Удивительное рядом, или тот самый, иной мир Главы 6-18

«хи-хи-хи», а убедительно прошу тебя впредь быть поосторожней. Ещё немного, и твой лучший друг Юриник пробил бы головой потолок. И тогда наверняка бы тронулся умом. А голова у него ещё не совсем выздоровела после встречи со стенкой, организованной, кстати, тобой же. Он нам нужен живым и здоровым, а по твоей милости скоро станет ходить и даже бегать под себя. Голова, это тебе не хухры-мухры, её беречь нужно!
   Дормидорф, соединив две половинки шеста в одно целое, прервал разговорившегося товарища:
   – Ладно тебе, Дорокорн, давай послушаем Максимилиана.
   И домовой начал свой рассказ:
   – На этом собрании присутствовали восемь человек, не считая Корнезара. Вождя и вовсе не было. Корнезар просил тридцать человек на полгода для охраны выходов из какого-то Подземного города. Совет запросил за это десять килограммов золота, а сошлись на семи. Если кто-то из этих людей погибнет или пропадёт без вести, то по одному килограмму за человека сверху. Корнезар отвесил им небольшой задаток, килограмма два. Они условились, что окончательная плата будет после выполнения условий договора. Отряд сторожевой охраны пойдёт по нашим следам через два дня. Совет пытался выпытать у Корнезара о том, что будет происходить в Подземном городе, но Корнезар был непреклонен и твёрд, словно кремень. Он никому ничего не сказал, ловко дав понять, что это их не должно касаться. Мол, ваше дело маленькое, выполните качественно свою работу – получите золото. И всё, потом катитесь себе сухим пряником по своим делам!
   Амекари, конечно, остались недовольны таким поворотом дела, но ничего не поделаешь. Подзаработать-то им, видать, ужасно хочется, а посему пришлось соглашаться. Они завсегда становятся сговорчивыми и покладистыми, когда речь заходит о наживе. Потом у них начался торжественный обед, а попросту неприглядное обжорство. Они страсть как любят потуже набить себе брюхо. Я заметил, что из десяти человек семь страдают от ожирения, прямо-таки их бич или племенное заболевание. Небось и на полученное золото будут выменивать еду у других племён. Ну да ладно, это их личное дело, но я бы на их месте лучше пряниками впрок запасся.
   Домовой ещё долго критиковал бы несчастных амекарцев, если бы Дормидорф не поблагодарил его, тем самым положив конец затянувшемуся рассказу тайного агента разведки Мокси. Получив свои вожделенные прянички и выразив искреннее удовлетворение от нашего совместного сотрудничества, Максимка засеменил к стенке, сказав напоследок, что будет неподалёку. По своей привычке он исчез в стене, напоследок ловко пнув походный рюкзак Юриника.
    Дормидорф, задумавшись, сказал:
   – Значит, нас ведут в Подземный город, входы и выходы из которого в течение полугода будут охранять люди Амекари. Но это не самая большая помеха, боюсь, что там будут сторожа и посерьёзней. Думаю, сегодня мы переночуем здесь, а завтра с утра тронемся к реке. Потом на плоту пару дней и пешком по лесу ещё столько же, – мы молча слушали, а дед, немного помолчав, вновь принялся размышлять вслух. – Я приблизительно знаю, где находится этот Подземный город. Он был построен несколько столетий назад на месте обширной сети природных пещер. Но никто не знает, кем и с какой целью было потрачено столько сил, труда и времени. Город располагается под землёй, что понятно из его названия. Он тянется на многие десятки километров, образуя залы и многоярусные бесконечные тоннели, уходящие далеко в разные стороны и вглубь. Переходы и галереи порой просто гигантских размеров. Но не всё там рукотворно, многое сделано и самой природой. Там очень сложная система природного освещения и вентиляции, воздух всегда чист и свеж, круглый год поддерживается постоянная температура, не холодно и не жарко. Множество ручьёв и речек, а может, есть и море, я не знаю. А на поверхности всё поросло многовековым дремучим лесом. В этом Подземном городе скрыто множество тайн и, возможно, нам удастся разгадать некоторые из них.
