Соленый вкус солнца

Проходя мимо зеленого, пластикового контейнера для мусора, Сергей вдруг сказал: Смотри! – и коротко пнул его ногой. Андрей отпрянул, потому, что крышка контейнера немедленно распахнулась, и из недр его, ракетами вылетели две огромных, диких и тощих Иерусалимских кошки.
- О, господи! – сказал Андрей. Это было настолько неожиданно, что он действительно испугался.
Сергей засмеялся.
– Представляешь, как интересно каждый день выбрасывать мусор?! Нет, нет, да забудешь, что они там. Открываешь, крышку и чуть ли не инфаркт! Так вот – продолжил он – бог с ними с кошками. Вернемся к нашим баранам, к машинам, в смысле…
Если машину надо продать, то делается так. Приходишь в таможню, в Мисрад мехес, этот поганый. Делаешь глупую, и печальную морду, и прогоняешь такую телегу: Мол, вот, я бестолковый, новый репатриант, приобрел зачем-то этот нелепый дорогой автомобиль, а денег-то содержать нету! Бензину кушает много, страховка дорогая, налоги высокие, сервис запредельный. А еще, я без работы сейчас! Дома жена ругается! Дети плачут, кушать просят! Абсолютно не по Сеньке шапка, автомобиль этот! Не дайте пропасть, люди добрые! Дозвольте мне, бестолковому, да убогому, продать это проклятое немецко-фашистское ведро, и все налоги, любимому еврейскому государству сполна заплатить!
Вот. Они, от чувства важности своей, для твоей убогой судьбы, и ощущения монаршей полновластности, сомлеют все-непременно, и в порядке исключения, разрешат машину продать. Мне разрешили…
Теперь, я вот, что сделать хочу. Моя льгота уже, как ты понимаешь, реализована. На себя, я больше ничего привезти не могу. Поэтому, мне нужны два нормальных человека, которые имеют льготу, но не имеют желания приобретать в кредит новые автомобили.
Разве нормальный человек может купить новый автомобиль? Ты только от салона отъехал, а он уже не стоит тех денег, которые ты за него заплатил! А уж в кредит, так это и вовсе чистое попадалово!
Вот я тебе и предлагаю. У меня сейчас есть деньги, у тебя, наверное, то же сколько-то есть, а главное, у тебя есть льгота. Я найду еще кого-нибудь, кто хочет свою льготу продать. Таких не мало. Всем кто собирается валить отсюда, льгота не нужна.
Мы с тобой летим в Германию, покупаем там два автомобиля. Один ты возьмешь на себя, второй купим на подставного человека со льготой. Ты на этом сможешь заработать, я думаю, тысяч семь – восемь, долларов, разумеется. Может и больше, смотря, сколько ты своих денег готов вложить.
А потом, ты посмотришь, как тебе жить. Мне, кажется, тебе стоит в Москву вернуться. Купишь вместо «двушки», « трешку». Машину купишь, и будешь себе там жить припеваючи. Ну, а если, ты обязательно здесь оставаться хочешь, то деньги эти… В твоем случае, мне кажется, лучше использовать в качестве первого взноса при покупке квартиры. Иначе, у тебя они быстренько утекут, и следа не останется. Вот. Ну, что скажешь?
- Ничего не получится, Серега.
- А ты не торопись. Ты подумай…
- К сожалению, мне тут не о чем думать. У меня, Серег, нет алимовской льготы.
- Как это нет?! Почему?
- У меня прав нет совковых, водительских.
- И, какая связь? Не понимаю…
- Да ты что, Серег? Не знаешь?! Прямая. Это ж сохранение статуса, называется. Если в союзе у тебя права были, предполагается, что и машина там у тебя была. Была там, стало быть, и здесь надо – получи льготу! А вот, если прав у тебя нет, значит, и машины у тебя не было. Значит, и здесь перебьешься. Ты не знал разве?
Электрическая стеклянная дверь ночного супермаркета бес-шумно разъехалась перед ними, и они из сырой и холодной ночи, вступили в тепло ярко освещенного магазина.
