других заключенных. Казалось, все забыли о ней. И только взгляд Хайды, который он при каждой встрече бросал на нее говорил Надежде, что впереди ее ждут нелегкие испытания.
Случай узнать истинное лицо Каро представился Надежде довольно скоро. Как-то вечером, вернувшись из медпункта, куда она ходила залечивать полученные на вилле Ромащуков синяки и ссадины, она застала Карро в каком–то особенно взвинченном настроении. Та с грустным выражением лица шлялась по камере и на вопрос Надежды: «Что случилось?» Вдруг расплакалась и бросилась к ней на шею. Усадив девушку на койку, Надежда стала осторожно расспрашивать ее о причинах такой грусти.
– Ой, и не спрашивай Надья!.. – заливаясь слезами, с трудом вымолвила Каро. – Сегодня я получила такое известие, которое, наверное, убьет меня.
Надежда удивленно вскинула брови, пытаясь понять, что же такое могла узнать Каро. Судя по ее рассказам, ничего серьезного ей не грозило. Она проходила по делу как свидетельница и, не сегодня, завтра должна была покинуть централ и вернуться к себе в Боготу. «Может быть, ей угрожают ее бывшие приятели наркобароны?» – размышляла Надежда, стараясь успокоить девушку. Но со слов посещавшего Сильвию адвоката, те давно забыли про нее и не видели в Карро сколько-нибудь серьезной угрозы своей безопасности и благополучию. Надежда уже подумывала, не послать ли с ней весточку на волю. Адвокату и Гонгадзе во время свиданий ничего кроме самого необходимого она сказать не могла. Да и то, говорить приходилось намеками, стараясь, чтобы присутствующие на встрече сотрудники тюрьмы, не догадались об истинном смысле сказанного. Все отсылаемые ею письма тщательно проверялись на предмет тайнописи и тоже не могли стать надежным каналом связи. В этих условиях любая возможность сообщить своим товарищам о том, что ее беспокоит и при случае получить от них совет, было для Надежды крайне важным.
Карро как никто лучше подходила для этой цели. Они сидели в камере вдвоем и даже если в ней установлено подслушивающее оборудование, Надежда могла сообщить Сильвии всю необходимую информацию так, чтобы об этом знала бы только Сильвия. Выйдя из централа, та пришла бы по указанному в сообщении адресу и передала встретившему ее человеку все, что рассказала ей Надежда. Этот способ был традиционен для тюрем и практически не контролировался администрацией. Вся проблема заключалась в том, не является ли твоя соседка или сосед специально подсаженным к тебе человеком, который должен втереться к тебе в доверие и затем все рассказанное тобой сообщить администрации тюрьмы. Знала про такие уловки и Надежда и поэтому очень осторожно вела себя с Карро. Пока ее соседка не давала повода усомниться в ее честности. Но какая-то двуличность ее натуры настораживала Надежду.
– Так что же все-таки случилось? – улучив заминку в рыданиях Сильвии, спросила ее Надежда.
Та подняла заплаканное лицо и, вытерев с губ слезы, прошептала.
– Скоро уезжает мой любимый! И, похоже, мы расстаемся навсегда.
Ожидая услышать все что угодно кроме этого, Надежда чуть не рассмеялась.
– Ну… я то думала у тебя действительно случилось, что-то серьезное. – стараясь оставаться серьезной сказала она. – А с любимым, я думаю, ты рано или поздно встретишься. Если не с этим, так с другим.
– Нет, ты ничего не понимаешь Надья! – запротестовала Сильвия. – Он уезжает так далеко, что мы уже больше никогда не увидимся.
– И куда же он уезжает? – спросила Надежда.
– В Россию… – ответила Каро.
– В Россию? – переспросила Надежда и, поразившись этому совпадению, растерянно посмотрела на Карро. – Ты никогда не рассказывала, что у тебя есть знакомые из этой страны.
Та сквозь слезы виновато улыбнулась.
– Не было случая, но теперь он появился. Мы познакомились на работе.
