Удивительное рядом, или тот самый, иной мир Главы 6-18

здесь всё заныло и засвербело. Я ведь крайне чувствителен ко всем этим перепадам настроения, даже, бывает, и на погоду реагирую. О-ой!
   Пока домовик, морщась, потирал полушария своей чувствительной спины, преимущественно нижнюю их часть, я недоверчиво принялся ощупывать свои карманы под сильно любопытствующие взгляды окружающих. И действительно, в одном из них преспокойно себе лежала всё та же курительная трубка, которую я только что забросил чёрт-те куда. Я совершенно точно знал, что это именно та трубка по весьма примечательной царапине, которую сам и умудрился случайно поставить огрызком стальной проволочки с загнутым крючком-концом, когда чистил её от нагара.
   Всё складывалось как нельзя лучше. У нас теперь был свой карманный домовой, вернее, не карманный, а трубочный. Да ещё и с каверзно-извращённым чувством юмора. Его можно запросто засылать в тыл врага, как смертельное оружие или вирус, и спустя непродолжительное время все супостаты обязательно перессорятся в дребодан и успешно поубивают друг друга. Или попросту все соскочат с катушек, и бери их тогда за жабры тёпленькими. К тому же этого домовика теперь не потеряешь, даже если захочешь. И не выбросишь просто так, когда вздумается, словом, никак не избавишься без его высочайшего на то соизволения. Но от этого суть дела не менялась! А суть была в следующем: нам крупно повезло, Максимка согласился работать на нас без корысти (пряники не в счёт), по собственному желанию, без какого-либо принуждения с нашей стороны, а значит, обманывать и халтурить не станет. Он может становиться невидимым, проходить сквозь стены, и с ним веселее. Не зря ведь раньше люди, переезжая в новый дом, уговаривали домового из своего старого дома переехать вместе с ними. Говорят, что если в доме есть домовик, то дом не разрушается от времени гораздо дольше, и ни пожаров, ни наводнений, никаких других бед с таким домом случиться не может.
   Мы отлично поужинали, настало время отправляться спать. Чтобы было спокойнее, попросили Максимку охранять нас ночью от всяких неожиданностей. Он с удовольствием согласился и обещал впредь делать это с присущим ему старанием и усердием:
   – Почту за честь, друзья, всё равно я никогда не сплю. Так, иногда зажмурю глаза, забудусь, и уже через пять минут свеж и бодр, как Юриник во время спора с Дорокорном. Располагайте мной и впредь, – сказал и ушёл в стенку, мягко топая маленькими ножками. А про неприхотливый сон, так это он, конечно, слегка приврал. В дальнейшем мы не раз были очевидцами, когда он мгновенно отрубался и даже храпел, как сытый котяра.


Глава 11

НАХОДКА ИЗ ТАЙНОГО КАРМАНА

    Проснулись мы рано утром, около пяти часов. Но не потому что выспались, а потому что Юриник бешено носился по комнате, накрытый чёрным покрывалом, и то орал благим матом, то угрожающе рычал, размахивая охотничьим ножом. При этом выражал вполне понятным, хотя и простонародным языком бурю эмоций, переполнявших его. Когда нам удалось-таки поймать и остановить его, он, слегка успокоившись, поведал нам невероятную историю. Оказывается, пока он изволил мирно почивать, предаваясь исключительно благотворным и миролюбивым сновидениям, кто-то, нежно выражаясь, очень нехороший, с коварными замыслами и злобными намереньями посмел накрыть его чёрным покрывалом. И зловещим голосом, от которого кровь стынет в жилах, этот кто-то прошипел Юринику прямо в ухо что-то нечленораздельное. От этих звуковых сочетаний, весьма отдалённо напоминающих человеческую речь, ему сделалось нестерпимо страшно. Он поспешил открыть свои ясные очи, чтобы порадоваться белому свету и хоть немного успокоиться, но не тут-то было! Страх перешёл во всеобъемлющий  ужас, когда оказалось, что он совершенно ничего не видит, ослеп. Но теперь, окончательно проснувшись, Юриник потихоньку начинает соображать, жертвой чьих глупых шуточек он стал.
