НЕПРИКАЯННЫЙ

вряд ли, захочется хоть как-то оправдывать «индустриализацией страны» те зверства сталинщины! Сколько уже задокументировано леденящих кровь свидетельств очевидцев той трагедии?!  Десятки, сотни  тысяч, миллионы?!  Но, всё же, и теперь, дети и внуки тех компартийных изуверов, а также теперешняя молодая «коммунистическая поросль», всё ещё очарованная демагогией создателей и проводников идей «всеобщего равенства и братства», вопят без устали о «некоторых перегибах в целом правильной линии партии на местах»!  Оказывается, никакого голодомора вовсе и не было!  Не было и спецотрядов, состоящих из сытых, полных сил мужчин, которые не только подбирали трупы  на дорогах и в усадьбах, но и в дома наведывались за тем же, а нагрузив телеги телами умерших, везли за село или за город и там сбрасывали их во рвы, как дохлых собак!  А поскольку спецотрядовцы были на сдельщине, то «чем больше трупов привезёшь к яме, тем большую тебе выпишут пайку хлеба»! Да и к хлебу, кой-чего интересненькое полагается!
 
Один старый человек рассказывал, что, когда спецотрядовцы его спросили, есть ли в доме мёртвые, он ответил, что в доме есть лишь его мать, но она, пока, еще жива!  Не утруждая себя раздумьями и забыв о совести, эти, с позволения сказать, люди пошли в дом и выволокли от-туда, за руки и за ноги, несчастную женщину и, несмотря на её протесты, бросили на дровни, вывезли за село и свалили в ров к другим, погрызенным волками (собак то всех поели давно!) телам.  Логика спецотрядовцев была проста: не сегодня, - так завтра,  эта женщина всё равно умрёт!  И ради чего им ещё раз за ней приезжать?
 
А леденящая кровь история о женщине, продававшей в те годы «пирожки с мясом», или просто куски сырого мяса странно-сладковатого вкуса!  Как оказалось - из… человечины!  Женщину эту отловили, привезли в родную деревню и она все рассказала и показала.   Рассказала о том, как заманивала к себе домой, хлебушком, голодных детей, а потом их убивала и пускала на фарш, да на бульон.  Не гнушалась и тем, что по ночам приволакивала в дом недавно упокоившихся мертвецов и тоже пускала их в дело.
 
Особый ужас всегда вызывала у меня история несчастной матери, которая оставила в избе, на часок, свою обессилевшую дочь, а когда вернулась (после безуспешных поисков чего-либо съестного), - её не  застала.  Знала, что та сама не могла уйти далеко, потому и бросилась, заламывая от страшного предчувствия руки, к соседке, а там…!  Весело булькал на огне большой чугунок, а в темной, без стекол в окнах, да сугробами снега на полу избе вкусно пахло…МЯСОМ!  Соседка что-то напевала, рассматривая с разных сторон детское платьице её пропавшей доченьки, а из чугунка виднелась, покрытая волосами, детская головка и косичка со знакомым бантиком.  О подобном, Узиил, я могу рассказывать долго, но психика моя кричит и протестует, требуя остановиться!  Слишком тяжело всё это, слишком тяжело!
 
Так, или иначе, выжили и дожили до преклонных лет лишь мой отец и его 5 старших сестер, красивые, как на подбор, телом и душой люди.  Бабушка Агата нянчила меня всего несколько первых лет моей жизни, а потом умерла.  Фотографий её, впрочем, как и деда Пантелея, в нашей семье не было никогда.  Причины этого - я не знаю.  В семье нашей, особняком стоит история жизни и смерти моего деда Пантелея.   История эта - была и остается, по сей день, покрытой мраком!  Я думаю, что именно с дедом связан еще один ужасный, смертный грех, который принял на свою душу, да так и не искупил его мой высокообразованный, вполне успешный в жизни, отец.  Этот грех, впрочем, как и другие его, возможно вынужденные, прегрешения того времени (в Западной Украине), вероятно, и стали причиной того самого Родового Проклятия, которое преследует меня, моего брата и наших с ним детей вот уже более 60 лет.

