"Лара", роман. Третья часть

гордости, если ей напоминали о том, что она живёт с писателем, поэтом, написавшим хорошую книгу. «И пусть едет в Ростов и продвигает книгу, увеличивает количество почитателей своего таланта, если читателю нравится, как пишет, мой Эдгар. Он же мой? И пусть все завидуют мне…» - так думала Лара, когда они подъезжали к аэропорту Краснодара.

 *  *  *

               - КАК ПРИЛЕТИШЬ, СРАЗУ позвони мне. Хорошо? Передай привет маме и отцу. Скажи, что я с нетерпением жду с ними встречи. Извинись перед ними за меня. Мы всё равно как-нибудь съездим к ним. Сколько лететь от Краснодара до Новосибирска?
- Часа три. Потом ещё на такси до Академгородка, где проживают мои родители. Ты, Эдгар, не забывай звонить. Не пропадай. Сообщай, как проходит презентация в Ростове твоей «Камиллы».
- Возьми такси. Тебя будет кто-нибудь встречать?
- Конечно, моя первая любовь! – улыбнулась Лара, желая вызвать в Эдгаре чувство ревности.
Эдгар улыбнулся и сказал:
- Пора. Объявили регистрацию.
Он помог ей донести вещи до стойки, где у пассажиров проверяли наличие билетов. И Лара, помахав на прощанье Эдгару рукой, смешалась с пассажирами в накопителе.
Эдгар подождал ещё минут десять, сел в машину и поехал домой.
Выехав на трассу он думал о своих отношениях с Ларой. О её характере.
«Безусловно, Лара – хороший человек. Она много работает. Любит меня, с этим не поспоришь, и я это чувствую. Она заботится обо мне. Проявляет интерес к моему творчеству, но за всем этим, - продолжал размышлять Эдгар, - стоит эгоизм. Ей хочется, чтобы всегда было всё по её желанию. Чтобы всё подчинялось ей, будто она одна знает, что нам нужно. Конечно, работа также влияет на это. Она только подпитывает это чувство. Она – начальник, у неё есть подчинённые и, значит, споры… Тут-то и зарождается этот эгоизм, который постепенно вползает, а скорее всего уже вполз в душу Лары. Она, особенно в последние полгода, стала другой. Не похожа на ту Лару, с которой я встретился на юбилее у Леонида, - весёлой, скромной, не уверенной в себе. Особенным в наших отношениях был первый год нашей совместной жизни. Такой она мне нравилась. С ней было поначалу легко. Она без лишних слов переехала в мою квартиру из своего большого двухэтажного дома, который они выстроили вместе с мужем, погибшим в автокатастрофе на Михайловском перевале. Дом большой, красивый. Внутри дома всё обставлено со вкусом, что, конечно же, говорит о том, что Лара любила этот дом и старалась сделать всё, чтобы в нём поселилось счастье, - продолжал думать Эдгар. – И во дворе тоже, в большом дворе, на восьми сотках, ухоженные клумбы, на которых росли редкие цветы. Лара любила свой сад и творчески подходила к тому, чтобы он был настоящим произведением искусства. Много проводила времени за чтением специальных журналов «Как обустроить свой дом» или «Ваш сад» и другие, которые она заказывала по Интернету. И это у неё отнимало много времени, особенно весной и осенью. Но в последние годы она мало придавала значения своему саду. Во-первых, она жила у меня, а во-вторых, её новая ответственная работа не оставляла ей для этого времени.