   – Опять этот домовой, этот рукопомоечный шишок из пепельницы взялся за старое, лишенец! Поднял руку на самое святое, на сон! Ах, гадёныш, поймаю, ведь придушу заживо! Ёршик табакерочный! – возмущённо бушевал он, потрясая в воздухе кулаками в бессильной ярости. – А ну, подайте-ка мне его сюда, и увидите сами, как я отгрызу его мохнатые уши! Где эта курилка картонная, чёрт из табакерки? Я ему покажу пряники-бублики! А ну выходи, гном волосатый, потолкуем один на один, без жалостливых свидетелей, которые мешают свершиться правосудию!
   За нашкодившего домового, действительно, уже спешил вступиться один из упомянутых свидетелей,  естественно, ни кто иной, как мастер Дорокорн:
   – Угомонись ты, дружище Юриник! Он вовсе не из пепельницы и не из табакерки. Он из трубки. Пожалей ты его, бедненького! Погляди, какой он маленький да щупленький. Зато у него широкая и чистая душа, и она тебя очень любит! Ну, просто очень!
   Юриник сначала обомлел от таких обезоруживающих своей несуразностью выражений, а затем начал возмущаться с новой силой:
   – О-ох, я его сейчас и пожалею! Ну, только попадись он мне в руки! О-ох, и полюблю же я тогда и его, и его чистую, светлую душу, и его прелестные уши!
   Дорокорн не сдавался:
   – Пойми ты, наконец, Мокся не может без своих каверзных шуток, он же домовик! Иначе он загрустит, и даже может заболеть или ещё чего похлеще. Ну неужели ради нашего мохнатого друга ты не можешь немного потерпеть? А потом, может, и привыкнешь.
   Поражённый Юриник робко поинтересовался:
   – Ты хочешь сказать, что сейчас-то он совершенно здоров? И только мо-ожет заболеть? И не из-за кого-нибудь, а из-за меня?
   – Вот именно, ты всё правильно понял.
   – Ничего себе «немного потерпеть»! Да я лучше дюжину таких, как ты, переростков буду всю жизнь терпеть, чем одного этого ночного шептуна, этого тайного шептунишку, этого закатушного шептунчика! И вовсе я не хочу ко всему этому привыкать! Нет уж, увольте! А если б меня кондратий со страху хватил, а?
   Дорокорн веско аргументировал:
   – Но ведь не хватил! И не хватит, ты крепкий.
   Никак не отреагировав на замечание друга, Юриник продолжал:
   – И потом, почему это я вечно должен терпеть и привыкать, жалеть и понимать? С какой это стати? На что ты меня подбиваешь? Давно уже пора кому-нибудь подумать и обо мне, между прочим, –  Юриник теперь ворчал хоть и недовольно, но уже не так яростно.
   Тут из-за вещевого мешка робко вылез взъерошенный Мокся и как ни в чём не бывало пожелал всем доброго утра, с искренней нежностью заглядывая при этом в глаза Юринику. Он поинтересовался вкрадчивым тихим голосом:
   – А чего это вы какие-то сегодня невесёлые, уж не случилось ли чего? Кого это Юриник должен пожалеть, кому так повезло?
   Мы в который раз рты пораскрывали от неслыханной наглости. А Юриник проговорил, цедя сквозь сжатые зубы, как должен бы был говорить удав кролику:
   – Иди-и же скорей ко мне, домовичок. Иди-и сюда, добрячок. Уж я-то тебя сейчас пожале-ею. Иди, любезный, я тебя приголу-ублю…
   – За что же это, так вдруг, мне столько милости привалило? – наивно поинтересовался домовой и добавил, гримасничая и кривляясь, будто у него сильно закрутило живот, – прими мой добрый совет: нельзя быть таким злопамятным и мстительным, дружище Юриник, нехорошо, не по-человечески это.
   –  Ага, а пугать, значит, хорошо?
   – Ну я же не до смерти, а так, слегка, чтобы не забыть.
   – Не забыть, значит?
   – Да, не забыть!
   – И это у тебя, заморыш, называется «слегка»? Да чтоб тогда со мной сделалось, если бы ты развернулся на полную?
