с неоновыми чернилами, поставил росчерк, подумал - и пририсовал веселую рожицу. Поверх металлического корпуса ручки шли иностранные буквы.
- Откуда? - в голосе Алдыбея звучала зависть.
- С той стороны. Выменял у Бонги, - небрежно отозвался Пол, вертя ручку между пальцами, как барабанную палочку.
- На что?
- На календарик.
- Врешь!
- Не хочешь - не верь.
- Уй!.. Дай заценить?
- Обойдешься. - Пол спрятал ручку в нагрудный кармашек. Он был в той же штормовке, что и на полигоне. Грета знала, что брезент был только сверху, а под ним проходило плетение из тонких стальных тросов, на подкладке из нанорезины.
- Во сколько идете на праздник? - спросил у Клайса Алдыбей.
- Предлагаю встретиться здесь же, в семь вечера, - ответил вместо Клайса Пол. - Пойдем все вместе.
- А где Юнит? - удивилась Грета.
- Дома, - Пол приподнял велосипед, счистил с его рамы прилипший снег. - Вчера он договорился с отцом, что вместо школы его возьмут на учения.
- На Полигоне? - выдохнул Алдыбей.
- А где же еще? Потом начнется банкет, но Юнита, естественно, на него не пустят.
Алдыбей сглотнул.
- А ананасы там будут? - мечтательно проговорил он.
- Ананасов не существует, - как бы по секрету сообщил ему Пол. Алдыбей ошарашенно поглядел на него. Грета и Клайс захохотали.
- Алдыбейчик, - снисходительно улыбнулся Пол, возвращая велосипед в прежнее положение и залезая на паперть. - Хочешь заработать неоновую ручку? Кстати, чернила светятся в темноте!
- И что я должен буду сделать? - захлопал глазами Алдыбей.
- Залезь наверх, на решетку, и прокукарекай. Трижды!
- Покажи ручку!
- Говори, согласен или нет?
- Я должен сначала...
- Согласен? Или нет? - Пол снова достал ручку и принялся щелкать колпачком. Жадное сердце Алдыбея не вынесло подобного искушения.
- Согласен! - крикнул он.
- Только громко, чтобы все слышали! - предупредил Пол, спрыгивая к друзьям.
- Ты серьезно? - шепотом поинтересовался Клайс.
- Естественно!
- Залезть на забор? - уточнил Алдыбей задачу. Он смотрел только на ручку.
- Давай быстрее, а то опоздаем на урок!
Алдыбей скинул в снег свой школьный рюкзак. Подпрыгнул, уцепился за прутья и довольно ловко вскарабкался на церковное ограждение.
- Кукареку!
- Громче!
- Ку - ка- ре- ку!!!
- Еще два раза!
- Ку! Ка!..
Сторож, привлеченный шумом, вышел на крыльцо, увидел нарушителя, и его лицо начало багроветь. Грета с удовольствием наблюдала, как он разевает рот, набирая в легкие побольше воздуха. В варежках, отороченных мехом, этот дядька сжимал лопату для снега.
- Ну я вам сейчас... - угрожающе прогудел его голос.
Парнишка замер, вцепившись в узор решетки, на самом верху. Он не решался спрыгнуть, парализованный ужасом неожиданности. Грета, Клайс и Пол с хохотом и воем помчались прочь,
Алдыбей застрял на заборе.
- Вот я тебе! - рокотал бас, и визгливо неслось: - Дяденька, не надо!..
Забежав за угол, они остановились, чтобы насладиться зрелищем наказания. Их товарищ, красный и всклокоченный, вырывался и орал, а сторож держал его за ухо.
- Будешь лазить по заборам! Будешь!..
- Я не буду!.. Не буду!..
- Нехристь черножопая! Шантрапа!
- Не буду-у-у!
"Шантрапе" удалось вырваться, и он уже мчался, таща велосипед рядом с собой. Сторож что-то кричал ему вслед, размахивая лопатой.
- Ты специально?! - Алдыбей налетел грудью на Пола, толкнул его.
- Специально, да?
- Ну-ка... - Клайс встал между ними. - Ты сам сделал выбор. И сам ответил за него. Нечего быть идиотом.
- Отдавай ручку!..
- Ручку? - удивился Пол. - С какой стати?
- Отдавай! Я честно выполнил!
