висели капли дождя, а от груди шло еле заметное сияние.
- Что ты нашел, дорогой? – спросила она, пропуская его в дом.
- Не что, а кого… Я нашел его… - он бережно положил на стол, который стоял посреди единственной комнаты в доме, спеленутую в промокший плащ находку.
- Да это же младенец! – воскликнула жена, разворачивая мокрый сверток.
- Да, дорогая! Он лежал на скале, под дождем, в него чуть не попала молния! Я не мог его не взять!
- Правильно, правильно, что взял его! Это дар небес! Что за чудовища без сердец могли бросить ребенка! Хорошо, что ты нашел его, теперь он в безопасности! – наконец-то она смогла развернуть материю, срывающее лицо.
- Великий Создатель, что с ним!!!! – ахнула она. – Посмотри!
Пастух, переодевшийся в сухое, подскочил к ней, и увидел, что так удивило жену. Перед ним лежал худенький мальчик, который был очарователен и прекрасен, но не как обычные малыши его возраста… Его головку покрывали густые волосы, и они были белого…, нет такого кристально-белого цвета, что казались прозрачными, как горный хрусталь. Его кожа слегка светилась, а крохотные ноготки так и вовсе периливались в неярком свете свечей. Мальчик окрыл глаза и пастух понял, почему они так странно сверкали в темноте – казалось, из лона природы были взяты два огромных, ограненных алмаза – именно такими были его глаза – не голубыми, не серыми, а именно алмазными, с бездонными зрачками. Эти глаза пугали своей неземной красотой, они казались были намного страше его самого, слишком не по-детски смотрели они. И в глубине глаз, в этой алмазной радужке горел свет, тот самый свет – яркий, лучистый, белый… Младенец улыбнулся беззубой улыбкой.
- Неужели это правда?! – прижимая руки к груди, прошептала женщина. – Разве могут быть правдой детские сказки?
Пастух посмотрел на жену, потом вновь перевел взгляд на младенца, который сучил тонкими ручками и ножками.
- Мы ведь его оставим? – сказал он жене. – Ведь это может быть совпадение… Может быть, молния, так повлияла на него?
- Конечно, мы его оставим, но это не молния, не совпадение! Я всегда верила в это, не зря же мудрые говорили…
Она обогнула стол, порылась в дальнем углу, и нашла старый меч, сделанный ее прапрапрадедом еще в годы войны. Меч был отколотый, погнутый, не нужный, но все же бережно хранимый. Мужчина недоумевал. Его жена подошла к младенцу и вложила меч в крохотную ручку.
- Ты с ума сошла! –кинулся было он, но она остановила его – Смотри!
Ручонка крепко сжала тяжелый меч, раздался свист разрезаемого воздуха – острие взвилось вверх. Пастуху показалось, что огонь, горевший в глазах малыша, засиял на самом кончике оружия. Младенец засмеялся.
- Мы его оставим! – повернулась женщина к изумленному мужу. - В этом младенце мощь давно угасшего рода! Теперь это наш сын, путь к нему тебе указала молния! Дед говорил, что этот меч держал в бою великий полководец, который был сверхчеловеком, и только подобный ему сможет поднять его! Этот кроха вырастет в воина, он рожден для этого!
- А как… Как мы его назовем? – единственное, что мог сказать мужчина, не отрывая взгляда от меча, зажатого в маленькой ручке.
- Даймонд! – твердо без промедления заявила жена.
- Но почему?
- А разве ты не видишь, как он похож на бриллиант, совершенный, прекрасный бриллиант!
Мужчине стало не по себе, ему померещелось, что это имя произнесла не его жена, а другой звонкий женский голос наполнил комнатку пророческими словами.
- И ты не будешь пастухом, Даймонд! Если легенды не врут, в тебе пробудилась кровь драгоценной династии, и ты станешь величайшим защитником, которого когда-либо носила земля!
