беспредел разгулявшихся андроповских репрессий. На этой волне, - умело обосновать желания, окружающей нового лидера партийной элиты, как вполне законные и сделать их, таким образом, основой нового демократического (читай капиталистического) общества. Но судьба преподнесла реставраторам капитализма неожиданный сюрприз. Андропов умер, и начавшиеся было репрессии, которые выглядели, пока, как жёсткое наведение элементарного порядка в стране, сменил новый, черненковский хаос, который реставраторов капитализма так же вполне устраивал. Он гармонично вписывался в задуманный план переворота.
Смотрите мол, как колбасит СССР, - надо что-то делать.
О Черненко Егор Лигачёв напишет, что «...ни по состоянию здоровья, ни по своему политическому и жизненному опыту он не был готов к тому, чтобы занять пост Генерального секретаря ЦК КПСС. Его беда в том, что под давлением своего окружения он дал согласие на избрание Генсеком, вдобавок, в тот закатный период жизни, когда его силы угасали».
Очевидно предвидя, скорую кончину соратника и друга Леонида Ильича Брежнева, «реформаторы» после кончины Андропова специально поставили у штурвала государственного корабля дряхлого и больного Черненка, на которого даже жалко было смотреть. Слёзы выступали на глазах у слабонервных, когда он выходил на трибуну и, задыхаясь, с трудом выговаривая слова, звал народ на «подвиг». Стыдно и обидно каждому, уважающему себя, и свою страну человеку, становилось за своё государство, за своё правительство. Народу страстно хотелось перемен. Так дальше жить нельзя, говорил себе, чуть ли не каждый. А вскоре высокопоставленный старец приказал долго жить.
Вот тут-то и появился спаситель. Сравнительно молодой, энергичный, свой в доску, пылко обещающий людям новую жизнь, Горбачёв. Он призывал к перестройке, к гласности, к ускорению, справедливо указывая на это, как на единственно верный выход из сложившегося положения. И хоть, как признался в 2001 году Яковлев: «На первых порах перестройки нам пришлось частично лгать, лицемерить, лукавить — другого пути не было...», люди этого не замечали и Горбачёву верили. Потому что хотелось верить, что мы всё же наконец-то заживём, как должен жить трудовой народ в своём трудовом государстве. Но как стало вскоре проясняться, нас опять обманывали, - «для пользы дела», - как выразился Яковлев:
«Для пользы дела приходилось, и отступать, и лукавить. Я сам грешен — лукавил не раз. Говорил про «обновление социализма», а сам знал, к чему дело идет».
Обманывать «на первых порах перестройки» приходилось ещё и для того, чтоб расставить своих людей на важных постах в государстве. До 1988 года, пока этого сделано не было, перестройка ещё как-то напоминала подлинно социалистическую перестройку ту, которую так стремился провести в жизнь наш народ, но, уже начиная с 1989 года, многим становится ясно, что что-то опять пошло не так. Хотя о том, что именно не так, и куда гнут «архитекторы перестройки» понять было ещё сложно. А реставраторы капитализма и в самом деле «избрали простой, как кувалда, метод», - метод обмана.
"Воровская революция".
Раньше государство, чтобы выжить, уничтожало предателей, теперь предатели, чтобы выжить, уничтожают государство.
/Михаил Гуськов/
Как известно, Ленин говорил, что революция должна начинаться с захвата типографии, почты и телеграфа. То есть, захват средств информации, является ключевым вопросом для тех, кто «в серьёз и надолго» желает захватить и удержать власть в своих руках. Большевики ленинский урок усвоили превосходно. Поэтому, при советской власти, захват служб массовой информации насильственным путём был сродни мечте идиота о женитьбе на красотке из Голливуда. Потому, как тоталитарный режим..., - кто же позволит...? – «Броня крепка и танки наши быстры». Но, оказывается, не всегда можно положиться на крепость брони, на «человека с ружьём» и «слово» «товарища маузера». Там, где правит единственная партия, а тем более, где ею установлена диктатура, и под партией, к тому же, подразумевается персонифицированная власть конкретной личности, (помните у Маяковского: «Мы говорим партия - подразумеваем Ленин...». И, продолжая по теме развивать мысль Маяковского, следя, за дальнейшими реалиями жизни, - говорим партия, подразумеваем Сталин, затем - Хрущёв, Брежнев... и так далее) в таком государстве предсказать ход мысли и действий власти невозможно.
Римскому императору Нерону, например, захотелось сжечь Рим, - он его сжог, Ивану Грозному вздумалось разделить Русь на «земщину» и «опричнину», - он её разделил... А вот у Горбачёва, - «целью всей ... жизни было уничтожение коммунизма», - так, во всяком случае, он заявил на семинаре в одном из университетов в Турции. Он его и уничтожил, вместе с государством, которое сам же и возглавлял. По-простому говоря, вздумалось ему стать супер-предателем, супер-Иудой, каких свет не видовал, - он им и стал. А где у власти предатель Родины и народа, насильно захватывать то, что царствующая особа запросто отдаст, а точнее, - продаст за «тридцать серебряников», совсем не обязательно. Вот потому-то уже в июле 1985 года, на четвёртом месяце своего царствования Михаил Сергеевич предложил кандидатуру, завербованного Штатами, агента влияния Яковлева, на пост заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС. А как обычно водилось в нашем советском государстве, - воля государя есть закон. Поэтому предложение Генсека было воспринято как приказ и через несколько месяцев, Яковлев был избран секретарем ЦК и начал заниматься вопросами идеологии и пропаганды. Таким образом, не прошло и года, как все, названные Лениным, жизненно необходимые для властвующей структуры объекты стратегического назначения были в руках врагов народа. С 1987 года Горбачева все больше и больше начинают окружать люди, которые в личном плане замыкаются на Яковлеве. Шла, фактически, незаметная буржуазная революция. Настолько скрытная и тихая, что толком никто ничего и не понял. Власть не брали, её воровали подобно щипачу-карманнику.
