времена античности. Перед мысленным взором встаёт огромная империя величайшего завоевателя и полководца Александра Македонского. Эллинская культура, носителем которой был царь Македонии Александр, расцветала везде, куда ступала нога македонского воина. Но в 323 году до н.э. великий завоеватель умирает. И что мы видим?
Сразу после его смерти начинаются жестокие и кровавые войны диадохов. Войны за наследие Александра между его бывшими товарищами и соратниками по оружию, его полководцами, затянулись до 301 года до н. э. Известнейшие из диадохов — Антигон I Одноглазый и его сын Деметрий Полиоркет, Антипатр со своим сыном Кассандром, Птолемей, Селевк, Лисимах и Эвмен, пустили прахом все великие дела Александра и, разорвав империю на части, разделили её между собой; последствием раздела было появление государств Сирия, Эллинистический Египет, Вифиния, Пергам и Македония.
Где гарантия, что перед самой войной с Германией «диадохи» Ленина: Блюхер, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин, Тухачевский, и прочие герои революции и гражданской войны, не примени Сталин столь крайние и жёсткие меры к ним и их сторонникам, не ввергли бы страну в новую братоубийственную кровавую бойню? Что естественно очень облегчило бы задачу Гитлера, уничтожить славян и русский народ в том числе.
Так что может быть и не стоит смотреть косо на товарища Сталина за его кровавые чистки. Возможно, ценой нескольких сотен тысяч он спас миллионы жизней? Как знать, может жертвы были и не напрасными…. Да и вообще, - блажен тот политик, на чьей совести их нет. Поэтому, на первый взгляд кажется удивительным и непонятным, почему осуждает за это Сталина Хрущёв, - один из самых усердных палачей этих самых сталинских репрессий? Почему с такой яростью этот падальщик терзает тело мёртвого льва? Ведь придёт время, он и без «отца народа», сам окропит кровушкой советских людей землю русскую.
Сталина, конечно, есть за что упрекать, но зато есть за что и вполне заслужено восхвалять. Хотя сам он, как утверждают те, кто знал его близко, был против своего такого восхваления и возвышения. Даже отказывался получать, и почти не носил, вручённую ему после победы в войне с фашизмом, как он считал, не по заслугам, золотую звезду Героя Советского Союза, хотя всегда носил и гордился такой же звездой Героя Социалистического Труда. И по-праву. Его неутомимой трудоспособностью, мудростью, реалистическим мышлением незаурядного политика, его хладнокровием и умением руководить огромной и по всем параметрам не обычной страной, восхищались не только единомышленники Сталина, большевики, товарищи по партии, друзья (если таковые у Сталина были), но и его заклятые враги, которые у него были уж точно.
Дмитрий Фёдорович Устинов, Маршал Советского Союза, нарком вооружений СССР с июня 1941 г. (тогда ему было лишь 32 года!) так говорил о Сталине: «У него был аналитический ум, способный выкристаллизовывать из огромной массы данных, сведений, фактов, самое главное, существенное. Свои мысли и решения Сталин формулировал ясно, лаконично, с неумолимой логикой. Лишних слов не любил и не говорил их».
И лишь Хрущёв в своём докладе о культе личности Сталина на XX съезде партии, сказать о несомненных достоинствах вождя, о том воистину великом, что сделал Сталин для первой в мире страны, выбравшей новый, неведомый ранее миру путь развития, позабыл. С чего бы это?
Есть сведения, что Сталин недолюбливал Хрущёва, и тому частенько перепадало на орехи от «отца народа».
«...Высоко оценивая организаторские качества Хрущева, считая его блистательным исполнителем, Сталин был весьма низкого мнения о его политических и идейно-теоретических способностях. Более того, в отношении Сталина к Хрущеву проскальзывало даже нарочитое пренебрежение, чего он не позволял себе никогда в обращении с партийными и государственными руководителями за исключением, пожалуй, Берии. Лично у меня сложилось впечатление, что, выделяя эту «двойку» из своего окружения, Сталин как бы отмежевывался от ее «небольшевизма», словно извинялся, что в государственных делах приходится прибегать к услугам людей способных, но сомнительных по своей идейной закваске, своего рода «политических попутчиков». Хрущев внешне довольно спокойно и ровно относился к сталинским нахлобучкам. Однако спокойствие это, конечно, было обманчивым - Никита Сергеевич был человеком крайне самолюбивым и амбициозным, хотя до поры до времени умел скрывать это», - вспоминает в своём интервью Иван Александровичем Бенедиктов, который в течение двух десятилетий (с 1938 по 1958 год) занимал ключевые посты в руководстве сельским хозяйством страны и очень хорошо знал Хрущёва.
Но думать, что только лишь скрытая неприязнь к Сталину за прошлые обиды, толкнула Хрущёва на такой рискованный шаг, было бы по-детски наивно и даже глупо.
«Главной пружиной действий Хрущева была борьба за власть, за монопольное положение в партийном и государственном аппаратах, чего он в конце концов и добился, совместив два высших поста - Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР» - уверен всё тот же Бенедиктов.
Именно жажда власти и, пожалуй, ещё зависть к славе покойного предшественника не давали покоя самолюбивой и амбициозной натуре Хрущёва. Они-то и привели его на такой авантюрный путь.