Где-то вдалеке затихала гроза, грома почти не было слышно, последние молнии кусали мокрую землю. Дождь шел все тише, его капли попадали в трещину на скале. И тут гора вздохнула, словно с облегчением, и трещина закрылась. Успокаивающийся ветер стер след, оставшийся на месте разлома…
Под воду за судьбой
Мальчишки бежали к реке, их радостный галдеж был слышен по всей округе. Они неслись мимо дома местного пастуха. Чуть поотдаль от домика рубил дрова мальчик лет десяти. Щепки так и летели во все стороны от него. Он уверено сжимал в руках огромный топор, и каждый удар по дереву приносил ему удовольствие.
- Эй, Даймонд, мы купаться идем! – крикнул ему один из мальчиков. – Пойдем с нами!
Даймонд, поднимавший очередное полено, выпрямился и обернулся на крик. На раскрасневшееся лицо упали белые пряди волос, отросшие на столько, что скрывали всегда и всех поражавшие глаза. Мальчик откинул надоедливые волосы, и алмазные глаза загорелись радостью.
- Что ты делаешь?!!! – шепотом возмутился темноволосый подросток, бежавший рядом. – Зачем ты его зовешь?!
Даймонд, не слышавший этих слов, уже бежал к ребятам. На полпути он отсановился, что-то вспомнив, и рванул обратно.
- Куда он? – раздраженно спросил темноволосый. – Разрешение спрашивать?!
Даймонд влетел в дом. Пожилая женщина, что-то достававшая из печки, оглянулась.
- Ма, можно я на речку пойду?
- Ты закончил с дровами? – она поставила на стол свежеиспеченный хлеб.
- Почти, ма! – не стал врать мальчик. – Там немного осталось, я вечером дорублю! Меня ребята позвали…
Мать печально взглянула на него. Другие дети редко звали его с собой, и он огорчался, что не может учавствовать в общих играх. Сейчас щеки Даймонда ярко пунцовели, тонкие губы были крепко сжаты в нетерпении, а его глубокие глаза горели ожиданием.
- Хорошо, иди! Только недолго, поможешь отцу, когда он вернется!
- Конечно, мама! – крикнул он, уже убегая.
«Не дорубишь ты сегодня дрова!» - внезапно подумалось женщине, сердце больно сжалось, но она не стала возвращать сына.
- Наконец-то! – пробурчал недовольный мальчишка, когда Даймонд в два прыжка преодолел растояние между ними и домом.
К реке удобного спуска не было, точнее до него нужно было идти гораздо дольше, поэтому мальчики всегда прыгали в воду с небольшого утеса, нависающего над водой. Даймонд никогда еще не ходил с ними на реку, он посмотрел с утеса вниз: в кристально чисой воде уже плескалась большая часть мальчишек, остальные друг за другом присоединялись к ним. Некоторые с интересом наблюдали за Даймондом. Вот он, разбежавшись, прыгнул с утеса, серебряной рыбкой войдя в воду. Вода приняла его без всплеска и брызг, гладь реки словно раскрылась, впуская в себя летящего мальчика, а затем нежно, бесшумно сомкнулась над ним. Через мгновенье на поверхности появилась снежная голова, абсолютно сухая.
Ребята, весело смеясь, плавали наперегонки, брызгались и ныряли в небольшом, но глубоком омуте, где вода всегда была бирюзового цвета.
- И все-таки ты маменький сыночек, Даймонд! – сказал, подплывая к лежащему звездочкой на поверхности воды Даймонду, тот самый недовольный темноволосый мальчик. Даймонд смотрел на васильковое небо, ему было хорошо и радостно, и он спокойно поинтересовался, почему же он маменькин сынок.
-Ты все время торчишь около дома, возле своей матери, слушаешься каждого ее слова, боишься сделать что-нибудь не так!
- А я и отца точно так же слушаюсь, разве это плохо? – удивился Даймонд. – Я ведь их люблю и не хочу их обижать!
- Да ты всегда на все разрешение просишь, как девчонка! Может ты и готовить умеешь?
Даймонд не отвел взгляд от небес, но глубокая складка залегла между кристальными бровями, готовить он действительно умел, но не считал это зазорным.
- Ты даже в горы ни разу не ходил!!! – пытаясь хоть как-то задеть его, крикнул мальчик.