«Помнится, в то время, имея в виду необходимость обновления редакторских кадров, я в шутку вспомнил слова Ленина, который, как известно, говорил, что революционное восстание начинается с захвата почты и телеграфа. Увы, впоследствии моя шутка обернулась горькой правдой: я и не подозревал, что речь действительно шла о захвате средств массовой информации». Так вспоминает происходящие в те годы события Егор Лигачёв.
Вообще-то вся книга Лигачёва «Кто предал СССР» выглядит как сплошное самооправдание автора. Словосочетания «кто бы мог подумать», «я и не подозревал» и т.д. и т.п. второго лица в партии и государстве средины восьмидесятых годов, звучат как-то по-детски глупо и наивно. Ведь, с его же слов, «члены ЦК чувствовали, что перестройка сворачивает с первоначального пути, идет разрушение достигнутого многими поколениями, начинается процесс отступления от социализма, несущий страдания и лишения народу». Чувствовали и молчали? А если и не молчали, то не проявляли должной принципиальности. Кто же тогда должен был думать и знать, кто должен был понять, что дело идёт к разрушению социализма в стране, «реформаторами» типа Шеварднадзе, Яковлева и Горбачёва, и вовремя остановить их, если не те, кто были рядом с предателями и всё видели и «чувствовали»? Значит «чувствовали», а сами думали: «Пускай, мол, Миша ломает, - получится у него и его команды, мы им сядем на хвост пушистый и въедем на нём в капитализм, а нет так «загрызём», - пусть сами на себя и пеняют». Выходит тоже предали? Да и куда им было деваться? Ведь вся беда государства созданного Лениным, беда этого, ленинского социалистического строя, заключается в том, что он изначально является своим же могильщиком.
Исторически давно доказано, что система управления государством, где всё поставлено на личность, где личность является и альфой и омегой, и автором и критиком, и судьёй и подсудимым, долговечной быть не может. Уже империя Александра Македонского показала тому классический пример. Она ненадолго пережила своего создателя. Тоже произошло и с империями Чингисхана и Тамерлана, а в наши годы, - с империей Ленина-Сталина. Хоть в советской империи и был провозглашён лозунг «Вся власть советам!» однако, на самом деле, власть была личностной и изначально, не терпящей инакомыслия и советов. Так, сразу после Октябрьской революции, уже 27 октября, по личному распоряжению Ленина была ограничена свобода печати. Закрывались не только буржуазные издания, но были запрещены и некоторые социалистические газеты, в том числе и органы печати Плеханова и Горького. Это был первый шаг системы к могиле. Нетерпимость к инакомыслящим устранение политической конкуренции, через 70 лет бумерангом пали на голову тех, кто считал такое правление в государстве вполне безопасным для его руководства.
Занявши ключевую позицию в системе пропаганды, Яковлев уже к 1988 году поменял практически всех главных редакторов советских печатных издательств на нужных ему людей, и те с остервенением набросились на советскую систему, не брезгуя откровенной ложью и клеветой. А Горбачёв, приблизив людей Яковлева, уже к 1989 году отправил на пенсию всех, кто был недоволен его политикой в ЦК и Президиуме. Как результат всех этих деяний в корне меняется и взгляд на наше прошлое.
И вот вам классический пример урока истории от политиков. Вспомните тех «маргиналов», «пьяниц» и «хулиганствующий уголовный элемент» которые в 1962 году «подбили» к выступлению «несознательных рабочих» Новочеркасска «против заботящейся о них советской власти». Так вот, если в 1962 году и позднее трагические события в Новочеркасске преподносили как антисоветские выступления, «несознательных рабочих», то во времена перестройки, гласности, и демократических реформ эти же события стали трактовать, как выступления «сознательных рабочих» против прогнившей советской системы, за свободу, демократию и т.д. И уже ни слова о хулиганах и пьяницах, и никакого «уголовного элемента». Хотя фактически, не в первом случае не во втором, - ни слова правды. Нормальные люди хотели нормального отношения к себе и своим проблемам, которого, увы, частенько не было в СССР, и уж тем более его нет у нас сейчас. Точно так же стали извращаться, а зачастую вообще переворачиваться с ног на голову и многие другие исторические события.
Не желая мириться с клеветой и грязью, которой, праворадикальная, экстремистская пресса обливала всю нашу многовековую историю, не говоря уже о советском её периоде, преподавательница одного из ленинградских ВУЗов Нина Андреева, выступая в защиту социалистических принципов, написала статью, озаглавив её «Не могу поступиться принципами» которая была напечатана в газете «Советская Россия». В редакцию газеты стала поступать масса одобрительных писем от граждан СССР. По этому поводу в верхах советского руководства разгорелся скандал. Два дня бушевали страсти на Политбюро, посвящённые этому письму. И хотя члены Политбюро ничего предосудительного в этой статье не увидели, но всё же, верх взяли доводы Яковлева и, поддержавших его Медведева и Шеварднадзе, узревших в статье Нины Андреевой «манифест
