Пролог
Сверкающие драгоценным блеском, облаченные в прекрасные одеяния, величественные мужчины и женщины заполнили просторную залу с большими стрельчатыми окнами, украшенными ярким многоцветием витражей. Каждый из них был прекрасен, но не простой человеческой красотой, а странной, неестественной, той, что свойствена статуям или фигурам изо льда. На них не было драгоценностей, вовсе не мертвый блеск украшений сверкал и переливался в ярком освещении, это сияли они – люди, сделанные из сапфиров, изумрудов, янтаря, яшмы, рубинов... Живые драгоценности, все как один преклонили колени перед самой обычной девушкой в белом платье. У нее не было их сияющей кожи, самых разных оттенков, глаза ее не казались инкрустацией, а волосы были вполне привычного глазу цвета, но в ней чувствовались величие и мощь, во много раз превосходившее всех присутствующих. Она восседала на троне из грубого камня серого цветами, держа камень невероятной красоты - огромный бриллиант, чей холодный, ясный свет озарял весь зал.
- Это камень Гармонии. Он был подарен нам Создателем как залог мира и благополучия нашей династии и людей, населяющих наш мир. В нем сокрыта великая сила - это наша защита, наш хранитель.
Чистое сияние камня проникало в самую глубину души, открывала потаенные уголки, обнаруживало добро и зло, заставляло благоговеть и бояться. В его гранях была скрыта истина, а в самом сердце клубилось алое пламя жизни.
- Все вы, народ мой, были созданны из драгоценных камней - прекрасных творений природы. Создатель позволил мне дать жизнь вам, чтобы вы смогли передать мудрость природы другим его творениям. А этот камень - источник нашей силы и энергии. Придет время, когда слава нашей династии начнет угасать, зло и алчность проникнут в души многих из нас, и тогда этот камень спасет мир, которому мы принадлежим, сохранит гармонию и обретет свою настоящую форму... И вы все преклоните колени не передо мной, а перед истинным Алмазным Правителем, перед Белым Лордом - защитником... Смарагдос, прошу...
Она передала камень подошедшему к ней вельможе с изумрудной кожей: он почтительно обернул его в атласную ткань и вынес из залы. Девушка поднялась с трона. К ней тут же подошли двое: сапфировый воин и дама с прекрасными бирюзовыми глазами.
- Первородная, я только что прибыл с границ - наши опасения подтвердились- Владыки Хаоса и Тьмы собирают войска... Они нарушили договор!
- Я уверена, Саффейрос, что в этом замешан кто-то из наших. Эльфы два дня назад поймали химеру в своих владениях, которая со смехом заявила. что Алмазная Династия уже не так совершенна.
- Согласна с тобой, Каллаит, я остро чувствую, что предатель среди нас, - Первородная говорила тихо и устало. -Но все же не могу понять, кто это...
- Вы, оба, прочь от моей повелительницы, - раздался веселый, нагловатый голос. Между Сафферосом и Каллаит возник высокий молодой человек. Его кожа была ослепительно белой и будто прозрачной, волосы словно из горного хрусталя, а глаза как два бриллианта.
- Адамант, ты как всегда вежлив! - усмехнулся Саффейрос. - Мы обсуждаем важные вещи!
- Ничего не хочу слышать, вы обсуждаете их все время... Зачем искать предателя, когда он сам рано или поздно покажет себя!
При этих словах Первородная внимательно посмотрела на Адаманта:
- Оставьте нас. Саффейрос, я приду через несколько минут и мы продолжим разговор. Каллаит, сообщи эльфам, что завтра я лично прибуду к ним.
-Ты так посморела на меня, любовь моя, будто это я предатель, которого вы так самозабвенно ищете! - улыбнулся Адамант, когда разведчики удалились.
- А это действительно ты? - они подошли к трону, и Адамант сделал вид, что хочет сесть на него.
- Как ты можешь так говорить!!! Я предан тебе как никто другой, ведь я первый, кого ты создала!