Раскулаченного середняка Пантелея, с его старой матерью, женой и 13-тью детьми, председатель наспех созданного колхоза – выселил: выселил из большого, добротного, сделанного своими руками дома.  Выселил в заброшенную кем-то лачугу с полностью прохудившейся соломенной крышей.  В ней, по ночам, в ясную безоблачную погоду, можно было любоваться крупными, весело подмигивающими звездами.  Только не до этих красот было Пантелею и Агате с оравой голодных детей, когда семью в один миг лишили двух коров и коня, без которого ни вспахать, ни привезти дров из лесу, ни отвезти зерно к мельнику.  Думаю, немало обид и несправедливостей испытал тогда дед Пантелей от Новой Власти, которую возглавили местные гуляки, пропойцы и бездельники, и все эти обиды сложились постепенно в одну большую, терзающую сердце и душу, Обиду Крестьянина - Земледельца на новую Власть.  Последнюю жирную точку в непринятии дедом Пантелеем Советской Власти поставил случай, когда его, почем – зря, обвинили в краже колхозного керосина и посадили в волостную тюрьму.  А произошло следующее!  Накануне ему  поручили привезти «из райцентра» две бочки керосина для нужд деревни и, доставив их,  в аккурат к вечеру, на подворье Сельсовета, дед Пантелей выгрузил бочки на землю и, не найдя кладовщика, отправился кормить и поить коня, а затем – восвояси, домой.  А за ночь, недобрые люди сцедили тот керосин из бочек, залив вместо него – воду!  Никто не заподозрил сразу неладное, поскольку бочки, как и положено, издавали глухой звук при их постукивании, а сверху плавал и «исправно благоухал» керосином оставленный ворами тонкий слой горючего.  Ну, а когда селяне выстроились в длинную очередь за получением столь нужного товара – тут то и  выяснилось, что керосина нет!  За такое «вредительство» схлопотать каторгу, а то и расстрел было, - что «сходить до ветру за угол»!  Не знаю почему, а теперь уж и спросить некого, Советы не извели тогда со свету деда Пантелея, а просто посадили в тюрьму и он, православный и богобоязненный крестьянин, который в жизни щепки чужой не взял, затаил на власть обиду, а может и ненависть.  Так или иначе, с приходом немцев, он согласился стать старостой в селе.  Не думаю, что запятнал он себя худыми делами при оккупантах!  Ведь люди бы не простили этого никогда ни ему, ни родственникам!  А, поскольку, и по сей день в том селе и округе живут его внуки и правнуки со своими семьями, то можно сделать лишь один вывод, что ничего дурного, такого, о чем так любила писать советская пропаганда (о пособничестве и зверствах старост и полицаев!) дед Пантелей не совершил!  Однако, когда Советская Армия «освободила от немцев» Житомирщину, НКВД исправно забрал деда снова в тюрьму и больше никто и никогда  не видел его.

Отца же моего, еще на фронте, «нашел» Особый Отдел, представляющий НКВД (Народный Комиссариат  внутренних дел) в армии, а поскольку отец уже был офицером и членом ВКП’б, то ему пришлось, как теперь принято говорить, спасать свою собственную шкуру и отказаться, письменно, от собственного отца!  Так он уцелел в тот раз!  Шла война и люди были нужны для фронта, а ведь несколькими годами раньше за «такую родню» можно было потерять и собственную голову, ну, а во время войны…!  Сработал, к счастью для отца, «гуманный» тезис Вождя, Иосифа Виссарионовича, провозглашенный им незадолго до этих событий, гласящий, что «Сын за отца не отвечает!».  Смущает, однако, меня иное обстоятельство в деле отказа моего отца от родства с дедом Пантелеем!  Ведь потом, в шестидесятых, случилось открытое осуждение сталинизма, репрессий и зверств НКВД  и можно было поинтересоваться, за что всё же осудили деда Пантелея, где расстреляли и где закопали?  Нет, не случилось этого, как не случилось и  в уже независимой, самостийной Украине, когда стали открывать некоторые архивы КГБ и можно было поставить вопрос о реабилитации деда, или хотя бы узнать, где упокоился раб Божий Пантелей.  Боюсь, что вместо этого, мой дорогой папочка, сделал всё возможное, чтобы забыть о существования того, кто стал «досадным и опасным фактом его биографии» и… стал неутомимо выстраивать свою собственную карьеру, - научную карьеру одного из идеологов Коммунистического Воспитания подрастающего поколения в духе Строителя Коммунизма в СССР!  Так прервалась в нашей семье связь времен, поколений и, естественных как дыхание, моральных устоев. Не тех, что были прописаны в фантазийном Моральном Кодексе строителя Коммунизма, а истинно христианских моральных принципов и устоев бытия.

