем он старался походить на других садоводов, а потому активно закупал навоз, опрыскивал кусты, обрезал деревья, устраивал парники.
Иногда его подражание становилось чрезмерным, вызывая улыбку. Как, например, сейчас. Узнав, что мы собираемся заехать на ферму, он с запальчивостью объявил:
– А я тоже кроля куплю!
Остановившись у фермы, мы посигналили. Тишина. Мы подергали калитку – она не открывалась.
– Тут такой кот шикарный живет, – сказала жена Коле, – кормится одной крольчатиной, – и поманила: кис-кис-кис.
Но Меркурий не появился.
Вдруг Коля тронул меня за плечо.
– Гляди, мужик пялится…
Я уже знал, в какую сторону повернуться.
– А что, хозяйка ушла? – прокричал я старому знакомому, который будто навеки прирос к своему наблюдательному пункту. Пристально взирая на нас, тот помедлил и чуть заметно кивнул головой.
– А не знаете, когда она вернётся?
На этот раз ответа мы не удостоились.
– Да ну его к бесу, – приглушенно сказал Коля. – Может, поедем?
Мы сели в машину. Коля напряженно молчал, как будто его хорошенько встряхнули, и теперь он ждет, когда смятение уляжется. Не дождался – выплеснул:
– Нет, ну вы видели?! Это ж… упырь какой-то! У меня даже мурашки по спине побежали…
– Что-то ты, Николай Палыч, чересчур впечатлительный… Просто мужик любопытный попался. И у нас таких полно, – сказал я.
– Ага! Таких да не таких… Нет, ну надо же так смотреть! Чтоб мороз по коже! – не унимался Коля.
– Да ладно, успокойся! Тут другое плохо: кролей не удалось купить… Выходит, в следующий раз…
Хотел я спросить Колю, поедет ли он еще с нами на ферму, но, увидев в зеркале его взволнованное лицо, понял, каким будет ответ. И ошибся.
Неделю спустя готовились мы к приезду гостей.
– Шашлыки уже надоели, – сказала жена. – Всегда одно и  то же.
– Понимаю… Тогда покупаем пару кролей.
– Правильно, – согласилась жена. И, помолчав, добавила:
– Хотя шашлыки все равно надо замутить.
Коля повстречался нам на улице.
– Мы за кролями, – остановил я машину, – поедешь с нами?
Видимо, моя улыбка его раззадорила.
– А что? И поеду! Деньги только возьму.
– Ну что ты к человеку пристал… – начала выговаривать мне жена, но Коля был уже тут как тут.
День стоял солнечный, радостный. Только когда мы вышли из машины,