Багульник

сполосну.
Боцман понимающе вздохнул.
Капитан достал носовой платок и оглянулся на залитые электричеством окна.
– Трава какая-то на столе лежит. Запах!.. На всю комнату.
– А-а… Это парнишки. На острове, видать, зацепил. Хозяйка её багулом назвала, когда увидала, заплакала. Странный всё-таки народ эти женщины: над цветами ревут.
Капитан задумчиво сложил платок и сунул в карман.
– Боцман, запускай движок.

Шлюпка мерно скользила по серебристой реке. Сизый дым расстилался над пенным следом и, остывая, опускался на тёплую воду, и только лунная дорожка на вершинах волны упрямо догоняла корму, терялась в крутых излучинах и вновь настигала, будто указывала на нескончаемость кругов бытия. Над головой мерцали утренние звёзды, и терпко пахло зрелой тайгой, а над показавшимися из-за мыса огнями звучала бесшабашная музыка.
Капитан достал носовой платок.
– Господи, зачем всё это?..