месте.
Глаза озорно светятся. На лице радость.
- Догадалась! – она набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула. – Это инициалы… верно? – и смотрит в глаза пристально. – Верно! – запрыгала на носочках. – Я права! Я права!
- Безусловно, - отвечаю и представляю. – Яков. Яша.
- Знаю, - говорит Жанна, - я за тобой давно наблюдаю…
Во дела, думаю, за мной ведут слежку. Я, как последний дурак, узнаю об этом… Мои мысли, прерывает её горячий шёпот в ухо:
- Яша, пойдём, погуляем по городу!
Киваю согласно.
- Вечер так себе, да? – успокаивает и меня и себя; тянет за руку из сумрака спортзала, пронизанного острыми лучами света и нежными струями музыки.
На улице моросит дождь. Взявшись за руки, стоим на крыльце школы. Жанна закрыла глаза и подставила лицо каплям дождя. В мерцающем свете фонаря, её лицо кажется загадочным и таинственным. Легонько глажу её по влажным волосам.
- Ты чего? – удивлённо спрашивает Жанна.
- Пойдём в парк, - предлагаю ей.
- Хорошо, - соглашается она, улыбаясь. – Окружным путём.
- Это как?
Она объясняет, что по Ленина прогуляемся вниз по центру до моста, постоим на нём, полюбуемся тёмными осенними водами Кальмиуса, затем – в парк по Школьной.
Маленький навес подъезда плохо укрывал нас от усиливающегося дождя. Мы стояли, крепко обнявшись, неумело целовались и были самыми счастливыми в этот ненастный осенний вечер.
- Мне пора, - Жанна упёрлась ладошками в мою грудь. – Родители волнуются.
- До свиданья, - говорю. – Жду тебя завтра на углу около теле-мастерской.
Дверь подъезда глухо затворилась за ней. Я стоял, не замечая дождя и жил завтрашним днём. Друзья оказались правы. Для них я пропал. Но нашёлся для Жанны».
«В понедельник после занятий Дьяк пошёл прямиком к бабушке, жившей в частном секторе. В небольшом уютном доме со стоящей отдельно летней кухней, во дворе рос орех и вился по забору виноград. Сразу от ворот Яша крикнул:
- Ба, принимай гостей!
Бабушка выглянула из летней кухни, где занималась готовкой пищи и консервированием почти до первых холодов.
- Заходи, Яшенька, заходи, внучек мой любимый!
Яша у ворот обнял бабушку и прошептал на ухо, по секрету, что познакомился с одной, ну, просто, замечательной девушкой. Бабушка одобрительно покачала головой, заметила, давно пора такому видному парубку познакомиться с гарной дивчиной. Яша хотел ещё что-то добавить, но бабушка его повела в кухню. Маленькое, натопленное помещение летней кухоньки встретило добродушным теплом и ароматами приготовленной пищи и консервации.
- Сперва поешь, - сказала бабушка, - потом расскажешь. Проголодался, небось?
Яша почувствовал острый приступ голода, засосало под ложечкой, и утвердительно кивнул головой; в школе от обеда отказался.
Тарелка наваристого борща со сметаной, затем вареники с картошкой, заправленные жареным луком на домашнем масле, поставленные заботливо перед ним бабушкой опустели быстро.
- Бабушка, значит, так…
Она поставила стакан с малиновым компотом.
- Выпей, затем расскажешь. Какой обед без компота, внучок!
Компот выпит жадно, залпом.
Бабушка села напротив внука, внимательно, с любовью глядя на него, приготовилась слушать.
Дотошно, со всеми мелкими деталями Яша рассказал про первое сентября, про уборку в колхозе овощей, про первые занятия. Повествуя, постепенно переходя от одного события к другому, он подошёл к рассказу о школьном бале.
Бабушка слушала не перебивая. Часто согласно кивала головой, поправляла повязанный платок и улыбалась.
