бы - жаба задушила?
- Погляжу я, Петрович, чем ты меня будешь через полгодика угощать. А главное, где и с кем... Ничегошеньки-то ты, дурачина, не понял! - не вполне подобающим ситуации деловым тоном, как на совещании у „самого“, отрапортовал Алексеев, разливая „вери спешил“ коньяк по пузатым бокалам. Строгий взгляд чёрных глаз цепко следил, чтобы рука отмеряла точнёхонько одну шестую часть бокала. Справившись с ответственный миссией, Алексеев несколько смягчился и продолжил в свойственной ему отеческой манере:
- То, что ты сегодня весь день наблюдал, Коленька, как раз никакой не розыгрыш. Всё, Коленька, взаправду… Натурально всё, Коленька... Натурально... Спасибо „самому“ - удружил, сука!..
...Лимончик бери, Коленька... Шоколад... хороший… пока есть...
Да сдрейфил он, небось! Я уж не знаю... Или спецура нас предала... Или вояки слили, язви их в печёнки… Чем их так быдло то напугало?
Николай Петрович слушал, не перебивая. «Пускай выговорится спокойно, а то опять заведётся -хрен чего поймёшь. Они с Шириновским как „два сапога - пара“. Чуть что, начинают горло драть -слова не вставишь».
- А снег, Коленька, это не я тебе подстроил. Это заседатели наши дорогие нам с тобой подкузьмили. Они же, идиоты, как прослышали, что контролёры народные им вдесятеро от минимальной зарплаты посулили, враз в штаны насрали. Ночью заседали, прикинь! Закон сочиняли. А с утра - ОМОН в ружье! И назавтра же в стране ни одного гастарбайтера не осталось. Ни е-ди-но-го!
Ты понял, да? Это ж они у нас самые крохи получали. Тут даже на двадцать умножай - всё равно мало. А если зарплату поднимать, то на кой ляд нам иностранцы?! Вся фишка в том была, чтоб денежки сэкономить на дешёвой рабсиле. Будто мы бабкам достойного применения не найдём - да, Петрович? - Алексеев озорно подмигнул.
- Прикинь, как оперативно подсуетились? Ты когда-нибудь от заседателей этакую прыть видывал, Петрович? Вот и я нет… Только они, жопоголовые, не скумекали, что снег теперь убирать некому. Что надо было не сгоряча шашкой рубать, не подумав, а мозги сначала включить.
Где ж это видано, Коленька, за день весь штат дворников укомплектовать! Это ж ежу понятно, что надо потихоньку замещать. Ну ничего, начерпают сами снега полные ботинки, да ноги, даст бог, попереломают через одного - в следующий раз умнее будут. Дворников-то всех , пока нехватка, в первую очередь в рабочие кварталы направляют, к больницам, вокзалам, да на общие дороги. А нам теперь с тобой от их жадности скудоумной мучиться, Коленька…
- А почему же туда в первую очередь? - не выдержал Николай Петрович, - „Контролёры“ же себя пяткой в грудь бьют, утверждая, что они за социальную справедливость!
- А вот такая, Коленька, с этого дня у нас с тобой социальная справедливость. Смекаешь? Нам с тобой отныне всё по остаточному принципу. Чтоб мы, значит, отныне на своей шкуре прочувствовали, каково этой быдлятине живётся.
Они ведь как кумекают, Коленька. Сунешься ты в общую жилконтору за сантехником дядей Васей, да сходишь к участковому доктору дяде Ване в давку и очередь, да разобьёшь на дорожных ухабах подвеску у своей любимой машинки в хлам. А потом, пока она в ремонте у дяди Пети на общих основаниях - за твои, заметь, кровные, а не по знакомству на службе - тебя в общественном транспорте хорошенько прессанут тёти Маши и бабы Любы... А из-за общих пробок ты опоздаешь на работу и тебя за это, опять же по общим правилам, непременно накажет контролёр дядя Федя. Рублём накажет, причём, а не пальчиком погрозит, как наше начальство. Да и то изредка, если сильно не в духе. Во-о-от. И знаешь что, Коленька?
- Что?
- Что-что! И вот что! Снизойдёт тут на тебя, Коленька, божья благодать. И захочется тебе, Коленька, ту ситуацию в корне поломать.
- Да дерьмо вопрос, Митрофаныч! Что же, мы с тобой проблемы решать не умеем? Наладим себе всё и заживём снова. Власть у нас ведь не отнимают? Пара звонков и все дела!