Хоть мёртвый Сталин уже никак не мог помешать Хрущёву взобраться на самую вершину партийной и государственной пирамиды власти, но оставались в живых очень многие более достойные и авторитетные чем Никита Сергеевич соратники вождя, кто вполне реально мог занять это место. Так, например, считают, что своим приемником Сталин хотел видеть П.К. Пономаренко, которого многие характеризуют, как честного, вдумчивого и грамотного партийного работника. Документ о назначении П.К. Пономаренко Председателем Совета Министров СССР был завизирован уже несколькими членами Политбюро, и только неожиданная и довольно загадочная смерть Сталина помешала логическому завершению хода этого документа.
Став Первым секретарем ЦК, Хрущев, который, естественно, был в курсе всего, предпринял необходимые шаги с тем, чтобы отодвинуть Пономаренко подальше - сначала в Казахстан, затем, в 1955 году, на дипломатическую работу, а вскоре и вовсе на пенсию.
Могли претендовать на место лидера так же ветераны партии Молотов и Каганович или личные друзья Никиты Сергеевича, - Маленков и Берия, сосредоточившие, вместе с Хрущёвым, после смерти Сталина, в своих руках, всю реальную власть в стране. При этом Никита Сергеевич был отнюдь не первой фигурой в этой «дружной» троице. Но, пользуясь поддержкой Булганина и Жукова, Хрущёв вначале объявил Берию врагом народа, главным виновником репрессий, и гибели честных и преданных партии товарищей, организовал его арест и физическую расправу над ним и некоторыми его сторонниками. Затем с помощью ловких интриг оттеснил второго своего приятеля Маленкова и, став первым секретарём ЦК, принялся за остальных своих недоброжелателей, используя при этом метод: «свой, - чужой, на пути не стой».
Будучи человеком не глупым и деятельным, Никита Сергеевич понимал, что до Сталина, до его масштабов руководителя такой огромной страной как СССР ему далеко и что эту пропасть между ним и Сталиным рано или поздно заметят те, кто близко знал Сталина и кто долгие годы работал с ним в 20-х, 30-х и 40-х годах. Понимал, что против них он не выстоит. Свалят. Свалят, если будет свои силы растрачивать на каждого в отдельности. Но если подточить сам корень... Он быстро сообразил, что очернив Сталина, он одновременно бросает тень не только на самых близких его соратников, но и на тех, кто, поддерживая их, попытается встать на его пути к власти. Ведь такового смело можно обвинить в сочувствии Сталину, то есть в попытке вернуть времена репрессий и террора. Если разобраться то, по сути все, кто был близок к Сталину, все кто имел хоть какой-то вес в партии и правительстве, так или иначе, являлись участниками репрессий, в большей или меньшей степени. И хоть руки в крови жертв репрессий у Никиты Сергеевича замараны были наверное по более чем у всех остальных сталинских наркомов, исключая разве что Берию, (можно сказать, что если у кого-то по локти, то у Хрущёва гораздо выше) но, он ведь первый, кто покаялся и признал бесчеловечность репрессий. А ведь, если верить «Библии», то даже Господь любит раскаявшихся грешников, что уж тогда говорить о Его творении - человеке. Никите Сергеевичу поверили. К тому же, порочащие его документы, наш сердобольный страдалец по невинно загубленным душам, на всякий случай, предварительно постарался уничтожить. (Все правда не удалось, - слишком много их было). Да и люди ещё помнили дела Никиты Сергеевича. Так, например маршал Голованов вспоминал:
«А если о 37-м годе хотите узнать мое мнение, я считаю, что это было народное бедствие. Пострадали миллионы людей, но то, что Сталин на сто процентов виноват, сказать нельзя. Кто у него были главные помощники? В армии Мехлис, а по гражданским делам, по московской партийной организации — Никита Сергеевич Хрущев, и 54 тысячи человек на Украине он на тот свет отправил, он же был председателем тройки, он подписывал эти документы!»
Но, тогда было не до поисков компромата на нашего псевдоправдолюбца, смело критикующего политику репрессий покойного вождя. Ведь политическая волна, поднятая Хрущёвым, могла накрыть не только близких соратников Сталина, способных стать на пути у Никиты Сергеевича, но и многих мене видных приверженцев «отца народа», попытайся они противопоставить себя Хрущёву, вскрывающему жестокую действительность минувших лет. Ведь было же..., - было. Куда денешься? И хотя, учитывая суровость, и острый дефицит времени, когда, приходилось идти дорогами не торёными, путями не ведомыми, создавать небывалое ранее в мировой истории государство, часть сталинских репрессии наверняка можно оправдать, но, желающих рисковать положением в партии и своим благополучием, нашлось немного. Зато среди этих немногих чаще всего были люди действительно великие не только для нашей, но и для мировой истории. Среди них и известный всему миру писатель, лауреат нобелевской премии Михаил Александрович Шолохов, которому Хрущёв не мог простить то, что он в числе первых осмелился выразить своё мнение о Сталине, которое шло вразрез хрущёвскому. Как дерзкий вызов прозвучали предостерегающие и пророческие слова знаменитого и известного уже тогда, всему миру писателя:
«Нельзя оглуплять и принижать Сталина... Во-первых, это нечестно, во-вторых, вредно для страны, для советских людей. И не потому, что победителей не судят, а прежде всего потому, что «ниспровержение» не отвечает истине».
За такую крамолу Хрущёв, не смея открыто наброситься на всемирно известного писателя, потребовал, что бы Шолохов выплатил стоимость строительства огромного дома в станице Вёшенской, который Сталин распорядился выстроить для него вместо прежнего, разрушенного немцами во время войны.
А ведь сам Хрущёв отлично понимал всю сложность сталинской эпохи и вспоминал:
«Шел отбор людей старого воспитания, отбор интеллигенции, воспитанной буржуазно-помещичьим строем. Их привлекли на