   Домовой состроил прискорбную гримасу, но ничего не ответил. Юриник продолжал:
   – Тогда мне действительно ещё повезло, спасибо и на том, что «слегка»!
   – Пожалуйста, всегда рад стараться.
   – Да ты, как я посмотрю, редкой души существо! Ведь мог и по голове чем-нибудь тяжёлым приложить, вон хоть поленом, так, ради шутки!
   – Не-а, поленом не мог! Что я, совсем, что ли? Я вас, надо думать, не просто так разбудил, ради баловства! – важно проговорил домовой, но на полено всё же посмотрел как-то излишне заинтересованно. – Сегодня ночью, около полуночи, прилетел ворон. Он был настолько уставший, что даже не клюнул Корнезара и совсем не ругал его. Только напился воды и завалился на боковую, то есть лёг спать, вернее, отошёл ко сну, ну, решил соснуть.
   – Да хватит тебе уже, продолжай!
   – Перед сном ворон приказал разбудить своё величество в три часа ночи и сказал: «чтоб всё было готово для контакта». В три ночи они начали разговаривать со своим походным котелком. Что им котелок отвечал – я не слышал, но, судя по их репликам, им было приказано зайти по дороге в какое-то селение, где обитает племя Амекари, чтобы  взять там несколько десятков человек для охраны чего-то, а чего именно, я так и не понял, но чего-то очень важного. А на рассвете вы все вместе должны отправиться в дорогу. Потому я и разбудил вас, а заодно и взбодрил. Я ведь о вас забочусь, обещал всё-таки, как-никак.
   – А зачем ты Юриника напугал до полусмерти? – спросил я.
   – Да говорю же, чтобы вы взбодрились! Я ведь теперь о вас забочусь, понимаешь? – с укором объяснил домовой усталым голосом. Все понимающе закивали головами.
   Через несколько минут к нам зашёл совершенно не выспавшийся Корнезар и заявил, что времени на завтрак нет и мы должны прямо сейчас отправляться дальше. А ворон, дескать, уже вылетел на разведку.
   – Вылетел, даже не позавтракав? – недоверчиво осведомился Юриник.
   – Ну, конечно, скажешь тоже, тогда бы, наверное, медведь в лесу сдох, да не один! Ворон-то, конечно, позавтракал! Ещё как позавтракал! Ему-то это проще! Позавтракал так, как нам и не снилось, от пуза! Желторотыми птенчиками с чердака! Живьём, между прочим, заглатывал! Я очень хорошо слышал, как они верещали. Штук восемь умял, никак не меньше, живоглот носатый! Если хочешь, тоже пойди на чердак, позавтракай на скорую руку.
   Юриник встрепенулся и произнёс с ехидной усмешкой:
   – Дяденька шутить изволит? Смешно! А я ещё тебя пожалел, когда Коршан тебя накормил… ну, ты понял чем! – настал черёд Корнезара встрепенуться, а Юриник продолжал как ни в чём не бывало, – так что теперь ты можешь быть спокоен. Коршану будет, чем повторить свой вчерашний подвиг, ты знай лишь готовь мишень. Нежные птенчики, они же очень быстро перевариваются!
   Корнезар сначала горестно рассмеялся, оценив шутку, а потом сказал:
    – Да-а, я вижу, тебе палец в рот не клади! Кстати, о мишени… Ты прав, Юриник, от этого стервятника можно ожидать чего угодно и даже повторения… подобного выстрела в спину. Сегодня я опять, к сожалению, совершенно не выспался. Хочу вас всех убедительно попросить, если я вдруг задремлю на плоту, предупредите меня, когда этот летающий змей появится на горизонте, ладно?
   Мы, конечно, с радостью согласились, ибо нам самим ворон не очень-то нравился и раньше, а уж теперь, когда мы узнали о его кулинарных пристрастиях, и подавно! Но Юриник не удержался и дал Корнезару добрый совет:
   – Ты, на всякий случай, прежде чем засыпать, накрой лицо чем-нибудь, ну, хотя бы носовым платком, что ли!
   Корнезар на мгновенье призадумался, а потом поблагодарил Юриника, видимо, узрев в его совете рациональное зерно.
   Нам пора было идти. Мы скоренько собрали свои скудные пожитки и уже через