Дети, наряженные ангелочками, высыпали на площадь, разнося просвирки. В воздухе кружились бумажные лепестки. Грета почувствовала холод. Ее мышцы затекли, она устала лежать вниз головой, а все интересное уже закончилось. На сцену снова вышли Клоун-в-марле и Дешевая Сука.
- Поползли отсюда, - сказала Грета.
- Ты первая, - отозвался Пол.
Клайс все еще смотрел на площадь, и в его глазах застывала ненависть.
Глава 3. ПОНЕДЕЛЬНИК
1
Колокола в дебрях предрассветного сна зазвонили особенно уныло, а потом Грета услышала шорох дождя. Колокола спорили с дождем, они вплетались друг в друга, создавая кружево сонного морока, но Грета знала, что очень скоро должен прозвенеть будильник, и это мешало окончательно уснуть. В комнате было сыро. Скорее всего, снега Полигона превратились в грязь, за окном начинался осенне-весенний день, полный моросящего дождя. Понедельник, в который следует прощать и просить прощения. Колокола скорбили о нераскаявшихся грешниках, и Грета почувствовала, что еще немного - и она вспомнит вчерашний праздник на Площади Милосердия.
Она открыла глаза и увидела, что сумерки еще только начинают рассеиваться. Спать уже не хотелось. Наверное, сегодня будет туман, с удовольствием подумала Грета, осторожно вставая. Она подошла к окну и приподняла пластиковый ставень, который тут же с треском уехал вверх. Ей открылся новый, забытый за зиму мир. Полигон больше не был белым. Ночь дождя уничтожила погребальный саван, обнажая совершенно мертвую землю.
"А может, зима еще только должна начаться", - думала Грета, кутаясь в одеяло, - "Может, сейчас - поздняя осень. Вечером дождь утихнет, а ночью выпадет первый снег. Самые последние листья недавно упали, и ветви деревьев - серые и мокрые. А сразу за березовой рощицей тянутся парсеки Полигона, однообразные, заполненные жидкой грязью, и в каждой воронке отражается светлеющее небо. Весны никогда не будет. Солнце никогда не выйдет. Зима будет длиться вечно. И это правильно, потому что никто из ныне живущих не достоин солнечного света. Замерзшие танки, обугленные мишени и раскисшая земля захватили наш мир, а космические корабли, наверное, летят захватывать следующий, и скоро везде будет одно и тоже, за каждым без исключения окном..."
- Мир после Второго Пришествия... - проговорила она чуть слышно. И посмотрела на распятие.
Монстроборец Иесус терпеливо ждал.
Они так и не сняли Его с креста...
Постепенно дом просыпался. У соседей справа запиликал будильник, наверху кто-то передвинул стул. Скоро каникулы, напомнила себе Грета, но не ощутила никакой радости. Надо было одеваться и идти в ванную, пока ее не занял Клайс.
Она решительно швырнула на кровать одежду, в которой обычно посещала школу - длинное платье простого покроя из темно-серой шерсти, похожее на рясу. Потом, на счет "три", сбросила одеяло, и, дрожа от холода, надела платье поверх футболки с космическим крейсером.
И вышла в коридор.
С кухни тянуло запахом подгоревшей фасоли и было слышно, как по радио говорят про "Архангел", стартовавший вчера, в десять вечера, с Центрального космодрома. Грета стала думать про "Архангел", пытаясь представить себе этот старт, и неожиданно столкнулась с Клайсом возле дверей ванной.
- Слышала, да? - тут же спросил Клайс, блестя глазами. Он загораживал ей дорогу. Грета отпихнула его в сторону, кинулась к раковине, и в треснутом зеркале отразилось ее довольное лицо. Она показала Клайсу язык, взяла зубную щетку. Клайс прислонился плечом к косяку и говорил, глядя в глаза ее отражения:
- Двадцать тысяч миссионеров! Представляешь? Наверное, он больше "Серафима" раз в двадцать!
- М-м? - Грета, пуская белые пузыри, насмешливо приподняла бровь.
- Ну, в десять, - покладисто согласился Клайс. - Но все равно! Такая громадина... Только странно это... - он подошел к ней, встал за спиной. - Это уже сорок четвертый крейсер за последние два года. Мы с Полом недавно заинтересовались, сколько человек вообще улетело в космос.