- Поэтому тебя я знаю лучше всех. Я чувствую, что в тебе что-то изменилось - ты больше не со мной, твои мысли стали недоступными для меня... - девушка всматривалась в бриллиантовые глаза своего собеседника. - Но я пока еще с тобой!
Адамант долго молчал, словно собираясь с мыслями. Он хотел сказать одно, но сказал совсем другое:
- Что за пророческие речи ты сегодня вела, любовь моя? Многим они были непонятны, и мне в том числе. Как возможно создание живого существа из камня Гармонии? Это ведь источник силы, он не может ожить.
- Ты не прав. Камень был предназначен для того, чтобы из него был создан великий воин и маг. Но только когда придет время. Надеюсь, это случится не скоро, ведь его появление будет означать, что наша династия мертва...
- Какой правитель из него получится... Как он будет выглядеть?
- Камень Гармонии - это бриллиант. Значит он будет живым бриллиантом, истинным Алмазным Правителем!
- Разве это не я?!!! Я ведь бриллиант! - Адамант ослепительно улыбался. - Может ты уже создала совершенного воина из камня, и это я!
- Нет. - Первородная отвернулась. Улыбка Адаманта погасла. - Он будет совершеннее тебя.
Бриллиантовые глаза внезапно почернели:
-Ты хочешь создать мое отражение, Первородная? Я тебе надоел, не так ли? Я не совершенен?!! Но ведь тогда и вся династия не совершенна, ведь от меня она произошла!!!
- Ты слишком горделив, Адамант, слишком жаден до власти, и ничто тебе не дорого... Прошло то время, когда ты был добр и великодушен. Я чувствую, что ты - предатель, которого мы ищем, но я не предам и не убью тебя... Откажись от своих планов, и ты снова станешь совершенным. И тогда камень останется камнем!
- Если он появится, я убью его!!! - закричал Адамант.
- Нет, Адамант, это он убьет тебя! - прошептала Первородная. - Но сколько времени и боли пройдет, прежде чем это случится...
Путь к нему указала молния…
Шел проливной дождь, застилающий туманом своих капель все вокруг… В непроглядной темноте он казался серо-серебряным, словно это был не дождь вовсе, а бесконечные нити, соединяющие землю с угольно-черным небом. В отдалении слышались раскаты грома, которые становились все громче – гроза приближалась… Воздух был наполнен разрядами еще не появившихся молний, он был густой и вязкий, дождь делал его осязаемым. Погода старалась показать себя с еще более темной стороны, хотя казалось, что это не возможно - итак не было видно ничего и ощущение создавалась такое, будто мир перевернулся и теперь не разберешь где верх, где низ – все превратилось в воду… Ни одна живая душа не могла пройти сквозь эту сгустившуюся тьму, напоминающую и цветом, и состоянием чернила. Но все же…
С головы до ног промокший, с трясущимися от холода руками и грязным, наброшенным на плечи старым, местами протертым, меховым плащом, шел пастух, медленно, с трудом пробиваясь сквозь стену все более сильного дождя. Земля чавкала у него под ногами, мокрая, разверзнутая от капель, она не хотела отпускать его ноги, замедляя и без того трудное продвижение. «И почему ей взбрело в голову убежать именно сегодня?! Погода адская!!!» - в который раз подумал пастух, содрагаясь от холодных капель. – «И вообще, почему не бывает так, чтобы все козы были спокойными и не было таких, как Амели?!» Самая красивая и молодая, любимая козочка Амели всегда выбирала неподходящее время для того, чтобы показать свой игривый и упрямый нрав. Вот и сегодня, как только пошел дождь, она убежала и по-видимому забралась в горы. Возможно какую-нибудь другую козу пастух и не пошел искать в такую непогоду, но Амели была любимецей всей деревни, вот он и отправился на поиски. Теперь он был далеко от дома. Гром гремел все сильнее, небо стало покрываться трещинами первых молний. Вдобавок ко всему подул сильный, холодный ветер, превративший капли дождя в тяжелые водяные стрелы. Пастух поправил не спасающий от непогоды плащ, полы которого волочились по земле – перед ним в темноте вырисовывались горы – невысокие, но крутые, каменистые. Ходили слухи, что когда-то эти горы были покрыты буйной растительностью – цветы редкой красоты, покрывали их ярким, разноцветным ковром. Но потом, одним днем они исчезли, и остались только камни.
