Соленый вкус солнца

корявыми своими, непривычными к подобной работе руками, возводили, в час по чайной ложке, некое промышленное здание, и попутно приобретали необходимые навыки. Народ подобрался довольно странный, впрочем, ничего удивительного в этом, если разобраться, не было. Умные люди, не имеющие подходящей профессии, в Израиль либо не ехали, либо ехали к родственникам имеющим связи, и готовым помочь в устройстве, либо везли с собой деньги, которые позволяли начать собственный бизнес. Понятно, что учиться на строителей пошли одни горемыки, такие, как Андрей.
Надо сказать, что о ту пору, Андрей этого всего не понимал, и неудачником себя отнюдь не считал. Он был еще молод и полон радужных надежд!
В «штукатурной» группе интерес для Андрея представляли только два человека, некто Алексей из Москвы, и Борис ( израилетяне произносили, БОрис, с ударением на О) из Бобруйска. Алексей был не большего роста , подвижный, плот-ненький. В свои двадцать восемь лет он зачем-то уже начал лысеть. Он был рассудителен, писсимистичен, как ослик Иа-Иа, суетлив, и абсолютно надежен. Откуда Андрей мог знать, что Алексей абсолютно надежен? Он ведь не ходил с ним в разведку…
Иногда, такие вещи можно почувствовать и без разведки. Андрей чувствовал.
В Москве, Алексей, последнее время работал банщиком в кооперативной сауне. Сауна была дорогой и престижной. Среди его клиентов были разные люди, в том числе и всякие полуподпольные бизнесмены, и бандиты. Работу эту едва ли можно было назвать спокойной, зато она приносила неплохие деньги.
В следствии рода своих занятий, Алексей был в курсе очень многих вещей. Он знал, как строились в Совке отношения подпольных бизнесменов – ментов – бандитов. Как выстраивались совковые бизнесы, и еще много разного, что было совершенно неизвестно средним гражданам, таким, как, например, Андрей. Надо ли говорить, что весь этот бесценный опыт, абсолютно ни как, не мог пригодиться в Израиле?
Полной, противоположностью, был Борис. Скромный, ни чем внешне не примечательный, местечковый еврей, инженер, из провинциального города Бобруйска. Он был среднего роста, носил очки и усики, хорошо понимал, что сталеплавильных производств в Израиле, в обозримом будущем не появиться, а потому думал о реальных вещах, например, о штукатурке.
Андрей, как то не задавался вопросом, а существовало ли сталеплавильное производство, в г. Бобруйске? Откуда бы ему там взяться? С другой стороны, Советский Союз всегда был страной чудес, и если под Москвой имелся город Электросталь, то почему бы, собственно, чему-то подобному не быть в Бобруйске? Разве даром советские железные дороги, были самыми загруженными в мире?
Борис жил, на так называемых, оккупированных территориях, средь Иудейской пустыни, в поселении «Текоа». Т.е. это было, выражаясь языком советских масс медиа, Израильское военизированное поселение на западном берегу реки Иордан. Берег, согласно этой терминологии, был широкий. Так, навскидку, километров сорок.
От Иерусалима до Текоа было езды минут пятнадцать, но считалось, что путь этот опасен, т.к. пролегал он через две арабских деревни. В этом поселении Борис купил себе большой дом, где проживал с женой, дочкой, тещей, и тестем. Недвижимость на «территориях» стоила в разы дешевле, чем даже в самых захудалых районах Иерусалима, и Андрей тоже думал, а не стать ли ему поселенцем?
Борис был так же обладателем автомобиля марки Субару, но был это отнюдь не спортивный снаряд, а маленькая, странного вида семиместная машинка, оснащенная расположенным сзади, трехцилиндровым двигателем, который при малой своей мощности, тем не менее, уверенно перемещал это чудо, даже при полной загрузке. Машинка эта, удивительным образом, напоминала своего хозяина, была она скромна, удивительно рациональна, и внешне немного нелепа.