– И как твоего знакомого зовут? – поинтересовалась Надежда.
– Андрей Черкашин… – вдруг, перестав плакать, ответила Сильвия и, смахнув с век слезы, пристально посмотрела Надежде в глаза. – Ты его случайно не знаешь?
Надежда была поражена во второй раз и, с трудом сохранив самообладание, сказала.
– Да, я знаю одного Черкашина. Но он работает в Секретариате ООН и ты с ним вряд ли знакома.
Сильвия вдруг улыбнулась и всплеснула руками.
– Ой!.. Так ведь это же он и есть! – с радостью воскликнула она.
Удивившись перемене ее настроения, Надежда поинтересовалась.
– Значит, ты тоже там работаешь?
– Да… – опустив глаза, ответила Сильвия. – В том же отделе, что и Андрей.
Надежда уже перестала удивляться ее откровениям и, кажется, стала понимать, почему Сильвия из Секретариата ООН переместилась к ней в камеру.
– И что же ты про него узнала? – спросила она у нее.
– Его через две недели высылают из страны…
Надежда в душе усмехнулась. Она разгадала нехитрую игру Карро и теперь решала как себя повести.
– Значит, вы еще успеете встретиться. – успокоила она ее.
Карро, вдруг блеснув высохшими глазами, предложила.
– Надья, у меня к тебе будет огромная просьба. Мне самой с Андреем встречаться неудобно, но если ты его знаешь, может быть тебе надо ему что-то передать. Ты не стесняйся. Я все расскажу Андрею.
Надежда сделала вид, что раздумывает и затем согласно кивнула головой.
– Что ж, это мысль!..
Карро устремила на нее радостно-жадный взгляд.
– Я слушаю… – сказала она.
Надежда наклонилась к ее уху и прошептала.
– Передай ему… – она сделала паузу и посмотрела в торжествующие глаза Сильвии. – Передай ему… – повторила она. – Привет!..
– Что?.. – не поняла Сильвия.
– Привет!.. – повторила серьезно Надежда.
Лицо Сильвии вдруг стало меняться и из торжествующего превратилось в обиженное.
– И это все?.. – разочарованно спросила она.
Надежда развела руками.
– К сожалению, я с ним в отличие от тебя не настолько хорошо знакома, чтобы передавать что-то еще.
– Ой!.. – вдруг воскликнула Сильвия. – Совсем забыла... Мне надо срочно в административный корпус.
Она подошла к двери камеры и нажала кнопку звонка. Дверь почти сразу открылась, и Сильвия, выскользнув из камеры, громко стуча каблуками ботинок, побежала по коридору. Проводив ее взглядом, Надежда еле заметно улыбнулась. Она, наконец, поняла, кто такая Каро и была довольна тем, что ее провокация не удалась.
ВАШИНГТОН. ПЕНСИЛЬВАНИЯ-АВЕНЮ...
С какого-то момента работа в ФБР стала Майкла Дугласа тяготить. Не то чтобы она ему разонравилась. Дело было не в этом. Он попрежнему четко и беспрекословно выполнял все распоряжения своих начальников, и часто получал от них поощрения и благодарности. Но прежнего ощущения причастности к некой элите, которое охватило его, когда он впервые переступил проходную бело-желтого здания на Пенсильвания-авеню он уже не испытывал. Почему и когда это произошло, Майкл понять так и не смог. Просто узнав не только лицевую сторону своей работы, но и ее обратную и темную, он понял, что не во всем согласен с теми правилами и принципами, на которых она зиждилась.
До какого-то момента он это терпел, прикрываясь чувством долга и статьями устава, но когда в его жизни появилась Надежда Смирнова, понял, что дальше так продолжаться не может. Почему именно Смирнова подтолкнула его к этому решению, Майкл не знал. Возможно, впервые в жизни испытав чувство, которого до этого он был лишен, Дуглас перешел ту незримую грань, которая отделяла его от предательства.