Сергей молчал некоторое время, видимо, осмысливая полученную информацию. Через пару секунд он начал смеяться, и сказал:
- Ну, блин, ваще! Ну, морды жидовские! Это ж надо такое придумать! Охренеть! Слушай, Андрейка, а ты что ж в Совке не знал об этом что ли?
- Нет. Не знал. Царица Томара мне говорила, что лучше права было там получить, потому, что здесь дорого, а вот насчет льготы, как раз ничего и не сказала. Ну, я и не стал там возиться с автошколой. Покупать, говорят, опасно. Говорят, они здесь это проверяют…
- Ну, блин, царица! Ну, блин, и дура! – Сергей сокрушенно замотал головой – Так, вроде, она умная баба, на первый взгляд, а поближе поглядишь, такая же дура, как и все! Мда, облом… Ну, ладно, что мы сегодня будем пить?
Они остановились перед полками с алкоголем. Совершенно пуст был ночной магазин, только пожилой охранник, с пистолетом на боку, спал на табурете у входа, да клевала носом барышня за одной из касс.
Андрею было не до «что мы будем пить?». Ему было ужасно досадно! Он злился на царицу Томару, на Израильский закон «О сохранении статуса», и более всего на себя. «Ну, почему у меня здесь всю дорогу все не слава богу? Ведь «там» так не было!» - думал он.
Это было не правдой. «Там» у него было тоже самое, просто «там», это было не так заметно. Но Андрею вовсе не нужна была в тот момент правда. Ему хотелось что-нибудь разнести вдребезги в этом красивом магазине.
- Да, не расстраивайся, Андрейка! – сказал Сергей – Видишь, бизнесы, это не твое. Ищи что-то другое! Так, что же мы будем пить, а?
- Давай, что-нибудь крепкое! Мне завтра, в кое-то веки, на работу не надо. Больничный, действует еще  день. Гуляем!
- Так. Хорошо. Давай посмотрим, какие крепкие напитки, может нам предложить магазин «Супер саль»? Может быть Бренди?
Тут Андрей обратил внимание, что в магазине, кроме них появился еще покупатель. В паре метров от них, стоял иностранец. Это был точно не местный человек. Он был одет в черный костюм, при галстуке, было ему лет пятьдесят, и, судя по наружности, был это японец, ну или кореец, какой. В принципе, ничего удивительного в этом явлении не было. Прямо над супермаркетом возвышался отель, причем, известен этот отель был, как «деловой». Здесь останавливались не праздные туристы, а люди, которых привели в Иерусалим дела. Действительно, что такого особенного? Японский, например, бизнесмен, который после дня тяжелых переговоров, в час ночи, решил выпить, и вместо того, что б в одном из баров отеля взять рюмку Бренди, или там, Виски, спустился в супермаркет, и стоит вот, глазеет на бутылки?
Собственно, даже и не в этом заключалась странность. Японец (или это только показалось Андрею?) смотрел не столько на бутылки, сколько на него и Сергея.
Не спеша, прошли они несколько метров, в поисках Бренди, и найдя, остановились. Японец снова оказался рядом, и смотрел по-прежнему, явно не на бутылки, а на них. Он даже не пытался скрыть, что наблюдает за ними, и что этот процесс очень ему интересен.
Теперь это заметил и Сергей. Он посмотрел на японца, пожал плечами, и сказал, повернувшись к Андрею:
- Приличный Бренди у них больно дорогой, а неприличный пить нельзя. Я пробовал. Гадость. Что еще нам могут предложить?
- Может, возьмем Джина и тоника? – предложил Андрей.
Когда они перешли к джину, японец тоже переместился, он снова остановился рядом и снова откровенно смотрел на них. Тут уж глупо было продолжать делать вид, что ничего не происходит. Сергей повернулся к иностранцу, и вежливо осведомился по-английски, чего он собственно хочет?
Японец, если и смутился, то совсем не много. Он поклонился и сказал, на очень хорошем русском, почти без акцента:
- Добрый вечер. Я, Комуто Херовато (Что-то в таком духе), профессор кафедры русского языка, университета Токио. Я приехал в Иерусалим, как турист. Давно хотел побывать здесь…  Я просто случайно услышал ваш разговор… Я никак не ожидал услышать здесь русскую речь. Простите, вы туристы?
