ЧЕРНЫЙ ПРИНЦ

неприятель, автор позволил себе, понадеялся. У Артура не было приятелей! Артур его использовал. Артур всех использовал. Он даже себя использовал, все грязное все черное лишь бы не помнить унижения, перенесенные в детстве! Но теперь, когда он вырос и страшно окреп, ему было легко и непринужденно играть с судьбами других. Свечкин тоже был «калекою». У автора такое складывается мнение, что его нарочно выбрала судьба, чтобы он собрал коллекцию, несчастных изуродованных сердец. Свечкин, был не любим в семье, то есть, конечно, мать его ласкала, но отчем! Свечкин развелся, и прибился к одной с фантазией. Звали ее Валентина, она играла фортепьяно, долгое время проработала в музеи нашего городка. Но была неряшлива, могла выпивать. С мужем она разошлась, она была вот такая и ни то, что не путевая, а вот, она наверно, однажды поверив прекрасное, в романы ничего не замечала вокруг, а потом когда открыла глаза, было поздно, жизнь прошла. Может она не те читала настоящие романы, надо было читать наш, ах тогда его не было, теперь будет, пусть почитает. Но, правда у нее были и настоящие книги. «Фауст» Гете! Юрка спер ту книгу для Артура. Артур любил все настоящее, неподдельное!
А Валентина без памяти влюбилась в Юрку Свечкина. Высокий в очках он был похож на главного инженера. Это так приглянулось Артуру. Мать Артура жила в старой части городка, что не дом история. У кого столовое серебро осталась от бабки, у кого икона от прапрадеда. Орден, медаль, серебряный рубль. Вот даже и у Валентины, они по - выносили, все что было. Две иконы, пару серебряных стопок и самую большую ценность пачку открыток начало века. Дед, станичный сотник писал с фронта домой. Открытки ушли с молотка за десять тысяч, а Юрка Свечкин получил пятьсот рублей на водку и тоже был доволен. Недавно у него был инфаркт, за открытки то, или за иконы, а черт его знает, не нам, то решать.
Свечки обрадовался Артуру. Долго жал ему руку улыбался. И шепнул волнуясь:
-Есть икона!
Артур пренебрежительно посмотрел на Свечкина. В кармане Артура было триста тысяч и вообще…
Но что-то вдруг раздалось в сердце его. И он поднял глаза, на матерен образ, который у той стоял над кроватью. То был Николай Чудотворец.
И с какой-то злобой и ненавистью молодой человек посмотрел на старца, словно Угодник был перед ним, виноват, словно то он отнял у Артура самое дорогое, его княжну, его Ольгу.
И он назло Угоднику сказал:
-Хорошо! Где?
-Тут совсем рядом у одного деда. Парализовала его. Я ему продукты ношу. Да он и не заметит. Доходит он! Не ходит же! А икона в дальней комнате, да он теперь никогда да нее не дойдет! Я давно бы взял только, кому продать. Хорошо, что ты здесь. Пойдем! Верное дело!
-Хорошо подожди меня на улице.
Свечкин вышел.
Артур достал мелкие деньги, что брал на дорогу, отсчитал три тысячи.
-Проведайте мать! Я не могу! Узнайте, как дела у нее. Я позвоню,- и вышел.
И, правда, то было скоро, на соседней улице.
-Давай купим водки, и закусить! - сказал Артур.
-Зачем, он вроде того не пьет!
-Чтобы отвлечь! Задобрить,- зловеще ответил Артур и не узнал свой голос, что-то страшное ожило и зашевелилось в его сердце и попросилось наружу. Он, то заметил, всегда чувствовал, когда с ним случался подобный жуткий час. И побледнел, вдруг захотел побороться, но Свчечкин взял его за руку.
-Что с тобой? На тебе лица нет! Боишься идти? Да он совсем старик, инвалид!
-Я ничего не боюсь!- бросил Артур, и бледность прошла, и черное сверкнуло в глазах. - Тем более инвалидов!
Дом был девятнадцатого века, в два этажа, на четыре хозяина. Дед, жил на втором этаже. В комнатах было неубрано. Темно.
Включили свет.
Старик проснулся и смотрел на вошедших.