- Честно? А сколько раз ты прокукарекал? Вроде мы договаривались, что три, а ты - сколько? Полтора?
- Отдай! - Алдыбей бешено сверкал глазами, но наброситься не решался.
- Остынь, - сказала ему Грета. - Мы все слышали уговор.
- Но сторож!..
- Нечего было слезать! - Клайс издевался уже в открытую, улыбаясь с откровенным цинизмом. - А слез, так надо было ногой по яйцам!.. А ты - дяденька, отпустите!.. Дяденька, простите!..
- Алдыбей - цурка! - подхватил подъехавший Бонга, чистенький и свежий, как всегда по утрам. - Цурка косоглазая!
- Сам ты цурка! - закричал на него тот. - Цурка Бонга!
- Маменькина цурка!..
- Хватит, - приказала Грета. - Бонга, вечно тебя приходится ждать! Пойдемте! Пол, ты идешь?
Алдыбей, оттолкнув Бонгу локтем, быстрым шагом обогнал их, всклокоченный и злой.
- Ой-ей-ей! - вслед ему загнусавил Бонга.
- Может, макнем толстяка в сугроб, - предложил Клайс. - Что-то он сегодня развыступался!
- Мы опаздываем, - сообщил Пол, глянув на часы. - Пробежимся? Грета, ты как?
- Побежали, - согласилась она.
Бонга в два счета обогнал их на зимней резине, и, не удержавшись, впаял ногой Алдыбею по заднице, проезжая мимо.
3
У дверей кабинета истории Церкви собралась толпа. Кто-то сидел на подоконнике, кто-то - на полу, кто-то разглядывал хрестоматийные картинки, нарисованные на стенах. Грета, подойдя поближе, отыскала взглядом Марека, но тут Клайс схватил ее за рукав.
- Чуть позже.
Марек на секунду встретился с ней глазами и отвернулся, пытаясь скрыть нахлынувшую ненависть. Один из тех, кто попал в яму с кольями, был его приятелем, вспомнила Грета. Пол взглянул на часы, поморщился.
- Могли бы не бежать. Он опять опаздывает.
Бонга швырнул свой бэг к стене и уселся сверху.
- Он всегда опаздывает. В прошлый раз он опоздал на двадцать минут.
К Клайсу подошла Лейз. Сегодня ее юбка была длиннее, чем обычно. Грета отвернулась и стала смотреть в окно, как снег засыпает железные тренажеры на спортивной площадке. Учитель истории Церкви был самым странным человеком, какого ей доводилось встречать. Во-первых, он опаздывал и не ставил плохих отметок. И еще он умел рассказывать так, что в классе стояла гробовая тишина. Раздавался лишь его спокойный голос с теплыми интонациями, который учитель никогда не повышал. Но самым замечательным в нем было лицо, такое же терпеливое и спокойное, как у распятого Монстроборца на той фреске в Фундаменте...
Грета не пропускала ни одного его урока, с тех пор, как по воскресеньям дополнительно ввели факультатив истории Церкви. Толпа учащихся зашевелилась. Учитель шел по коридору. Грета постаралась поймать его взгляд, и ей это удалось.
- Здравствуй, Грета, - сказал он. - Ты принесла справку?
- Вот, - она протянула ему лист с больничным штампом и неразборчивым почерком, какой обычно бывает у всех врачей. Он спрятал листок в карман плаща, подошел к двери.
- А почему ты не носишь юбку? - прошипел возле уха ядовитый голос Лейз. - Это правда, что у тебя кривые ноги?
- Скажи, ты уже успела отсосать у моего брата? - поинтересовалась Грета.
- Отстань от нее, - попросил Клайс.
- Сам от нее отстань!
Ученики, толкаясь, заходили в класс. Грета и Лейз какое-то время мерились взглядами, стараясь вложить в выражения лиц как можно больше презрения, но Клайс схватил сестру за рукав и потащил за собой.
Обычно Грета сидела за партой рядом с Полом, но за время ее отсутствия произошли перемены, и она с удивлением увидела, что Пол теперь соседствует с Мареком, а она... О нет, только не это! К ней направлялся Дон Альварес, собственной прыщавой персоной!
- Это что? - Она в ужасе огляделась по сторонам. - Это как же так?!
Учитель каким-то образом услышал и сказал:
- Альварес тоже долго болел, так что теперь вы будете сидеть вместе.