Назвать то, что он задумал предательством, он никогда бы не решился. Просто судьба Смирновой вдруг стала для него не безразлична, и, повинуясь этому желанию, он решил ей помочь. Конечно, если бы это можно было сделать без ущерба для своей работы, Майкл не думал бы так долго, но вся проблема заключалась в том, что, помогая ей, он тем самым шел на должностное и государственное преступление. И, тем не менее, решение им было принято и осталось только выбрать способ, которым его надо было осуществить.
Перебирая в памяти всю информацию о Смирновой, Дуглас хорошо понимал, что в одиночку он ничего сделать не сможет. Он был слишком маленькой фигурой в ФБР, без связей и влиятельных друзей. Чтобы осуществить задуманное ему был нужен союзник способный, воплотить его планы в реальность. И таким союзником для него могла стать только Россия. Если Смирнова действительно работала на эту страну, то только в ее силах было чем-то реально помочь своему, оказавшемуся в беде разведчику. От Майка же требовалось совсем немногое, подсказать, как это сделать.
По характеру своей работы Дуглас знал кое-что о российских спецслужбах. Но этих знаний было достаточно, чтобы бороться с ними. А сейчас ему надо было им помочь. Снова и снова он просматривал архив ФБР, ища ту лазейку, через которую это можно было сделать. Использовать легальные учреждения России: посольство и консульства Дуглас не решался, так как прекрасно знал, какой контроль за ними установлен. Попасть в поле зрения своих коллег Ду-глас хотел меньше всего. Его интересовал такой канал связи, с помощью которого он смог бы установить контакт с российскими спецслужбами и в то же время оставался для них до определенного момента неизвестным. Это в какой-то мере гарантировало его безопасность, так как исключить ситуацию, что в их рядах не находится информатор ФБР он не мог. Наконец, спустя неделю бесплодных поисков ему улыбнулась удача. В одном из отчетов Дуглас наткнулся на информацию о том, что ряд сотрудников Госдепа заподозрены в связях с русской мафией. Среди указанных в отчете фамилий фигурировал и некий Михаил Бронштейн, с которым Майкл был знаком по Колумбийскому университету. «Где русская мафия, там и русские спецслужбы...» – решил Дуглас. Порывшись в записной книжке, он нашел адрес электронной почты Бронштейна и еще раз все тщательно обдумав, написал ему следующее письмо.
«Дорогой Михаил, тебя беспокоит твой бывший одногруппник Майкл Дуглас. Я обращаюсь к тебе с не совсем обычной просьбой. Не мог бы ты передать твоим русским знакомым следующее сообщение (оно в приложении). Чтобы они знали, кому его адресовать, сообщи им, где я работаю. Об этом у нас с тобой был разговор на прошлогодней встрече выпускников. Твой Майкл Дуглас…»
Приложением к письму Майкл сделал текстовый файл, содержащий только набор цифр. Это, зашифрованное простейшим кодом письмо, гласило:
«Уважаемые русские коллеги, я обращаюсь к вам со следующим предложением. В настоящий момент ФБР арестовало пять граждан США по подозрению в работе на российские спецслужбы. По решению суда арестованных переводят в Бруклинский централ, где их жизни будет угрожать реальная опасность. Я не приветствую такие методы работы ФБР и готов для спасения этих людей оказать вам посильную помощь. Если вы готовы ее принять, то в ближайший четверг, в три часа дня жду вашего представителя по адресу: Нью-Йорк, Запад-стрит, док №14. Меня вы узнаете по значку Микки мауса. О вашем согласии встретиться оповестите меня, разместив, объявление о сдаче в наем помещений расположенных по указанному выше адресу на сайте риэлторской компании «Эванс Нью-Йорк».
Отослав это сообщение, Майкл, с тревогой и нетерпением, стал ждать на него ответа.
НЬЮ-ЙОРК. БРУКЛИНСКИЙ ЦЕНТРАЛ...
Выходить на дежурство в столовую именно сегодня Надежде не хотелось. Эта смена была ночной, а такие смены
