"Лара", роман. Третья часть

не нужны. Пару лекций в университете прочтём, почитаем стихи, а всё остальное время будем изучать Стамбул, то бишь Константинополь, под руководством Мансура.
- Понятно. Значит, все праздники я буду одна. Не знала, что наши девушки едут в Турцию, чтобы выйти замуж за турков. Им своих не хватает?
- На этот счёт, Лара, есть статистика, я читал в «Аргументах и фактах». На первом месте по вступлению в брак с турецкими мужчинами - немки, на втором – украинки, на третьем – русские девушки.
- Никогда бы не подумала.
- С первого мая по десятое, может, по седьмое, я буду в творческой командировке. Возьму с собой роман и сборники стихов, подарю студентам…
- Или студенткам! – пошутила Лара.
- Или студенткам, красивым турчанкам, - повторил Эдгар, наливая Ларе шампанского.
- А кто будет оплачивать сие?..
- Вопрос банкира. Дорогу – мы сами. Проживание в отеле и автобус – университет. В аэропорт нас доставит Григорий Гришко, он и встретит нас из командировки, когда мы вернёмся. Надеюсь, ты не будешь скучать? Я буду звонить.
- Если не забудешь. После майских праздников меня назначат управляющим банком. Все дни, которые ты будешь в Стамбуле, я займусь изучением документов, справочников и разных пособий, которые мне будут необходимы в работе.
- Вот и хорошо, а сегодня вечером сходим и прогуляемся вдоль реки в зоне отдыха.



 *  *  *

            НА МАРШРУТНОМ  ТАКСИ № 3 ОНИ доехали до конечной остановки, на которой выходят все пассажиры и направляются кто куда. Кто - домой, кто – погулять в зону отдыха. Подышать весенним воздухом.
Эдгар и Лара прошли мимо санатория «Предгорье Кавказа». Вышли на центральную аллею и пошли в направлении Дантова ущелья, где любили гулять. По пути они здоровались со знакомыми, останавливались и поздравляли с праздником Пасхи друзей. Гуляли вдоль набережной реки, смотрели на картины, которые рисовали художники. Дышали свежим весенним воздухом.
- Ты будешь управляющим банком, Лара. Это ответственно.
- Теперь я буду иногда приходить поздно. Часто ездить в Краснодар. А летом, в июне, приедет Маша с  внучкой и Владиславом. В Краснодаре будут исполнять его музыку, он дирижировать оркестром. Дадут два концерта. Они приедут на неделю и будут жить в моём доме. Владислав в свободное время будет приезжать к ним.
- Хорошо. Вот и наговоритесь. Все новости расскажете друг другу.
- Эдгар, в августе будет три года, как мы вместе. В конце сентября съездим к моим родителям. У меня будет отпуск. Посмотришь, где я выросла, где прошло моё детство, юность. Покажу тебе школу, в которой я училась.
- В сентябре? Можно, у меня нет никаких планов на сентябрь. В августе, возможно, будут. Ещё не точно, но, возможно, меня пригласят в Ростов представлять книгу. Да, я все рассказы Маши прочитал. Она хорошо пишет, особенно от первого лица. Самое главное – это то, что у неё необычные темы, стиль…
- Вот и скажешь ей сам о её творчестве. Не думала, что в нашем роду появится писатель. Она прислушивается к твоему мнению.
- Ей пора выпустить сборник рассказов. Если всё получится, то я представлю её своему литературному агенту Екатерине Соломоновне. Дадим ей почитать рассказы Маши. Тем более, сейчас мода на короткие рассказы.
- А Новый год мы встретим в Англии. Успеем, думаю. Пятнадцать праздничных дней! Наш третий Новый год!
- Успеем. За две недели успеем. У нас есть опыт. Только никого мы в Англии не знаем. В Лондоне у меня нет друзей.