Даймонд вздрогнул – это тоже было правдой. Родители не пускали его в горы, на подножье которых располагалась их деревня, он много раз спрашивал причину их запрета, пытался уговорить, просился пойти вместе с отцом, но все было напрасно. В этом вопросе родители были непреклонны. Они не знали, как мальчика тянуло туда, как он стремился покорить эти вершины, тем более, что горы были вовсе не высоки. Но он всегда щадил чувства отца и матери, и перебарывал свое желание.
Его обвинитель заметил изменившееся выражение лица Даймонда. Он не любил этого странного, непохожего на нормальных людей сына пастуха – слишком спокойного, вежливого, умного. А еще он боялся его внешности. Все в деревне помнили, что, когда лекарь осматривал найденыша, он пришел к выводу, что таким он стал из-за молнии, ударившей рядом, и сказал, что младенец долго не проживет. Но тот вырос, стал сильным и красивым, и было видно, что его внешний вид вовсе не болезнь. Тогда лекарь решил, что на мальчике проклятие, но ни пастуху, ни его жене этого не сообщил, зато все остальные периодически шептались об этом.
- И волосы отрастил, девчонка!!! – завопил окрыленный обидчик. – Даймонд – девчонка! Даймонд – девчонка!
Наполненные злостью крики привлекли внимание других ребят. Заметив, что на них все смотрят, темноволосый вцепился в прозрачно-белые волосы Даймонда и резко потянул из вниз. Даймонд хлебнул воды. Обжигающей волной в нем поднялась ярость. Он не любил демонстирировать свою силу, всегда стараясь быть спокойным, но сейчас не смог. Белая рука схватила обидчика за горло и подняла высоко над водой. Темноволосый мальчик выпустил его волосы и пытался отнять руку, но тонкие пальцы были словно из железа, и они сжимались.
- Даймонд, не надо, - крикнул мальчик, позвавший его на реку. – мы все знаем, что Рейн - дурак, успокойся!!!
- Он чудовище! – хрипел задыхающийся Рейн. Алмазные глаза Даймонда полыхнули огнем, и вода вокруг него вдруг стала нагреваться. Его тело словно окаменело от гнева.
- Ты больше никогда никого не оскорбишь! – прошептал он. Вода вскипала. Мальчики с криками выбирались из реки. – Никогда!
Он резко взмахнул рукой – Рейн перелетел через реку и приземлился на другом берегу.
- Чудовище! – хрипло и тонко закричал он. – Чудовище! Ты хотел меня убить! Я всегда знал, что ты не человек, а проклятый монстр! Его рука нащупала камень, он размахнулся и кинул его в Даймонда, и попал в висок. Больно не было, но гнев исчез – на его месте осталась гнетущая пустота и раскаяние. Даймонд огляделся – мальчишки на одном берегу жались к друг другу в страхе, на другом берегу орал и бесновался Рейн, а вода кипела.
- Что я наделал?! – прошептал Даймонд. Он вдруг потяжелел и начал погружаться на дно. Его словно кто-то тянул в воду.
- Он же там сварится заживо! – взвизгнул кто-то.
- Пусть он сдохнет! – взревел Рейн.
Омут продолжал кипеть, а белая голова все не появлялась над водой. Самый младший из мальчиков побежал в деревню, звать на помощь. Рейн, не решавшийся переплыть к ним, сидел на своем берегу и зло смеялся, потирая горло.
Еще через некоторое время к реке прибежали взрослые. Одетый в холщовую рубашку мужчина с каштановыми волосами бросился в воду. Но тут же выскочил обратно:
- Это кипяток! – и в доказательство его слов от воды пошел горячий пар. На берегу столпилось довольно много людей: мельник и двое его сыновей, смуглый кузнец, брат Рейна, старый лекарь, прибежал и отец Даймонда и многие другие жители деревни. Среди них стоял и незнакомый человек – с головы до ног закутанный в непроницаемо-черный плащ. Он внимательно следил за всем происходящим большими, похожими на две огромные оливы, блестящими черными глазами. Именно он подошел к столпившимся у кромки воды мальчишкам и негромко спросил:
-