Некоторую нелепость в облик тихого и мирного Бориса, привносил вечно болтавшийся у него на поясе пистолет «Беретта». Как и все поселенцы, Борис был вооружен, и вероятно, очень опасен!
Андрей посмеивался над Борисом, но в глубине души, завидовал ему. Жизнь на территориях, как он думал, была овеяна ковбойской романтикой. Ему почему-то казалось, что он в образе поселенца, вовсе не будет выглядеть так нелепо, как Борис…
По пятницам, после курсов, Андрей отправлялся в «Рамаду», отрабатывал там смену, возвращался домой, и падал спать. Субботним утром они с Леной и Ванькой, по обыкновению гуляли в парке, иногда к ним присоединялись Вера и Аня. После «оздоровительной прогулки» и обеда, Андрей снова шел на работу, возвращался за полночь, и утром в воскресенье (воскресенье в Израиле рабочий день), снова ехал в Тальпиот на курсы.
Надо сказать, что довольно скоро Андрей устал крутиться в этом колесе, и ставшую, уже родной «Рамаду», начал тихо ненавидеть.          
В один прекрасный мартовский день, из Германии вернулся Сергей. Когда-то, Андрей рассказал ему привезенный из Москвы анекдот. Анекдот этот был такой: «В ресторане за столом сидит полупьяный мужчина, гулянка окончена, он просит счет. Официант приносит. Мужчина изучает счет. Счет выглядит так :
Салат – 50$
Бифштекс – 140$
Гарнир (Картофель жаренный) – 80$
Водка – 200$
Шнурки – 70$
Пролезло – 240$
Итого: 1750$
Мужчина долго изучает счет, потом подзывает официанта, и говорит: «Слушай, дорогой. Я все понимаю, и в принципе, хрен бы с ним. Хрен с ним, что водка двести баксов, что картошка восемьдесят, что все в сумме, почему то тысяча семьсот, даже, что шнурки семьдесят! Хрен с ним! Но только, пожалуйста, объясни мне, дорогой, что это такое за «пролезло», за двести сорок?!»
Официант берет счет. Молча зачеркивает «Пролезло – 240$», и пишет «Не пролезло».»
Сергею анекдот этот страшно понравился, и он стал использовать в своей речи это самое «пролезло». Так вот, вернувшись из Германии, он сказал: «Не пролезло. Обе машины таможня арестовала на пять лет».
Андрей ни стал вникать во все юридические тонкости, и по-дробности, но общий смысл, был следующий: Когда паром с Сергеем, его компаньоном и машинами на борту вошел в порт Хайфы, и началась процедура таможенного досмотра, Сергею несказанно повезло. Он попал на того же самого таможенника, который досматривал его при въезде в Израиль в прошлый раз, с первой машиной. Он узнал Сергея, и начал вести процедуру по всей форме. Затребовал документы, которые в первый раз были вовсе не нужны, захотел видеть подставного человека, на имя которого ввозили одну из двух машин. Предъявить этого человека, оказалось затруднительно, т.к. пока Сергей путешествовал, тот, не дождавшись, куда-то делся из Израиля.
На вопрос Сергея, мол, чего, ты, докопался? Таможенник, ни сколько не смутившись, ответил честно, что он, дескать, уже тридцать лет живет в стране, и ездит на стареньком Фиате, а некоторые, только вчера тут появились, понимаешь, а вон уже тащат сюда третий Мерседес!
- Ну, и что? – спросил Сергей.
- А ничего! – ответил таможенник – Вот, сколько в моей власти сделать тебе препонов, ровно столько я и сделаю!  
Короче, в итоге, обе машины были арестованы, и поставлены в таможенный терминал славного города Хайфы.
Для Сергея это был очень неприятный сюрприз! Практически все его деньги были вложены в автомобили. Заканчивался срок аренды квартиры, ее, аренду, надо было или продлевать, а значит, платить минимум за три месяца, или искать жилище по скромнее. Не говоря уже о том, что надо было, как-то есть, пить, жить. Как-то выцарапывать из лап таможни машины, а для этого нужны были консультации юриста, которому тоже, разумеется, надо было платить.  