Что касается бабки Агаты, то корю и себя за то, что за всю свою собственную жизнь так и не был на ее могиле.  Да и где она, эта могила?  Никто, - ни мой отец, ни его благородные своим ликом сестры и их весьма успешные дети, - так и не удосужились поставить ей памятник, не удосужились даже показать мне это место!  Да и я хорош, гусь!  Ведь не в беспамятстве я прожил свои 65 лет?!   Хотя, если ты, уважаемый Узиил, согласишься выслушать мою исповедь до конца, то ты  сможешь убедиться, что моя собственная жизнь сложилась по своему драматичной, если не сказать – страшной: страшной обилием испытаний, выпавших на мою долю.  Так, что не до могил моих предков было мне, вообще то!  Господи, прости меня грешного!  Прости!».

                                                                                           ***
- Да-а-а, дорогой! - молвил апостольский посланник. – Как видится мне, отец твой был безбожником и преступил не одну заповедь Господнюю!  Особенно тяжко мне слышать про отказ его от отца своего в трудную для него годину и о полном забвении останков его ради собственной карьеры.  Грех, твой отец, совершил тяжкий, - Родовой Грех, - и искупать его придется тебе и еще нескольким поколениям после тебя!

Я уже кое-что слышал о Родовом Грехе, но хотелось бы узнать побольше, какое влияние  он может иметь на меня и моих детей, внуков… и я промолвил:

- Расскажи мне о Родовом Грехе, Узиил!
   
- Родовой Грех - это не тот грех, за который ты, или твои потомки, будут нести прямую ответственность перед Богом! - начал свой рассказ Ангел.  – Этот грех, как болезнь!  Болезнь нравственного порядка, которая постепенно проявляется у человека в процессе его жизни, но чаще - с нею он рождается.  Источником этой «болезни» есть не сам страдающий человек, а его родители, его предки.  Тяжкое прегрешение кого-либо из предков человека, наносит ему такую рану, которая передается в течение нескольких последующих поколений и, в конечном итоге, грех отца или матери сказывается до 3-4 рода.  Ты, наверное, замечал, что у многих детей, в довольно раннем возрасте, можно видеть проявления греховных страстей, или не детские болезни!  Увы, хотя эти  дети еще и не способны грешить, а их уже вовсю «трясет и корежит» изнутри: над ними надсмехаются другие дети, а  они, бедняги, совершенно не понимают «за что»!  По большому счету, такие дети, конечно-же, не должны нести ответственность за свое плохое поведение, или болезни!  Они – невольная жертва Родового Греха!  Для них всё это - это «болезнь»: болезнь наследуемая, но, к счастью, - болезнь не вечная!  Она может быть преодолена их праведной, или просто правильною жизнью, хотя бы в течение 3-4-х поколений.  Из этого следует очень важный вывод, и я его сформулирую так: «Люди!  Бойтесь совершать грех, если вы действительно любите своих детей!  Не думайте, что ваша жизнь и судьба не имеют серьезного влияния на будущую жизнь ваших детей!  Все ваши преступления и