- И сколько же? - поинтересовалась Грета, сплевывая пену.
- Тысяч семьдесят! А с "Архангелом" - и все девяносто!..
- Клайс!.. - донеслось со стороны кухни. Клайс подмигнул и вышел.
Девяносто тысяч человек. Грета почувствовала, как по спине пробегает дрожь. Передернула плечами. Но на самом деле, наверное, больше. Просто про какие-то старты не сообщают. Например, про старты десантных кораблей, навроде того же "Серафима"... Интересно, как выглядят инопланетяне?..
- Иди есть, - сказал ей Клайс, снова появляясь в дверном проеме, и Грета плеснула на него водой.
По дороге в школу Клайс рассказывал ей про "Деву Марию", инквизиторский крейсер, напичканный настолько секретным оружием, что его строили на полигоне посреди пустыни. Отец Пола, присутствующий при старте, рассказывал про мутировавших ящериц и стратосферные разряды, но про саму "Деву" не сказал ни слова. Пол сделал из этого выводы и поделился ими с Клайсом. Пол считал, что "Дева Мария" - это начало Космического Крестового Похода против ереси и зла, про который им говорили еще в первом классе.
Возле самой школы они остановились, наблюдая безобразную сцену: Юнит уже не мог реветь, но все равно выдавливал из себя истеричные всхлипы. Рядом с ним стояла его мать, с легкой улыбкой наблюдая за гримасами сына.
- Хватит реветь, - сказала она довольно строго. - Сколько можно реветь? Весь перемазался...
- Ну пожалуйста-а!.. - затянул Юнит с новыми силами. Он заметил Грету и Клайса, и злобно поглядел на свидетелей своего унижения. Грета помахала ему рукой.
- Вот, полюбуйтесь на этого героя, - женщина указала рукой на Юнита. - Спасал собаку!
- А что, если собака, то не надо спасать, что ли? - буркнул тот, вытирая рукавом несуществующие сопли. Женщина тяжело вздохнула.
- Ладно, иди уже. Оставлю я твоего урода...
Юнит медленно поднял на нее взгляд. Его глаза были такими же, как у Пола, светлыми и холодными. И очень честными.
- Правда? - спросил он с дрожью в голосе.
- Иди, - засмеялась женщина, потрепав его по голове.
- Чесслово?..
- Честное слово. Но мыть собаку ты будешь сам. И если она меня цапнет...
Юнит открыл было рот, но она не стала его слушать.
- Быстро в школу! - и зашагала по направлению к автостоянке. Грета даже отсюда видела крышу их красного микроавтобуса, блестящую от дождя. "Микробуса", как назвывал его Пол.
Юнит какое-то время смотрел ей вслед, и выражение его лица постепенно менялось на более привычное.
- Ты спас собаку? - спросил его Клайс.
- Ага, - серьезно кивнул Юнит.
- Какой хоть породы?
- Да никакой! - Юнит шмыгнул носом в последний раз, и, убедившись, что мама ушла, вытащил пачку сигарет.
- Ты будешь курить возле школы? - удивилась Грета.
- А мне похуй! - Юнит дерзко улыбнулся и щелчком выбил сигарету.
- И как теперь зовут твою собаку? - не отставал Клайс.
- Пол еще не придумал, как!
- Ладно, давай... Нам пора... - Клайс потянул Грету за рукав.
- Валите... - царственным жестом, почти как у Пола, Юнит отпустил их. - На урок не опоздайте, отличники!
И презрительно сплюнул через дырку между зубами.
2
Пол одиноко стоял возле окна с голограммой водопада и задумчиво разглядывал Бродяг, ожидавших, пока учитель откроет дверь и впустит их в класс. Увидев Грету и Клайса, он слегка расслабил плечи и криво усмехнулся. Атмосфера вокруг изменилась. Бродяги, обсуждавшие Пола на все лады, замолчали, а потом и вовсе убрались подальше. Грета поискала взглядом Марека, но его пока нигде не было.
- Привет! - Пол поздоровался с ней за гипс, потом пожал запястье Клайса.