Обычно Амели любила взбираться и прятаться именно в этих горах. От души надеясь, что так она поступила и на этот раз, пастух начал карабкаться наверх. Ноги скользили по мокрой породе, пальцы с трудом находили за что схватиться. Ветер дул прямо в лицо, стаскивая с плеч и без того потяжелевший от воды плащ. Напрягаясь изо всех сил мужчина забрался на первую плоскую платформу – но Амели там не оказалось. Он посмотрел наверх: отчего-то невысокие горы сегодня казались исполинскими. Но надо было идти дальше.
Он уже поставил ногу на ближайший выступ, как вдруг оглушительный раскат грома ударил его по ушам и в тот же миг ослепительная, ярко-белая молния ударила в скалу, нависшую прямо над его головой. Земля затряслась. Ослепший и оглохший мужчина прикрыл руками голову,опасаясь камнепада, но скала не обрушилась, она просто задрожала изнутри и словно тяжело вздохнула. А молния вновь ударила в то же место. Потом еще и еще раз. К пастуху начало возвращаться зрение, перед глазами вдруг загорелся яркий свет, такой же ослепительно-белый, как и молния. Внезапно пастух понял, что источник света вовсе не в небе, а совсем рядом, на выступе над его головой. Свет, лучистый и кристальный, исходил из места, куда ударила молния, но он постепенно угасал, таял во тьме. Когда пастух окончательно прозрел, свет вовсе погас. Зато теперь он услышал звук: это был не гром, который теперь стал тише и глухо гремел где-то в стороне, и не ожидаемое блеяние козы, - совершенно четко, сквозь шум дождя и воющий ветер, слышался плач ребенка. Не веря своим ушам, пастух взобрался на уступ, и чуть не сорвался вниз от неожиданности, когда увидел огромную трещину, разделившую скалу. Плач стал явственнее. Осветившая небо молния позволила ему увидеть: рядом с зияющей расселиной лежал младенец и истошно кричал.Дождь нещадно заливал землю, но вокруг малыша было абсолютно сухое пространство, на него не упало ни капли. Ему явно было холодно, крик становился все тоньше. Пастух, стараясь не приближаться к трещине, подошел к находке. Младенец замолчал, а затем протянул ручонки к мужчине. Глаза малыша странно сверкали в темноте. «Кто бросил тебя здесь умирать?!» - тихо спросил пастух. Противоречивые чувства заговорили в нем: гнев на тех, кто бросил малыша, удивление оттого, что молния ударила совсем рядом, но не задела его, ощущение, что дождь, словно боится обидеть младенца, и некая гордость за него, выжившего, когда вокруг бушевала буря. Пастух твердо решил взять ребенка к себе. Своих детей у них с женой не было, а этот младенец мог заполнить пустоту в их семейной жизни. Он бережно поднял крошку, и, прижимая его к себе, начал спускаться вниз. И почему-то ему показалось, что ветер, мешавший ему подниматься, теперь поддерживает его своими невидимыми руками, чтобы он не соскользнул и не выронил драгоценную ношу. Гроза стихала, с невероятной легкостью он спустился на землю, и ветер продолжал подталкивать его к дому. Намного быстрее, чем ожидал, он увидел свет из окон своего низенького, но уютного, родного дома…
Женщина открыла дверь:
- Амели уже давно вернулась, не нужно было посылать тебя, я так волновалась,я … - быстро заговорила она, но осеклась, увидев, что муж что-то прижимает к груди. За спиной мужа серой пеленой
