Сны у Коллинских ворот. Книга 1. "Три Мира"

мясо. Им даже по такому случаю выделили по две кварте чистой воды, однако налили ее в не вымытые после похлебки те же ржавые котелки. Они минут пятнадцать мылись в речке и полоскали свою одежду, которая успела превратиться в грязную рвань. Теперь в этих мокрых шмотках они отдыхали.
— Андрюха, это кайф! — заметил Саша. — Точно такое же наслаждение я получал в последний раз жарким летом после первой недели службы в армии. Меня направили в учебку к границе с Казахстаном. Там днем жара под сорок градусов, а мы только после гражданки. Не привыкли к местному климату. Готовились присягу принимать. Целый день на жаре нас по плацу гоняли. Строем ходить, песни петь, честь правильно отдавать учили. А мы обуты в черные кирзовые сапоги. Ноги огнем горят, портянки сбиваются, мозоли натираем. Ну, кто мы? Салажня, еще не успели кишечник освободить от мамкиных домашних пирожков, а нас заставляют то маршировать на солнцепеке, то в душном учебном классе уставы учить. Хавчика постоянно не хватало, голодняк прошибал, как сейчас. Еще старослужащие в грудак пару раз на день заедут для профилактики. Но самое ужасное — не хватало воды. Водили три раза в армейскую столовую и давали по стакану компота. Еще с утра и перед отбоем можно было в казарме с умывальника напиться вволю. Только в той местности вода в кране не намного вкуснее, чем из этой реки. Да не мутная и без бактерий. Воняла хлоркой. Ты, кстати, заметил, что у нас пропал насморк? Приспособился организм наш к вирусам этого мира. Так вот, долго подвожу к теме. В субботу после обеда у нас был выделен час на баню. А целую неделю не мылись под душем. Шумахер, я как стал под струю горячей воды из дождика в душе на пятьдесят солдат, большего наслаждения не испытывал даже от сауны с джакузями, бассейнами, парными и телками, делающими тебе эротический массаж. А там только одно название «баня», а так — сарай с трубой по верху для отвода воды.
— Это точно, Челентано, чтобы человек спал на опилках в хлеву и был тебе за это благодарен, ты должен его до этого в этом же хлеву с неделю заставить спать в коровьем говне. Затем соскребаешь навоз с пола в уголок хлева и насыпаешь туда сухих опилок.
И он тебе, своему угнетателю и благодетелю, готов ноги три раза на день мыть за такую заботу и еще эту воду пить. Значит, передвижной зоопарк, срочная служба и наше теперешнее положение имеют много общего?
— Ну не скажи, второй год службы в армии не сравнить с путешествием в клетке после медведя. Дедом и дембелем быть совсем не плохо, — заметил Саша.
— Так ты ж пока только присягу в этом мире собираешься принять. Может, через год тоже дедовать и блатовать будешь здесь?
— По крайней мере, есть шанс вырваться из этой страны в более цивилизованную на этой планете, — продолжил Саша, отдирая от кости кусок рыбы.
— В смысле? — уставился на него друг.
— Я изложу тебе суть своего сегодняшнего вещего сна от стороннего лица. Я в этом сне был чиновником третьей категории департамента внешней безопасности. Говоря по-нашему — старлей или капитан из КГБ. Звали меня во сне Алесо. Сон пророческий, я его помню, как старую комедию после двадцати просмотров. Страна, в которой происходят действия, — Камап. У них там чудные названия, но я тебе их буду называть в земной интерпретации.
— А сам ты как понимал их язык? На курсы в первой части своего сна ходил? — пошутил Андрей.
— Разговаривали они на непонятном языке, но смысл произнесенных слов в моем мозгу воспринимался сам собой, так что я все понимал в мельчайших подробностях.
— Давай, валяй. Слушаю твои байки. Все равно делать нечего.
Но начать рассказ Саше не удалось. Отряд поднялся на переход после дневного привала. Кто-то отдал команду, и центурия пришла в движение. Друзьям предложили ехать на телеге, только им за радость было пройтись собственными ногами по земле после многодневного сидения в клетке. Им определили место ближе к авангарду отряда, и они двинулись в путь.
Саша, будучи уверенным в своей правоте, утверждал, что планета по поверхности которой они передвигаются, носит название Салем. Планета в диаметре намного превосходит Землю. Она имеет два спутника. Тот, что большой, — Луна. Тот, который поменьше, — Селена. Сутки длятся чуть меньше двадцати трех земных часов. На планете две сверхдержавы, то есть классический биполярный мир. Вторая страна — Десим. Они располагаются на разных континентах и оживут в цивилизованном мире примерно второй половины двадцатого столетия Земли. Но существуют огромные острова и целые материки, населенные туземцами.
«Одного не пойму — как могут на одной планете, даже огромной, существовать народы с таким большим разрывом в уровне технологий. Как одни не колонизировали территории других? У этих дикарей нет ни одного предмета, даже слегка напоминающего современный. Европейцы хоть мушкеты меняли на золото у индейцев после открытия Америки. А в девятнадцатом веке меняли у африканских племен консервные банки на алмазы», — скептически сказал Андрей. «А бог его знает, Шумахер! Юпитер в поперечнике в десять или одиннадцать раз больше Земли. Давай считать. Если длина окружности Земли сорок тысяч километров, а скорость пассажирского самолета тысячу километров в час, плюс дозаправка в аэропортах, то примерно за двое суток самолет облетит нашу планету вокруг. А на облет Юпитера уйдет три недели. Теплоход же вообще на это занятие потратит годы», — ответил Саша. Андрей возразил: «Так Юпитер — газовая планета.
Я не знаю, существуют ли такого размера планеты с сушей и водой». Они еще немного поспорили, как обычно между ними полагается, и Саша продолжил рассказ о том, что снилось ему.