- Как дела? - прищурился Клайс.
- Мой долбанный братец притащил в дом здоровенную вонючую псину, полную блох, и, скорее всего, бешеную, а ты спрашиваешь, как у меня дела? - не зная Пола, можно было запросто решить, что это действительно его беспокоит.
- Мы видели Юнита около школы, - заметила Грета.
- Он невыносим. - Пол всем своим видом давал понять, насколько он устал быть братом этого ничтожества. - В моей семье растет Бродяга... С ума сойти! Я ему говорю: "Ты бы еще волосы отрастил и на гитаре начал бренчать"!.. Что смеешься? - бросил он Грете. - Твой брат ничуть не лучше!
Клайс возмущенно округлил глаза, и Грета захохотала.
- Посмотрите, не Астронавт ли это? - Клайс кивнул в сторону лестницы. И действительно, это был Астронавт. Прыщавый и сутулый, он неторопливо приближался, размышляя, как бы ему половчее обойти Пола, который уже шел ему навстречу.
- Тебя вызывают к директору! - деловито сообщил Пол, заступая ему дорогу.
- Ме-меня? - переспросил Астронавт, по привычке втягивая голову в плечи.
- Ме-ме-ме, ме-ме-ме, повредился я в уме! - мерзким голосом протянул Пол. Грета и Клайс прыснули.
- Те-бя-бя, - проблеял Пол.
Клайс согнулся, держась за живот.
- Астронавт, ты отращиваешь волосы, да? - поинтересовалась Грета. - Метишь в Бродяги?
- Хочешь, мы подстрижем тебя... в Монахи? - тут же предложил Клайс.
- Те-бя-бя! - неожиданно взлаял Пол, и Грета задохнулась от смеха.
Бонга и Алдыбей нарисовались рядом, встали за спиной Астронавта, вопросительно поглядывая на Пола. Тот небрежно взмахнул рукой, давая понять, чтобы они не лезли.
- Расскажи Грете тот стишок, Астронавт, - попросил он совершенно серьезно. - Ну, помнишь, ты нам рассказывал... Ты еще сам его сочинил!
Клайс не выдержал, всхлипнул, закрывая лицо и отворачиваясь. Его колотило от беззвучного смеха.
- Тот стишок, Астра... - голос Пола предательски дрогнул. Только неимоверная сила воли, помноженная на способности теха, позволяла ему сдерживать волну безудержного хохота, рвущуюся из груди.
- Пожалуйста, - улыбнулась Грета. И неожиданно стала похожа на симпатичную пустоголовую куколку. Астронавт оцепенел.
- Читай стихи, - гнусаво подсказал ему Пол, нагибаясь к прикрытому отросшими прядями уху.
- Д-даже в самых...
- Громче!
- Д-даже в самых ст-трашных снах
С-солнца луч рассеет с-страх...
- Т-то Госп-подь г... г... глядит с небес с ул-лыбкой на г-губах... - заговорил Астронавт, пытаясь справиться с заиканием, и от того заикаясь еще сильнее. А Пол, оказавшись у него за спиной, подпевал тоненьким голосом, старательно выводя каждую ноту:
Белый свет прогонит тьму,
Я колени преклоню,
Я открою сердце Иесусу одному...
Иесусу одному!
- Только, Астра, как же это получается? Как же так? - Пол снова обошел Астронавта и встал перед ним, требовательно глядя в лицо. - Как же это, Астра? Господь... - тут он понизил голос до зловещего шепота. - Господь не может взирать на тебя с улыбкой. У Господа нет улыбки. Ты - ересиарх, как выражается Учитель... А хочешь, мы все... Сейчас... Пойдем... - Пол отобразил, как они пойдут, обойдя на цыпочках вокруг Астронавта, - Нас-с-стучим д-директору шшшколы, как ты тут распеваешь... В общественном месте... В рекреации государственного заведения...
- Достаточно! - раздался голос Марека, и Пол замолчал.
Когда Марек волновался, он говорил с легким акцентом, растягивая гласные. Грета обернулась и увидела, что позади, возле голографического окна, уже стоят семеро волосатых. Астронавт судорожно вздохнул. Он