- Так то оно так, Петрович. Не забывай только, что самому себе ты наладить сможешь в последнюю очередь. Вот, прикинь, протекла у тебя крыша…
- Ну ты дал, Митрофаныч! Ты подумай, как на нашем доме может крыша потечь? Там гарантия на сто лет! У тебе самого крыша едет, я смотрю! - забыв данный себе зарок не дразнить Алексеева, запальчиво крикнул Николай Петрович.
Но Алексеев, не обращая внимания на колкость коллеги, невозмутимо продолжал:
- Крыша, говорю, протекла и ты делаешь свою „пару звонков“ дяде Жоре, кровельщику. Потом ещё пару. Потом ещё... До дяди Жоры, представь, отчего-то всегда сложно дозвониться. А дядя Жора, прикинь, говорит тебе: ничего мол не знаю. У дяди Вани, дяди Пети и бабы Любы тоже крыша течёт. Я, пока им не починю, к тебе никак не могу, дядя Коля! И с материалами, сам понимаешь, напряг. Ты уж извиняй... Позванивай где-нибудь через месяц. И вот ты, Коленька, весь месяц с тазиками бегаешь. И осень ещё на дворе, как назло! Так и поливает, так и поливает! Прикинь, незадача: как дождь - все на диван футбол смотреть, а у тебя водное поло с кёрлингом вперемешку. Знай, тазики передвигаешь... Во как.
Как, помнишь, Коля, в „Джентльменах удачи“, когда они, чтоб бабки достать, батареи носили. Так и нам с тобой - пока всё дерьмо вокруг не разгребём, к собственной конфетке дверцу не отворим.
- Да ну её в задницу, такую конфетку! В гробу я видел такую жизнь! - не на шутку вспылил Николай Петрович. - Ты сам разве не понимаешь, что это бред?!
- Я-то, Коленька, это прекрасно понимаю. Поэтому и позвал тебя. Потолковать, мозгами пораскинуть...
- Так чего ты мне тут по ушам ездишь! Да я завтра же сбегу! Нужна мне их „десятка“! В жопу пусть засунут! - погрозил кулаком кому-то невидимому Баринов. Алкоголь, приятно разлившись по всем клеточкам организма Николая Петровича, приятно грел душу и раззадоривал бесшабашную удаль.
- Куда сбежишь-то, Коля? Родной, опомнись!
- В бизнес подамся! Да меня с руками оторвут! Я специалист экстра-класса.
- Коленька, мы же не на пресс-конференции, старичок. Кому ты втираешь? Какие мы с тобой специалисты? Бумажки перекладывать и начальству задницу лизать, вот и вся специализация. Этому тебя в твоей ЦПШ учили?
- Не Це Пэ Ша , а Вэ Пэ Ша, сколько тебе говорить!
- Да хоть Хэ Пэ Ша! Хоть Жо Па Ша! Суть то одна! Все специалисты под нами с тобой, Коленька, трудятся. А мы с тобой им только барские указания даём с умным видом. Не так?
- Ничего, грамотные управленцы везде на вес золота.
- Окстись, Коленька! В бизнесе своих управленцев хватает. А если „наших“ когда в бизнес и брали, то только за связи их полезные, в „верхах“ наработанные. Посуди сам, стал бы кто-нибудь тому заседателю - без высшего даже образования! - бабло немереное отваливать? За пару лекций столько, что иному профессору за десять лет не заработать! А? Если бы он не был заседателем? Кому ты, Коленька, на хер нужен, без связей!
По нонешним-то временам, Коленька, получится у тебя не „золотой парашют“ , как раньше, а „волчий билет“ по всей форме. Так что сиди, старичок, не рыпайся. Давай лучше мозговать, как нам на своём месте эту „народную гидру“ одолеть. Не высовываясь, по-умному...
Не дрейфь, Колюнчик, мы ещё всех с тобой пересидим... Ты вспомни, как мы при Советах с тобой начинали. И где они все, кто нам мешал? А?! Привыкай, Коленька, наново. Тихой сапой, старичок, тихой сапой…
- Ну уж на фиг! Стар я уже, Митрофаныч, под плебейскую дудку плясать. Денег я на старость скопил малость - за границу рвану.
- Всё, Коленька, сдулся? Кефир, клистир и тёплый сортир? Ты пей, кстати, Коленька, коньячок, не стесняйся... запоминай послевкусие... - Алексеев „освежил“ напиток в бокалах.