А потом раскрыл журнал и начал перекличку.
- Ладно же, - процедила Грета сквозь зубы, сумрачно глядя на Альвареса. Сидеть с ним считалось редкостным западлом. - Ну и денек!
Альварес уселся на стул, растопырил локти. Клайс, Пол и еще несколько человек зашлись от хохота. Лейз скалилась, растянув напомаженные губы, и сидела она рядом с Клайсом.
- Подвинься! - бросила Грета Дону Альваресу.
- Отстань, - буркнул тот.
- Тебе капздец!
- Тебе самой капздец!
Альварес, кроме всего прочего, был еще и Бродягой. Он уже начал отращивать волосы - жиденький хвостик, перетянутый шнурком, доставал до седьмого шейного позвонка.
Дождавшись, пока Учитель отвернется, Грета выхватила нож и прочертила глубокую борозду посреди парты.
- Вот твоя половина, - проговорила она, косясь на Альвареса. - а вот моя. Тебе ясно?
Начинающий Бродяга побледнел и отодвинулся от нее подальше. Грета кинула по сторонам несколько быстрых взглядов и спрятала "флиггер" обратно в карман.
- Ну что же, - резюмировал Учитель, захлопывая журнал. - Все здесь. Никто не отсутствует. И это хорошо, потому что у нас сегодня - очень интересная тема. Нет, записывать ничего не надо. Просто послушайте.
Он неторопливо обвел глазами притихший класс. Грета мельком взглянула на Дона. Тот замер от напряженного внимания, приоткрыв слюнявый рот. Грета усмехнулась. Она прекрасно понимала, какую власть должен иметь над начинающим Бродягой взрослый парень с длинными волосами.
Учитель, наверняка, был кумиром прыщавого Альвареса.
- Что вы знаете о Боге? - спросил Учитель, останавливаясь возле доски. - Только то, что Он добрый и немного похож на вашего папу? Я рассажу вам о Нем. Когда-то давно Бог приходил в наш мир, но люди распяли Его. Бог умер. Но, перед тем, как умереть, Он обещал вернуться. Шли века, сменяя друг друга, и люди привыкли жить без Бога. Они утратили веру. Они забыли, что Господь умер за их собственные грехи, они перестали быть Ему за это благодарны. Они искривили свои пути, и их души стали наполняться тьмой, все больше и больше.
Но были среди них те, кто помнил святые заповеди и жил сообразно Его заветам. Эти избранные хранили свет истинной веры, даже среди всеобщей ереси и всеобщего забвенья.
Разрушительный хаос не коснулся их душ, они не утратили веры, поскольку Имя Божие было выжжено в их душах, как пылающая печать... Эти избранные сделали все, чтобы Он вернулся. И вот, сорок восемь лет назад, Он вернулся.
Альварес шумно сглотнул.
"Он вернулся, но уже без лица", - мысленно проговорила Грета, как всегда, споря с Учителем.
- Он вернулся, чтобы больше не оставлять нас никогда, - продолжал Учитель посреди гробовой тишины, и когда Грета думала о Монстроборце, по ее спине пробегал холодок. - Он вечен, и теперь всегда будет с нами. Тот, кто верен Ему, будет жить вечно... Но, чтобы жить вечно, надо сначала умереть, как Он доказал нам своим примером. Каждый из вас, - так смотрят через прицел перед тем, как нажать на курок, - однажды умрет. И каждый из вас воскреснет. Мы все - плоть от плоти нашего Бога... И ты, Бонга, тоже!
По классу прошелестел смех. Грета увидела, как Бонга прячет в пакет недожеванный бутерброд и начинает дико краснеть.
- С чем бутерброд? - поинтересовался Учитель.
Бонга давился, пытаясь жевать и отвечать одновременно, крошки сыпались у него изо рта. Класс засмеялся громче.
- Иди за дверь, прожуй и возвращайся, - небрежно взмахнул рукой Учитель, повелительным жестом отпуская Бонгу. Тот торопливо вышел, зажимая рот руками. Ему тоже было смешно.
- Сначала надо умереть. - Учитель подождал, пока Бонга закроет за собой дверь, и спросил: - Вы знаете, как умирал наш Бог? Конечно, знаете! У всех были церковные комиксы?
Дон Альварес закивал