-Дед Коля, это я. Юрка!- сказал Свечкин.
-Коля!- ударила Артура мысль, и он улыбнулся, представив, что не потолка не крыши в доме нет и видно облака, и он улыбается самому Чудотворцу.
-Водку дядя Коля пьете?- с ироний в голосе спросил Артур.
-Пью!- А что не пить!? Мне теперь все одно вам молодым жить! Мир строить, добро сеять! Я уж помирать,- и старик приподнялся. Это немногое что у него получалось. Пастель была не свежая, пахло, мочой. За дедом не кому было ухаживать и он уже долгие недели так, и ходил под себя. Одно спасение было, что ел и пил он мало потому ходил по нужде не часто. Был он одинок. Жена померла, а детей Бог не дал.
Артур налил водки. Отрезал колбасы.
Свечкин нырнул в дальнюю комнату.
Артур подошел к старику и поднес к его губам водки. Старик жадно отпил потом еще. Артур подал закусить.
-Спасибо внучек!
Артур ехидно улыбнулся, но в тот же, момент что-то его передернуло, словно в нем жило два человека, словно один сказал другому, что ты страшен, ты черен, ты негодяй! И Артур вздрогнул, ему вдруг стало совестно, чернота в душе отступила и он, было, захотел остановить Свечкина, но тот, уже пятился к выходу, замотав икону в тряпку, и выскочил на улицу.
-Куды это он?- спросил дед Коля.
-По нужде!
-А! Как звать?
-Артуром!- ответил молодой человек.
-Хорошее имя!
-Король Артур!- вдруг сказал Артур, даже не зная почему.
-Да, как Христос!- ответил старик.
Артур не понял.
-Вы перепутали!
-Почему?- не согласился дед Коля, очень даже уверено, что смутила молодого человека. На вид старик казался неграмотный, но выходило, что нет. - Он их Христос, а наш Александр Невский! А Невский все ровно, что их, а Артур все ровно, что наш!
-Это как?- удивился и снова не понял Артур.
-То дух! А дух он, Господа нашего. Значит то всех. Духом едины! То дурость, наш не наш. Дух! Во имя Отца Сына и Святого Духа!
Артур удивился, ведь действительно, так просто.
Вернулся Свечкин.
-В сарае схоронил. Пошли!- прошептал сообщник на ухо Артуру.
Артуру не хотелось уходить, старик его обворожил, все у него было так просто, так складно без всяких миллионов. Он даже с какой-то завистью посмотрел на старика, но от того что его зовут Николаем, в его сердце снова постучалась злоба.
Артур, не прощаясь, пошел прочь.
Старик внимательно на него смотрел, до последнего, словно во что-то верил и надеялся.
-Я завтра зайду, сказал Свечкин и ушел.
Достали икону.
-Посмотри какая!- сказал Свечкин и хотел было открыть образ.
-Не надо! Сколько желаешь?
-Не знаю! Сколько дашь?
-Сколько ты желаешь?
-Икона хорошая! Две тысячи, нет, пять!- жадно выронил Свечкин.
Артур достал деньги и отчитал.
-Все мне надо идти! До встречи, - Артур быстро ушел. А Свечкин довольный скрылся в извилистых переулках у Дона.
Артур долго шел по улице, и скоро понял, что привлекает внимание в руках с иконою, пусть и скрытой. Кто знает, что там у него, а вдруг бомба, или вообще черт знает, что. Подойдет милиционер поросят предъявить документы. Он осмотрелся по сторонам и увидел, так, кстати, мусорные баки. И подошел. Он быстро поднял руку, с иконой и уже собирался выбросить, но не выдержал, и посмотрел.
Богородица!
Артур состроил гримасу.
-Подговорились проклятые! Проклятый Чудотворец!- выронил из сердца в ярости молодой человек и бросил икону на дно мусорного бака, и теперь, чтобы найти добраться до нее, надо было по локоть окунуться в мусор и грязь.
Артур не пожелал сегодня уезжать из родного города, он чувствовал, он мечтал, он верил и ждал случайной встречи с ней, со своей Ольгой!