 *  *  *

           ОНИ ЛЕЖАЛИ в постели, но не могли заснуть. Ночь перешагнула за полночь. В городе отключили уличное освещение. И полная луна освещала город.
- Какая светлая ночь! Почему ты не спишь, Лара?
- Не могу заснуть.
- Думаешь о работе?
- Нет. Как ни странно, не о работе. Даже сама удивляюсь. Раньше я об этом не думала.
- О чём же? – поинтересовался Эдгар.
- Ты знаешь, вот лежу и думаю. А ведь какие трудные жизни прожили поэты, художники, скульпторы разных эпох, как ты говоришь. Голодали, умирали от голода, холода, болезней. Все почти болели. Судьбы многих заканчивались трагично. Но вот какими были насыщенными, интересными их жизни. Да, они достойны того, чтобы о них снимали фильмы. И те фильмы, которые мы просмотрели с тобой, те, которые открыли мне мир иной. Очень интересные, впечатляющие, поучительные. Стала замечать за собой, что после того, как мы все их пересмотрели, я не могу уже смотреть те, которые показывают по телевизору, а жду, когда ты принесёшь новый фильм о творческих личностях. Или найдёшь фильм, пусть даже старенький, но о творцах.
- Хм! Я думал, что ты о работе…
- Нет, Эдгар. Это вы свободные люди, вы открываете нам мир, вносите а нашу постную жизнь новое. Благодаря тебе я стала другой, благодаря героиням и героям фильмов, которые мы просмотрели. А сколько ты мне рассказывал о гениях, поэтах, писателях. Я многое узнала. А раньше: дом – работа, работа – дом…
- Если ты не можешь заснуть, то расскажу тебе и про то, что не менее интересны, чем сама жизнь творца, были и их судьбы, после смерти, если можно так выразиться. Творцов нет, а судьбы продолжали жить…
- Это что, о мистике что ли? Я же не люблю…
- Нет, чистая правда. Вот например, Мольер всегда высмеивал врачей и церковь. Однажды он поставил пьесу и показал её в Версале. Она называлась «Любовь – целительница, или Врачи». Пьеса доставила королю большое удовольствие, затем её стали играть в Пале-Рояле, и там пьеса стала давать приличные сборы. Народ хохотал над врачами, и вокруг Мольера разгорелся обычный скандал. Был оскорблён весь французский медицинский факультет. Врачи кричали Мольеру: «Чтоб ты сдох, Мольер!» Что привело Мольера к ссоре с докторами? Мольер всё время хворал, болел безнадёжно. Он искал помощи у врачей, но не получал её. И он был прав в своих нападках на врачей, потому что время Мольера было одним из печальнейших времён в истории великого искусства – медицины. Врачи в то время лечили неудачно, ставили неправильные диагнозы, брали большие деньги за лечение – и всех их «подвигов» нельзя даже перечислить.
- Напоминает сегодняшнее время, - добавила Лара.
- Так вот, когда Мольер находился при смерти , Арманда , жена Мольера, зашла с Бароном в комнату к мужу и увидела ужасную картину: кровать и сам Мольер были залиты кровью. Барон крикнул слуге, чтобы тот привёл доктора. Слуга вернулся и сказал, что ни один доктор не хочет идти на помощь к Мольеру. Все врачи отказывались. Гений умер. Тут начинается другая история. О том, чтобы хоронить Мольера по церковному обряду, да ещё на освящённом кладбище, не могло быть и речи. И вот тело лежит больше недели дома. Жена плачет. Друзья стараются договориться с церковниками о разрешении на захоронение тела. Безрезультатно. Тогда Арманда просит аудиенции у короля. Король её принимает, ему нравились пьесы Мольера. Он спросил Арманду:
- Что случилось? Я прошу, успокойтесь, сударыня. Что я могу сделать для Вас?    
- Ваше величество, - сказала Арманда, - мне не разрешают хоронить моего мужа.
- Для Вашего покойного мужа всё будет сделано, - сказал король.
Арманда ушла домой, а король послал за де Шанваллоном, который запрещал хоронить Мольера по церковным обрядам в освящённой земле.
- Что происходит там по поводу смерти Мольера? – спросил король.
- Государь, - ответил де Шанваллон, - закон запрещает хоронить его на освящённой земле.
- А на сколько вглубь простирается освящённая земля? – спросил король.