   Слушая Дормидорфа, мы не заметили, как пролетело время. К действительности нас вернул стук в дверь. Это Корнезар возвратился с совета. Он воодушевлённо сообщил нам то, что мы и без него уже прекрасно знали о завтрашнем продолжении похода. Видно было невооружённым глазом, что он рад и горд собой. Его так и подмывало рассказать нам гораздо больше, но пока этого никак нельзя было делать в целях конспирации. «Сегодня всем просто необходимо хорошенько  выспаться, ибо впереди нас ждут величайшие дела», – с этими словами он, скромно попрощавшись, удалился к себе. Наверное, пошёл отчитываться перед строгим вороном.
   Мы же преспокойненько расселись вокруг стола, собираясь поужинать, обсудить последние новости и расспросить Дормидорфа о Подземном городе. Но дед и сам знал не очень много. Вдруг дотошный Юриник совершенно некстати припомнил о том самом нелицеприятном разговоре, закончить который нам так и не удалось, ибо помешал неожиданный приход домового.
   Конечно, мне ничего другого не оставалось, как во всём сознаться и покаяться. Пришлось рассказать им о том, каким образом ко мне попала эта редкостная штуковина, которую дед Дормидорф упрямо продолжал называть «каверза». К моему искреннему удивлению и радости никто не обиделся и не рассердился на меня, а даже наоборот – все принялись смеяться, вспоминая в деталях произошедшее с вороном и Корнезаром. Когда же дело дошло до Юриника, то он сам очень остроумно описал свои ощущения, эмоции и мысли по этому поводу.      
   Пробовать сегодня каверзу в действии ни на ком больше не решились. Как только Юриник не уговаривал, но добровольцев почему-то не нашлось. Тогда он выказал робкое желание испробовать её на домовом, на что отважный Дорокорн, по наитию души взваливший на себя обязанность по защите Мокси, негодующе заявил, что этому не бывать. При этом предупреждающе пригрозил Юринику своим здоровущим указательным пальцем. Этим пальцем впору было чертей в церквях глушить в лунную ночь, а не скромно и укоризненно покачивать перед носом собеседника. Или запросто пугать непослушных детей перед сном, но только осторожно, чтобы не нанести ненароком сильнейшей душевной травмы, испугав до полусмерти.
    Дорокорна явно понесло:
   – Как же тебе, любезный наш Юриник, не стыдно? Очень хочется вспомнить добрым словом твоих родителей, вложивших душу в твоё воспитание! Позволь поинтересоваться, зачем ты постоянно так и норовишь обидеть нашего премилого Максимилиашу, этого на редкость славного во всех отношениях и покладистого парня? Ну, хотя бы вспомни, сколько раз он уже помогал нам. С риском для жизни, между прочим, но всё равно помогал! А ты…
   Юриник, чуть не подавившись от такой неслыханной наглости, на одном дыхании выпалил:
   – Ну да, ну да, помогал! И с каким ещё огромным риском для жизни! Только с риском для моей жизни, а не своей! Ты по простоте душевной или по какой-то иной причине не учёл это и забыл упомянуть? Вполне возможно, что его драгоценной жизни и вообще ничего не может угрожать! Может, он бессмертный! И спрячь эту свою кожаную дубинку, а то меня каждый раз мороз по коже пробирает от ужаса, когда ты ей размахиваешь туда-сюда, туда-сюда перед моим лицом! Я, видишь ли, вовсе не хочу стать калекой в самом расцвете сил по твоей милости.