Ходить в открытую по родному городу, где тебя все знают с детства, было не безопасно. Но главное произошедшее - святой лик даже после того, что как он с ним страшно обошелся, словно простил его и как-то повлиял на молодого человека. Артур с большей силой вспомнил о своей несчастной матери и об еще одном дорогом сердцу человеке связывающих их всех троих. И Артур пошел к единственному родному им горячо любимому младшему брату.
Тогда они были в соре, или даже правильней сказать меж братьями разверзлась пропасть недопонимания. Но как Артур мог винить брата, когда знал как тому на самом деле, все, то он однажды пронес, прочувствовал на своем сердце.
Но истина, верил, надеялся Артур, что услышит, что достучится брата и излечит его израненное сердца. Вот и шел к нему. Прежде они никогда не были в соре, прежде Александр почитал, и видел необыкновенное в своем брате. Ведь он единственный кто не оставил его и бабушка Надежда! То было страшно и не должно, то случаться, почему тогда же оно случается? Больше всего Артур боялся, что одно единственное сможет примерить, объединить утраченное и разорванное, то смерть его! Но он верил, надеялся, что не может такого быть! Нет не о себе он, то думал, а о матери своей и младшем сыне ее.
Как свет надежды - луч из облаков была встреча молодого человека отца Александра с девушкой по имени Лариса. Шептали злые языки: « Ты что одумайся, сойди! Откажись! Чудная она, и с ребенком на руках! Черт знает что! Ты молодой, найдешь себе! Не такая жена, должна быть, да и вовсе не может она быть такая женой! И ребенок у нее от не русского! Нагуляла! И тебе нагуляет! Будешь ходить потом моргать!» Но не слушал молодой человек слов тех, с первого мига, он полюбил, Ларису за какую-то прямо детскую легкость и безоблачность. Родители были против! Но истинно, что у судьбы свои тайные задачи.
Их семейная жизнь не складывалась. Привыкший к заботе ласке материнскому уходу молодой человек, встретил, вот что именно ребенка, прозрачность, за которым самим нужно было смотреть, держать глаз до глаз. Придет с работы, нет ее. Черт знает, где она! Вернется. Спрашиваешь, где была, не помнит или сочиняет. Отношения расстраивались, Лариса забеременела. Появилась надежда! Но истинно как не была и не стала она матерью, одному своему сыну она не стала другому.
-Хотели внука! Воспитайте!- говорила Лариса и оставляла на пороге бабки двух годовалого Сашеньку. Малыш плакал, просил матери, бабушка, Надежда подолгу не могла успокоить внука и сердце ее надорвалась и горечь перехватывала дыхание. А потом уже черт знает как, Ларису посадили в тюрьму. Преступление то была забавой, как рассказывал Артур игрой. И воровала Лариса у своих же иза обиды. Поссорится с подругой, уйдет та на службу она залезет к ней домой и обворует ее. Так тогда и вышло. Она унесла набор кастрюль полкило сахара, а у другой подруги соленья. Сложила на тачку и укатила. Были и еще кражи, но все так же, не значительные, походившие больше на хулиганство. Но Ларису с двумя несовершеннолетними детьми на руках все ровно посадили.
Из тюрьмы она писала письма.
«Как, где мои голубочки сизокрылые? Один черненький другой беленький, освободят меня, и заберу, и станем жить вместе».
Лариса пришла с тюрьмы. Какие приходят из этой тюрьмы? Смотришь на все, как во тьме щуришься, идешь как по туннелю на ощупь.
-Здравствуй Лариса!- здоровались знакомые на улице.
-Здравствуйте!
-Как дела твои?
-Хорошо, привыкаю! Кажется, что небо на тебя сейчас свалится так оно не привычно после тюремной камеры, все большое огромное.
-А как ты ходила, проведывала, Сашеньку своего?
-Завтра иду, мама купит гостинцев и иду!
Так вышло, что пока Лариса сидела в тюрьме дом ее обокрали, вынесли все вплоть до вилок с ложками. Возмездие то или черт знает что, но было.
Зинаида Яковлевна одевала на дочь свою большего размера кофту, подворачивала рукава. Юбка по щиколотку в руках пакет с гостинцами, все ровно как бродяжка с узелком, так она пришла и постучалась в дом, где жил ее бывший муж с новою женой.
-Мама, мам к нам тетя какая-то пришла!- встретил