Выручил Сергея, на первое время, тесть. Отец Веры был работником советской внешней торговли, много работал за границей, в общем, он имел кое-какие деньги. Сергей связался с ним по телефону, объяснил ситуацию, и тот одолжил ему некоторую сумму, установив срок - один год. При этом, Сергеем он был очень недоволен, и объяснил недвусмысленно, что делает это только ради дочери и внучки.
Семье Сергея пришлось срочно менять привычки, и начинать жестко экономить. Это совершенно не понравилось Вере. Она, как оказалось, отнюдь не была похожа на жену декабриста. Вера заговорила о возвращении в Москву. Сергей и слышать об этом не хотел, во всяком случае, до того момента, пока не доведет до счастливого конца операцию с машинами. В конечном ее успехе, он ни секунды не сомневался.
Он, напротив, считал, что Вера и Аня, должны, как можно скорее изменить свой статус, перестать быть туристками, превратиться в новых репатрианток, и получить все причитающиеся деньги и льготы.
Вера этого, почему то не хотела. Аргументировала она свою позицию странно и неубедительно, мол, у них есть обратный билет с открытой датой, за который заплачены деньги.
Сергей объяснял ей, что если состоится факт репатриации, то СОХНУТ вернет им стоимость этого билета. Вера отвечала на это, что в Москве есть важные, незавершенные дела, которые необходимо закончить, прежде, чем оставаться здесь. Что это за дела такие, она, так же, внятно объяснить , почему то, не могла.
На этой почве, у них начались постоянные раздоры и разбирательства, на тему кто, кому, чего и сколько. В довершение всего Вера завела себе «банкира».
Банкир, на самом деле, ни каким банкиром не был. Он был скромным банковским служащим. Познакомились они с Ве-рой в школе, где училась Аня. У банкира там обучался сын.
Банкир совершенно сошел с ума от Веры, которая держала его около себя, но на расстоянии. Он ухаживал за ней, приглашал в рестораны, куда она всегда приходила вместе с дочерью, дарил подарки, был готов, казалось, на все, только бы просто находиться рядом с ней.
Это продолжалось с месяц. Обо всем об этом, Вера подробно докладывала Сергею, сообщая в каком ресторане они с банкиром сегодня были, и что именно там кушали и пили.
Андрею было совершенно не понятно, что это такое происходит, самое интересное, что это было не понятно не только ему, но также и Сергею. Отличались причины непонимания. Андрей не- понимал, т.к. был наивен и неопытен, а Сергею, по видимому, мешала самоуверенность. Он был слишком уверен в себе, что бы допустить возможность того, что его жена  в нем отнюдь не уверена. Потому, недели три он исправно слушал, как Вера с банкиром мило прогуливаются с детьми по иерусалимским ресторанам, и не знал, как ему на это реагировать. В итоге, он потребовал прекратить отношения. Вера безропотно подчинилась.
Финал оказался неожиданным. Банкир был найден военным патрулем в пустыне, в нескольких километрах от города. Банкир нормально погибал от зноя и жажды. Когда его нашли, он был уже без сознания. Внятно объяснить, чего это его понесло в пустыню, бедняга не мог. Вера сказала, что даже не предполагала, что он сумасшедший…
Выяснения отношений между Верой и Сергеем становились все более частыми и бурными. Они, эти выяснения, утратили рациональный характер, и превратились постепенно в состязание, кто кого сильней обидит. Однажды, Вера в этом единоборстве, одержала победу настолько решительную, что взбешенный Сергей, не придумал ничего лучше, как приложить жену головой об раковину.
Сразу после этой истории Вера пришла  к Лене и Андрею. Она не прибежала, как это можно было бы предположить, растрепанная и плачущая. Она просто пришла в гости, как всегда,