***

Моросил холодный дождь. Приближался цикл холодов. Ранним утром, когда все прохожие пробирались между луж и выбоин в асфальте, заполненных водой, он вышел из подъезда дома. Этот эласт в отличие от других не прятался под зонтом. От дождя его спасала только черная кепка из кожзаменителя и серый плащ. Под плащом находился черный костюм, белая рубашка и синий в красную полоску галстук. Он прошел через арку в доме и вышел на тротуар, выложенный крупной плиткой, где-то треснутой, а гдето отсутствующей. Отчего обочина булыжной мостовой больше напоминала огромной длины мокрую старую шахматную доску, которую нерадивый хозяин частенько забывал на лавке во дворе, отчего она потрескалась, вздулась, потеряла форму и цвет от постоянных перепадов температуры и влаги. Эласт двигался в сторону остановки. Ему удавалось ловко лавировать между маленьких озер с дождевой водой на своем пути. Дорога пошла под уклон. На проезжей части образовался ручеек из грязной воды. Этот поток нес в себе различный мусор: щепки, обрывки газет. Все вокруг было серым и унылым. И вот вдалеке он заметил что-то яркое, цветное. Оно неслось по волнам ручья, приближалось к нему и выделялось на общем фоне. Алесо присмотрелся. Это был фантик от конфеты. Он был необычен, нестандартен и не вписывался в общую картину хмурого утра. Он поравнялся с эластом, и тот его рассмотрел более подробно. Это был фантик от жевательной резинки. На нем в ярких одеждах были изображены дети и сказочные животные. «По всей видимости, заморский, в таких обертках я своим детям сладости не приносил. Умеют буржуа завернуть и придать броский вид. Только кто ж его выбросил? Детвора обычно собирает какие красотули в коробочки», — подумал Алесо.
Тем временем плывущий навстречу эласту фантик стал удаляться в противоположную сторону. Алесо обернулся. У него мелькнула мысль вырвать эту бумажку из пучины ручейка, высушить и вечером принести своей дочке. Но мысль быстро, так же, как и фантик, стала уноситься прочь. «Плыви, — тихо прошептал он, — борись с волной». Он решил, что подождет, пока цветастая бумажка не исчезнет из вида. Ждать ему пришлось не долго. На пути ручейка зияла черная дыра посреди городской дороги. Ночью кто-то украл канализационный люк, и почти вся вода уходила туда. Алесо очень захотелось, что бы этот фантик проскочил мимо и продолжил свой путь. Еще было не поздно побежать по дороге и, вымочив нижние конечности, спасти его. Но Алесо остался сторонним наблюдателем. Ему было бы стыдно заниматься ребячеством перед прохожими, и не хотелось ходить в мокрых туфлях.
Из двух профессиональных качеств — горячее сердце и холодный основной мозг — последнее взяло верх. И фантик с потоком мутной воды был поглощен зияющей бездной канализации.
Алесо в задумчивости развернулся и сделал шаг вперед. Плитка, на которую он стал, качнулась, и грязь, вылетевшая из-под нее, забрызгала ему брюки и черные туфли. Он выругался. Городская рельсовая машина, короче трамвай, представляющая из себя старый железный вагон без дверей, пронеслась мимо него.
«Опоздал!» — досадовал Алесо и посмотрел на хронометрическую машину на левой конечности. На рубашке не хватало запонки. «Что-то сутки не так начались. Внешняя безопасность не должна после себя оставлять улики», — пошутил он сам над собой. Алесо возвращался от любовницы прямо на работу в департамент. Дома не ночевал. Надо было бы позвонить домой, пока жена не ушла на работу, и сказать, что ночь провел на задании, ну и все такое, как обычно, благо должность и вид деятельности такое предполагали. Алесо подошел к телефонной будке, достал из кармана монету, вошел. Аппарат был на месте, но трубка была вырвана и отсутствовала. «Вот сволочи, еще на прошлой неделе висела», — ругнулся он.
Алесо работал с документами в своем кабинете, когда его вызвали к начальнику. «Засек-таки, что опоздал, — досадовал он, — опять основной мозг полоскать будет». Алесо поднялся в кабинет тремя этажами выше на подъемной машине и направился по красной ковровой дорожке к кабинету с дубовой дверью.
Обстановка в кабинете была простая и строгая, ничего лишнего, как в принципе и в кабинете Алесо, лишь размеры во много раз превосходили его кабинет да потолок повыше.
— Разрешите войти?! Чиновник третьей категории по вашему вызову явился, — отрапортовал Алесо.
— Садись, — указал начальник на длинный полированный стол, — о причине вызова догадываешься?
— Нет, — немного напряженно ответил тот. День с утра пошел не совсем гладко, и Алесо ожидал любого поворота событий. Ему уже дали один выговор с лишением премии за опоздания на работу. Второй грозил более серьезными последствиями.
— Задание для тебя имеется.
— Всегда готов, — обрадовался Алесо, узнав, что разговор пойдет на другую тему.
— Ты, естественно, не слышал о Матини Грегори Эспи?
— Нет, — немного подумав, произнес Алесо.
— Это молодой, чуть больше тридцати оборотов, ученый, — сказал начальник и положил пухлую папку на стол перед своим подчиненным. — Изучи внимательно. Его десимцы номинируют на свою ежегодную национальную премию в области науки.
— Он такой выдающийся?
— Мне сказали, очень перспективный. Имеет несколько своих фундаментальных разработок и весьма большой потенциал.
— Что от меня требуется? — поинтересовался Алесо.
— Прощупай его. С Десима прилетают скоро журналисты брать у него интервью. Нам для общения с ними необходим благонадежный эласт.
— А зачем ему вообще разрешают такую встречу с десимскими