   Полностью игнорируя замечание друга, кстати, не совсем лишённое справедливости и здравого смысла, Дорокорн продолжал как ни в чём не бывало и всё также грозя пальцем:
   – Смотри, Юриник, допрыгаешься ты у меня! Расскажу я домовому о твоих коварных намерениях! Ох, расскажу как пить дать! Как ты думаешь, понравится это ему или нет? А вот тебе это точно придётся по нраву, ты после этого так возрадуешься!
   – Правильно ты говоришь, Дорокоша. Думаю, даже наверняка уверен, что он будет в неописуемом восторге! Он будет рад и счастлив от подвернувшейся ему неимоверной удачи. Это же такая редкая возможность – стать первым героем-домовым, которого удостоили великой чести испытания волшебной вещицей! Каверзу просто так на дороге не подберёшь! – на полном серьёзе отвечал Юриник.
    В ответ Дорокорн предложил ему с загадочной улыбкой:
   – А давай спросим его самого? Ты ведь не хотел опробовать каверзу на домовике без его согласия? И не ради сведения личных счётов за недавнее столкновение со стенкой так страстно желал экспериментировать?
   Юриник сделал круглые глаза и заявил:
   – Конечно же, нет! Хм, гм. Ну, как ты мог обо мне такое подумать? Да чтоб я – и без спроса? Это, конечно же, недопустимо! А про счёты я вообще молчу! Я уже давно позабыл об этом, по простоте душевной! Надо же, в голове не укладывается, да я лучше руку дам ему отрубить, чем позволю себе мстить!
   Юриник был раздосадован, но, быстро взяв себя в руки, сходу поддержал предложение друга и согласился с ним. Это как раз и было несколько странно и так не похоже на маэстро Юриника. Закрадывались сильные сомнения в искренности его слов и намерений. Лично мне показалось, что на самом деле он рассчитывал сделать с нашим домовиком с помощью этой каверзы что-то не совсем приличное и тем самым отплатить ему за все предыдущие издевательства. Просто Юриник быстро смекнул, что его раскусили, и на ходу придумал новый план, которому теперь упорно и следовал. Вряд ли он так запросто смог бы отказаться от такой желанной и, главное, близкой возможности отомстить сполна и даже впрок.
   Снова вызвали Максимку и вкратце изложили ему суть дела. Он нерешительно мялся с ноги на ногу, как кисейная барышня перед ложем холостяка, вроде бы и не отказываясь, но и не давая своего окончательного согласия. У нас возникло ощущение, что он, в принципе, не против, но ещё немножко колеблется. Ему, сердешному, требуется какой-то, пусть даже самый небольшой толчок или импульс, а лучше стимул. И тогда дело будет в шляпе.
   Юриник, как я уже говорил, давно понял, что сейчас было бы совсем неплохо разом рассчитаться с домовым за всё былое. Потому он и заливался, словно лесной соловей в душную майскую ночь, просто из кожи вон лез, красноречиво расписывая все прелести задуманного им предприятия, лишь бы только убедить Максимку попробовать на себе действие каверзы. И вот уже почти соглашаясь, несколько растерянный и ошарашенный от многообещающего шквала радужных перспектив, обрушенных на него Юриником, вдруг ставшим таким милым и заботливым, домовик в последней слабой попытке отдалить своё окончательное согласие робко просит дать ему хоть на мгновенье посмотреть на эту каверзу. Хоть разочек прикоснуться к этакой удивительной драгоценности.
   По настоятельной просьбе сгорающего от жгучего нетерпения Юриника, до невозможности обрадованного тем, что рыбка наконец-то заглотила наживку, я протянул каверзу домовому, держа её на открытой ладони. Максимилиан очень аккуратно взял карточку дрожащими ручонками, ничем не выдавая своих истинных коварных намерений. Даже глазом не моргнул, хитрюга мохнатая! Только внимательно посмотрел на Юриника своими невинными карими глазами и здесь же, по всем правилам искусства, перенёс свой взгляд на каверзу.
   Выходит, изворотливый домовик успешно всё подслушал и запомнил, а наивно считавшего себя проницательным Юриника