Яша рассказал, как ознакомился с Жанной. Точнее, акцентировал он, познакомилась она со мной, но, бабуль, это значения не имеет. С какой Жанной, поинтересовалась бабушка; с Уваровой, ответил Яша; хорошая семья, похвалила бабушка, знаю их. На минуту буквально уделил внимание «белому» танцу. Затем как незаметно удалились и гуляли по городу. В парке. Как стояли у подъезда и долго разговаривали. Про то, что целовались, Яша умолчал. Однако бабушка недоверчиво посмотрела на внука и спросила в лоб:
- Целовались-то хоть?
Яша покрылся красными пятнами, смутился и кивнул головой:
- Пару раз…
Бабушка сказала, правильно, дело молодое. Запомни, внучок, хорошо – дивчина, это добре, но и друзей не забывай.
Закончил Яша тем, что рассказал, что сегодня утром встретил её, и они вдвоём пошли в школу. Занятий у Жанны было мало, и она пошла домой раньше.
Бабушка переспросила, где живёт Жанна. Яша сказал с укором, ты же сказала, что знаешь их семью. Знаю, посерьёзнела бабушка, раз спрашиваю – отвечай. В доме над «Проминем». «Хорошая семья, - повторила бабушка и вдруг помрачнела лицом, - бедное дитя… сиротинушка». Почему, вырвалось у Яши, сиротинушка, она же с родителями живёт.
Бабушка посмотрела на внука, вытерла набежавшую слезу и поведала следующее. Родители Жанны погибли, когда той было три годика. Сестра её матери взяла Жанну на воспитание, не отдала в детский дом. Дело было так: зима того года выдалась снежная, вьюги степью ходили, как табуны лошадей из края в край. Намело такие сугробы, что просто ужас. Дороги напрочь укрыло глубоким снегом. Расчищали их тракторами.
В один из дней возвращались родители Жанны из Донецка. С утра было ясно, солнышко припекало, март все-таки стоял на дворе. После обеда погода ухудшилась. Небо заволокло, пошёл крупный снег, поднялся сильный ветер.
На середине пути между «Горняком» и Старобешево водитель не справился с управлением. На скользкой дороге автобус развернуло поперёк движения. Навстречу ехал гружёный «ЗиЛ», водитель из-за густого снега поздно заметил автобус. Торможение только усилило силу удара, на льдом покрытой дороге грузовик мчался как на лыжах. Мать с отцом сидели там, куда пришёлся удар. Всё произошло быстро…
- Вот, Яшенька, запомни, внучок мой золотой, если у вас это серьёзно, - бабушка вытерла слёзы, - не обижай Жанночку. Жизнь с ней уже поступила несправедливо.
Старший двоюродный брат Жанны учился после окончания школы в лётном военном училище под Харьковом в городе Белая Церковь.
Его Яша видел дважды. Во время зимних и летних каникул. К Яше он отнёсся положительно, одно сказал, узнаю, обидел сестру и показал кулак».
«С Жанной встречались, как могли часто. Учёба, посещения кружков, мои занятия живописью. Всё это делало наши встречи редкими, но очень яркими и эмоциональными. Ходили вместе в кино, на концерты в Дом Культуры, в школьных мероприятиях старались принимать активное участие, всё для того, чтобы быть рядом. По совету бабушки не забывал друзей.
Пролетел быстро учебный год. Наступил решающий. Он требовал серьёзности отношения к занятиям, выпускной десятый класс. Расслабляться и филонить было некогда.
Каждый из нас знал, чем займётся в новой взрослой жизни, и усиленно готовились к ней. Изучали углублённо предметы, необходимые для поступления в ВУЗы».
«Вступительные экзамены Яков сдал без усилий. Сочинение, химия – семечки. Самым трудным был экзамен по специальности. Кроме предъявленных готовых домашних работ, абитуриент должен был во время экзаменов сдать рисунок карандашом, акварельный этюд и эскиз маслом.
Многие на последнем экзамене срезались. Хотя и проходил он в три этапа с двумя днями перерыва после каждого дня экзаменов.
Яша справился с заданием на отлично. Темы были свободные. Он изобразил карандашом автобусную остановку, ожидающих пассажиров и подъехавший автобус. То, что видел из окна аудитории.