Иногда Маша, приезжая на месяц с дочерью и мужем из Ростова, приводила в порядок сад, в то время как её супруг писал новые музыкальные произведения или завершал начатые. Он хороший талантливый композитор, и ему, насколько я знаю, всегда хорошо работается в этом доме -  уютном, красивом, с дорогой мебелью . Да, красивый и дорогой дом. Наверное, стоит 15 миллионов рублей, если не больше. Но что означают её слова: «Не забывай звонить и сообщай, как проходит презентация в Ростове твоей «Камиллы»? Почему она не сказала: «Твоего романа?» Неужели она чувствует, что я до сих пор люблю Камиллу, думаю о ней.Вероятно это так очевидно, что я сам перестал замечать это. Её это злит. Не даёт покоя. Но ведь в присутствии Лары я не говорю о ней - о Камилле. Не вспоминаю, не сравниваю их характеры, поступки… И уж тем более то, кто больше меня любит – Лара или Камилла, когда мы были вместе и пока болезнь не отняла у меня её. Разве я даю Ларе повод к ревности? Так или иначе она должна была привыкнуть к Камилле. На моей стене висят её картины, среди которых мой портрет. На полке стоят экземпляры книги о ней. Её фото стоит на комоде, на видном месте. Она должна была уже привыкнуть к этому, - думал Эдгар, занявший вторую полосу дороги, по которой он ехал со скоростью 70 км в час. – Возможно, ей трудно жить в квартире, где всё напоминает мне о Камилле и ей тоже. А она хотела бы, наверное, чтобы всё было не так. Чтобы на стенах не висели картины Камиллы, на полках не стояли готовые к продаже экземпляры книги, которую я написал о ней. Чтобы с комода исчезло её фото, на котором она улыбается и держит маленького птенца чайки. Что с этим делать? Я не могу вычеркнуть из памяти Камиллу. Вот Лара – другое дело. Всё убрала из дома, что ей напоминало о её бывшем муже. Всё. Даже на мою просьбу вернуть на место хотя бы их семейное фото, где они все вместе улыбаются, Лара проигнорировала».
Размышления Эдгара нарушили световые сигналы ехавших за ним машин, которые он увидел в зеркале заднего вида. Когда он присмотрелся, то увидел, что за его машиной собралась целая колонна автомобилей, вынужденная ехать с такой же скоростью, с какой ехал Эдгар. Водители нервничали, подавали знаки световыми сигналами, словом, владельцы этих машин думали: «Что за придурок? Заехал на третью полосу и едет, как по своей деревне!»
Эдгар всё понял и перестроился в первый ряд. Машины сразу прибавили в скорости, и водители, обгоняя Эдгара, показывали ему жестами: спать нужно дома, а не за рулём!
Он ехал по первой полосе и продолжал думать о своих взаимоотношениях с Ларой, которые в последнее время, как ему показалось, изменились, и что с этим нужно что-то делать.
В свою очередь Лара, находясь на борту самолёта, выполнявшего рейс «Краснодар- Новосибирск», сидя в просторном кресле и медленно потягивая из трубочки коктейль, который ей любезно подала стюардесса , думала о том же. Поэтому она и полетела к родителям посоветоваться: что ей делать дальше?