- На четыре фунта, - ответил архиепископ.
- Благоволите, архиепископ, похоронить Мольера на глубине пятого фунта, - сказал Людовик.
- Вот так, Лара. Сколько страданий!
- Да!
- Вот ещё пример с Вольтером. Он тоже воевал с церковью и был деистом. И мёртвый Вольтер оставался контрабандой. Ещё до смерти Вольтер приготовил себе гробницу и завещал похоронить себя в ванной комнате. Набальзамированное тело племянник покойного посадил в карету, как живого, и повёз в Париж. В Ферне Вольтера хоронить запретили. Мозг и сердце перед этим вынули. Сердце покоится сейчас в Национальной библиотеке в Париже. Второго июня Вольтер был похоронен на освящённом кладбище. Едва гроб был опущен в землю, пришёл приказ епископа Труа с запрещением хоронить Вольтера. Но опоздал. Получилось, что Вольтера похоронили без разрешения. На этом дело не закончилось. Через тринадцать лет после смерти Вольтера национальное собрание постановило перевезти его останки из Труа в Пантеон. Парадокс заключался в том, что туда же перенесли останки его заклятого врага Жан Жака Руссо. В 1809 году восторжествовавшая реакция, её назвали Реставрацией, превратила Пантеон снова в церковь и обоих оттуда убрала. Июльская революция 1830 года восстановила Пантеон и вернула останки Вольтера и Руссо на прежнее почётное место, где они находятся и по сей день.
- Боже мой! Какие страсти! – удивилась Лара.
- Но самое коварное и бесчеловечное, я бы даже назвал это преступлением , это то, как церковь поступила с телом великого скрипача Никколо Паганини. Паганини умер 27 мая 1840 года. Прожил он неполных 58 лет. При жизни всегда болел. Даже летом в своём номере на гастролях он надевал шубу. Ему всегда было холодно. Почти все эти годы он прожил без отдыха и покоя. Но судьбе этого было мало: прошло ещё пятьдесят шесть лет, до 1896 года, прежде чем прах скрипача обрёл наконец покой. Паганини как-то писал в одной из газет: «И всё же у меня остаётся надежда, что после моей смерти коварство согласится наконец оставить свою жертву, и те, кто так жестоко мстит мне за мои успехи, оставят в покое мой прах».
Никколо обвинялся в тяжелейшем, с точки зрения церковных властей, грехе – он умер, не приняв святого причастия, и сделал это по собственной воле. Неслыханная озлобленность людей против покойного Паганини – это ужасный пример самой фанатичной нетерпимости. Тело Паганини было забальзамировано и выставлено в зале, куда толпой стекались люди. Снова вспомнились все легенды о демоне и дьявольщине.
Епископ Генуи запретил хоронить скрипача. Останкам Паганини суждено было претерпеть немало перипетий. И всё это время с ним находился его сын Акилле. Из комнаты, где скончался скрипач, его прах был перенесён в подвал графа Чессоле. Оттуда его перевезли в больницу и затем в лазарет в Виллафранка. Но в лазарете прах его оставался недолго. Запротестовали служащие. Акилле увёз его и закопал в землю у стены фабрики, где делали оливковое масло. Но кругом была такая грязь и зловоние, что гроб снова выкопали.
Потом гроб, как пишет в своём рассказе Ги де Мопассан, был перевезён и похоронен на острове Сент-Онора.
Имеется также свидетельство одного моряка, который утверждал, что на борту судна находился гроб покойного барона Паганини. Забальзамированный труп положили в хорошо закрытый цинковый ящик, который был помещён в ящик из орехового дерева, а тот уложен в ящик из светлого дерева, имеющий форму параллепипеда и помеченный буквами M.D.S. Лара, ты не устала?
- Нет, продолжай. Интересно, как всё закончится.
- В течение года прах Паганини лежал в дедовском домике. В мае 1845 года сын Акилле перевёз прах отца на виллу «Гайоне», где в течение двадцати лет был зарыт в саду под кипарисами.
- Боже мой! – вздохнула Лара.
- Только в 1876 году горемычный прах захоронили на Пармском кладбище. Но судьбе было угодно ещё дважды потревожить его. В 1893 году гроб был