Акварелью выполнил берег Кальмиуса, заросший камышом. Купающуюся детвору и рыбаков с удочками.
Маслом написал виды колхозных полей, открывающиеся взору, когда выходишь за Краснохолмск в направлении хутора Бойково: уходящую дорогу, обсаженную по краям тополями, оранжевые черепичные крыши беленых хат, цветущие садочки, чёрными точками изобразил пасущихся коров и овец и безбрежное синее небо с прозрачной кисеёй летних облаков. Писал всё то, что было близко ему, что писал не единожды. Поэтому красочные, живописные места вокруг родного города прочно закрепились в его памяти. Цепкой и крепкой на детали».
«Я с большим волнением стоял в большом прохладном фойе училища перед стендом с вывешенными списками поступивших абитуриентов. Выискивал свою фамилию.
Три раза прошёлся внимательным взглядом по информационному стенду от начала до конца. Себя не нашёл. Думал, ошиблись. По алфавитному порядку моя фамилия отсутствовала. В конце последнего листка с литерой «Я» было дописано от руки с десяток-другой фамилий, но и там меня не оказалось.
Разочарование, как цунами прошлось по телу. Горячая волна нервной дрожи пробежала по коже, на лбу выступила испарина, между лопаток заструился пот. Я почувствовал запах, начавший исходить от меня. Это запах неудачника. «Что ж, - решил я, - осенью пойду в армию».
Огорчённый неудачей, но с принятым решением направился к выходу. От нахлынувшего облегчения чуть не засвистел. Слышу, меня окликнули. Застыл, взявшись за литую медную ручку, украшавшую массивную, с резьбой деревянную дверь. Это был преподаватель из экзаменационной комиссии. Он дал высокую оценку моим рисункам.
- Если не ошибаюсь, Яков Дах? – задал он вопрос-утверждение, будто проверяя себя.
- Да, - отвечаю односложно.
- Чего грустим? Радоваться надо, поступили. При конкурсе три человека на место, большая удача.
- Какое там поступил, - отмахиваюсь, - моей фамилии нет в списке.
- Не может быть, - возражает преподаватель. – Лично подготавливал списки поступивших. Ваша фамилия в них точно была!
Подходим вдвоём к стендам. Преподаватель, не найдя моей фамилии, очень удивился. Сказав, что это недоразумение, хватает меня за руку и тащит за собой. Успеваю спросить, куда идём? В учебную часть, отвечает он.
По широкой мраморной лестнице поднимаемся на второй этаж. Поворачиваем направо. В коридоре тихо и сумрачно, лишь в обоих его концах сияют золотистой зеленью листья деревьев в просветах окон.
Секретарь учебной части, пожилая женщина с высокой причёской из крашеных охрой волос в строгом сером платье сидела за пишущей машинкой и быстро стучала по клавишам.
Закончив барабанить по клавиатуре, она, наконец, обратила на нас внимание, поздоровалась, поинтересовалась причиной посещения.
Преподаватель парой фраз объяснил суть вопроса. Секретарь возмутилась, такого не может быть. Что фамилию Дах она отчётливо помнит, что он, т.е. я, принят в училище по результатам вступительных экзаменов.
Втроём спускаемся к стендам. «Вы смотрели по алфавитному порядку?» - осведомилась секретарь, ведя по длинному списку указательным пальцем, тонким, как указка с бежевым лаком на ногте. Дошла до буквы «Д». Вот, смотрите. Дьяченко, Дягилев, Дынько… так, не то… а, вот, Дахно С.С., Дахно У.Р. и Дахно Я.К.! – торжественно произносит она и осекается. Кладёт руку на сердце и виновато говорит. – Простите, молодой человек, опечаталась, - обиженным голосом заканчивает, - фамилии похожи, но инициалы-то ваши!
Преподаватель похлопал меня дружески по плечу:
- Вот видишь, Яша, всё в порядке! А ты нос повесил.
Благодарю его и иду к выходу. Возле самой двери он снова окликает меня и говорит, что