 *  *  *

            ЛАРЕ НРАВИЛОСЬ, КАК проходил полёт. Раньше она летала только эконом. классом – в командировки, к друзьям, а сейчас она впервые летит бизнес классом. Здесь всё по-другому. И обслуживание, и внимание к пассажирам. Хочешь – слушай музыку, смотри телевизор, новости. Удобные кресла, салон красиво оформлен. Журналы, свежие газеты. Множество коктейлей, икра красная, чёрная, и всё время, если ты не спишь, к тебе подходит стюардесса и спрашивает: «Вам что-нибудь нужно? Как Вы себя чувствуете?»  Всё это создаёт домашнюю уютную обстановку. В салоне тихо. Никто громко не разговаривает, да и салон почти пустой – всего четыре человека, в то время как в эконом. классе все места заняты. Лара смотрела в окно. Они летели над облаками. И ей хотелось выйти из самолёта и пойти прямо к солнцу, находящемуся с её стороны. «Очень красиво», - подумала она. И в ней проснулось чувство гордости за то, что она летит бизнес классом. И теперь может позволить себе это, ведь билеты в бизнес  классе такие дорогие. Но они стоят этого. «Никто не мешает. Тишина, хоть отчёт квартальный начинай составлять», - улыбаясь, подумала Лара.
- Значит, я, как и Эдгар, чего-то добилась в этой жизни. Чего-то стою. У них, творческих людей, слава, известность, уважение, а у нас – карьера. Так называемая служебная лестница, по которой я подымаюсь вверх. Может, когда-нибудь возглавлю большой банк с сетью филиалов – это будет венцом моей карьеры, - так она размышляла о своём будущем. О своих возможностях. И думала о том, что после гибели мужа она не сломалась. Не ушла в себя. А ушла, как говорится, «с головой в работу». И ей это нравилось. И коллектив ей достался хороший, исполнительный и профессиональный. Хоть и говорят о ней, как о руководителе, что она строгая и не терпит возражений, Лара была довольна своими подчинёнными. Она вздохнула и подумала: «На работе всё как нельзя лучше, а вот с Эдгаром в последнее время что-то не получается». А что – она не могла понять. Он звал ночами Камиллу , разговаривал с ней. Она, конечно, не говорила ему об этом, но такие моменты выбивали её из колеи. Она злилась. И злилась по два-три дня. Разговаривала с Эдгаром после таких ночей сухо, сдержанно. Задерживалась подолгу на работе. Эдгар замечал это и спрашивал её: «Лара, что происходит?» Но Лара уходила от ответа. Спустя два-три дня она приходила в обычное для себя состояние.
Он уже не называл её милой, дорогой, как прежде. «Нет, что-то с Эдгаром происходит», - усаживаясь поудобнее в кресло и натягивая на себя плед, заключила она. Лара никак не могла понять, почему Эдгар не поступит так же, как поступила она: не уберёт всё из дома, что напоминало бы ему о Камилле, словно не хочет её забыть, скорее не может. А вот она, Лара, всё напоминающее о своём муже убрала с глаз долой. Даже когда приезжала дочь, они не говорили о Станиславе, словно вычеркнули его из памяти навсегда. И Эдгар говорил Ларе: «Так нельзя. Нужно уметь прощать, Лара. Прощать людям ошибки…» – «Измену ты называешь ошибкой, Эдгар? Да я отдала лучшие свои годы ему. Заботилась о нём. Каждый день – новое блюдо. Дорогой, что хочешь? Чего желаешь? Может, съездим на море или за границу, в круиз? Он всегда отвечал: «Много работы. Ну, если хочешь, можете съездить с дочерью. Я всё устрою». Теперь я понимаю, что значат эти слова «много работы». Он изменял мне. Я же ему была всегда верна. Да у меня и в мыслях не было того, что мой муж, которого я люблю, о котором забочусь больше, чем о дочери , которому стирала вещи, готовила, гладила – словом, отдавала всю себя, мне изменял. Что скажешь, Эдгар? А представь себе, что Камилла изменяла бы тебе! Представил? Ты бы её простил? Это не задело бы твоё самолюбие?» Эдгар не отвечал на такие вопросы. Молчал. Так как у них с Камиллой была другая история, судьба, жизнь. «Супружеский долг. Где он? А ты, - продолжала Лара, - «нужно уметь прощать».
«Почему же он так не поступит? – не находила ответа Лара. – Значит, он ещё любит её. И я не смогла ему заменить Камиллу. В первый год нашей жизни мне показалось, что это произошло. Но, видимо, нет».
Самолёт находился в воздухе уже два часа. Полёт проходил в штатном режиме. Лайнер не попадал в «ямы» и летел ровно. Иногда пассажирам обоих классов казалось, что самолёт вообще стоит на месте.
«Надо что-то решать. Я не хочу делить Эдгара ни с кем. Я, как говорит моя мать, эгоистка с детства. Либо всё – либо ничего! Вот посоветуюсь с отцом и приму решение, - продолжала анализировать сложившуюся жизненную ситуацию Лара. – А может, я просто накручиваю себя? После того, что произошло в моей судьбе, я тоже изменилась. Стала злее, недоверчивее, перестала оценивать себя с моральной и этической точек зрения. Или я просто устала, заработалась. А может… Нет… Эдгара я всё-таки люблю. Вот почему так? От другого ушла бы уже, а вот от него… Есть в нём что-то не от мира сего. Вот и Камилла так сильно полюбила его. А ведь насколько была моложе его. Есть в городе молодые, привлекательные парни. Богатые, успешные, уже добившиеся в этой жизни многого. А выбрала Эдгара! Чем он нас берёт?» - удивлялась Лара, пока стюардесса не прервала её размышлений словами: «Граждане пассажиры,