- Ну зачем же, Валенька! - спародировал Николай Петрович иезуитскую вкрадчивость Алексеева, - Водка! Лодка! И молодка! И, заметь, всё это на тёплом бережку в нормальной - нормальной, Валя! - стране.
- Эх, Коленька, учу тебя, дурня, учу... Всё без толку! Кранты, Коленька, прикрыли лавочку. Надо было тебе с островов своих не возвращаться, Коленька. Теперь - ша! Не вырваться нам.
- Ты чего городишь, Митрофаныч! Вроде пил в меру, а уже в зюзю?
- Ах, если бы, Коленька, если бы!.. Ты сюда слушай... Невыездные мы с тобой теперь, Коля.
- Как? Совсем?!
- Ну, почему же... Если к секретам доступа не имел, то на все четыре стороны.
- Ну вот, видишь!
- Ты дослушай! Секреты, Коля, не самое страшное. Деньги, Коленька, деньги!
- Что деньги?
- Нельзя вывозить. Пока не докажешь, что честно заработал непосильным трудом - ни-ни! А сам катись, если хочешь... Нищим. Если, конечно, нищего тебя где-то примут.
- Тьфу ты, напугал! А то ты не знаешь, что у меня всё бабло в оффшорах, Валя! А у тебя самого разве нет? Чего здесь ещё ловить, Митрофаныч? Давай, валим к чертям!
- Во-о-от, Коленька. Вот тут, как говорится, начинается картина Репина „Приплыли!“
- Что опять не так?
- Опять не так, Коленька, вот что... Иностранных счетов, Коленька, это тоже касается. Хочешь свалить из страны - докажи, что всё зарубежное имущество и счета - твои на законных основаниях.
- Беспредел!
- Эх, Коля, не то слово! Но до настоящего беспредела мы пока не добрались. Это цветочки, ягодки впереди.
- Ну хорошо, погоди, а если я как бы к морю отдохнуть поехал? Типа вернусь через неделю...
- Коленька, мне тоже бы хотелось, чтоб они оказались лохами. Но они не лохи, Коля... К сожалению... Давай накатим, а? По-русски! - Алексеев наполнил бокалы до краёв.
Осушив бокал до последней капли, Митрофаныч от души крякнул и отправил в рот одну за другой две дольки лимона.
- Они не лохи, Коленька. Они давно просекли, что неспроста мы копили себе на старость именно в офшорах. Именно, чтоб свалить с первым пароходом, когда здесь жареным запахнет. Хочешь поехать, Коленька - как бы, не как бы, типа не типа, один хер, за бугор - ехай, родной. Только договор заключи сперва с государством на доверительное управление всем капиталом на время твоего пребывания „там“. И - езжай, соколик, загорай на тёплом песочке.
- Митрофаныч, да в своём ли ты уме! Кто знает о наших с тобой делишках „там“?
- Коля-Коля, - сочувственно прошептал Алексеев и потянулся через стол пощупать лоб Баринова, не горячий ли, - Ты выпей, Коленька, ещё, может, просветлеет черепушка…
- Во-первых, Коля, это только твоя головная боль, как доказать, что ничегошеньки ты „там“ не заховал. Во-вторых, ты забыл, в каком веке мы живём. Плевать даже на чекистов, хотя они сейчас тоже играют против нас. Мы, Коленька, сами себе яму вырыли. Вооружили быдло информацией. Интернет, базы данных, камеры слежения - да сейчас каждый школьник может узнать, что ты ел на завтрак и сколько раз за день ты пукнул. Мы создавали всё для своего удобства, а теперь мы же с тобой, Коленька, у этой системы под колпаком! Мы с тобой теперь, Коленька , главные герои в шоу „Под стеклом“, понимаешь?! На ла-до-ни!
- Ну, Митрофаныч, здесь ты, пожалуй, лишку дал. Пока ещё не всё под контролем, не придумывай.
- Для дяди Васи с тётей Машей, может, и не всё, Коля. Но для нас с тобой наступают тяжёлые времена.
- Да ну-у-у? - скривился в улыбке Николай Петрович.
- Зря ты лыбишься, Петрович. Вот ты не задумывался пока, что за чудо-симку ты сегодня вставил в телефон? Почему в трудовом договоре особо указано об обязательном ношении мобильника и о запрете его отключения под страхом наказания вплоть до увольнения? Не думал? Причём отмазка „села батарейка“ теперь не катит. И вообще, знаешь ли ты,