Андрей совершенно растерялся от неожиданности, а Сергей ответил вальяжно:
- Я Сергей Кочанов, а моего друга зовут Андрей Журавлев. Мы не туристы. Мы евреи из Советского Союза, которые…
И Сергей поведал профессору довольно пространную историю, об Израильском законе о возвращении, о закрытости Светских границ, о количестве людей, которые в последние годы через эту лазейку выехали за границу…
- Здесь более миллиона русских? – заинтересовано спросил японец.
- Да! – подтвердил Сергей, очень серьезно – Но не русских. Евреев, профессор, евреев из Советского Союза.
- Большое вам спасибо, друзья! Я ничего об этом не знал. – сказал профессор, пожал им руки, и откланялся.
Андрей еле дождался, когда тот скроется из виду, и захохтал.
- Чего это ты? – удивленно улыбаясь, спросил Сергей.
- Ничего! - Андрей вытер слезы – Истерика! Русскоговорящий японец в Иерусалиме! Где ж ему и быть, как ни здесь?!
Он взял с полки бутылку Джина «Gordon S», и хлопнув Сергея по плечу, сказал весело:
- Пошли искать тоник! Сергей Кочанов, еврей вернувшийся домой из Советского Союза! – и он снова захохотал – Договоришься! Сделают тебе обрезание!
- Что это за фамильярности вы себе позволяете, юноша? – притворно возмутился Сергей – Вы сами-то, еще не прошли через этот традиционный для нас, евреев обряд?
Они взяли бутылку тоника, и продолжая шутливо препираться, направились к кассе.
 
                                                Весна.

Наступил февраль. Каменистые склоны иерусалимских хол-мов покрылись свежей зеленой травой, и яркими пятнами среди зелени, распустились во множестве красные цветы. Андрей не знал точно, что это за цветы. По его предположению это могли быть маки.
Стало меньше дождей, незаметно потеплело, все чаще проглядывало солнце. В солнечные часы, воздух в Иерусалиме, казался удивительно, неправдоподобно свежим, стеклянно – прозрачным. Так выглядела весна в этом древнем городе на краю Иудейской пустыни.
Как-то однажды, улыбнувшись, на встречу, выглянувшему солнцу, преподаватель штукатурного дела, выходец из Йемена, с немыслимым именем Идидия, сказал Андрею:
- Ну, вот и все! Весна в стране! А, что у вас в России, зима, я слышал, очень длинная?
- Да. – ответил Андрей – месяца четыре, может и больше…
- И, что? Все четыре месяца все в снегу и во льду?! Это же тяжело, это действительно проблема!
- Нет никаких проблем, Идидия – весело ответил Андрей.
- Как это нет проблем?! – возмутился тот – Холодно же все время!
- Ну и что? Дома-то тепло! Вода есть горячая, постоянно. На работе тепло. В машине, в транспорте тепло. И одеваемся мы по другому, не так, как здесь.
- В машине?! – удивился Идидия – Как это в машине? Машина не может ехать по льду! – сказал он убежденно.
- Может, Идидия, может! – снисходительно ответил Андрей.
- Как это может?! – не соглашался преподаватель – Ты, что не помнишь? Когда в Иерусалиме выпал снег, никто никуда не мог поехать, покуда он не растаял!
- Просто Израильские водители не умеют ездить по снегу…
- Как это Израильские водители не умеют ездить?! – рассердился патриотичный, как и большинство жителей этой страны, Идидия, не уловив сути сказанного Андреем – Израильские водители, между прочим…
- Знаю, знаю! – перебил его Андрей – Самые Израильские в мире!
Сергей нашел себе компаньона и улетел в Германию за машинами. Ванька, давно привык к детскому саду и ходил туда с удовольствием, а Лена нашла себе работу, как ни странно, почти по специальности. Она занялась росписью сувениров для одной галерейки, которая торговала всякой «иудаикой».
Андрей осваивал ремесло маляра – штукатура. Каждое утро, кроме субботы, отправлялся он в далекий район Тальпиот, где новоявленные строители, в основном с высшими образованиями,