ты маменькин сынок, Даймонд!?» - услужливо нарисовало сознание издевающуюся рожицу.
«И ты согласен с этим?» - спросил второй голос.
«Со мной всегда кто-то был!» - тонкий голосок срывался.
«Да… - второй явно начинал злиться. –А под водой с тобой тоже кто-то был, а от молний кто-то спасал, а вспомни это…»
Ему было восемь лет… Он пас деревенских коз, отец часто доверял ему стадо, зная, что сын приведет всех в целости и сохранности. Но сегодня козы все время разбегались, Даймонду приходилось выискивать и собирать их гуртом ежеминутно. Вот и сейчас он искал одну из них, самую резвую и прыткую, у невысоких скал, а все остальное стадо ждало его на лугу. И вот он услышал жалобное млеянье, а через мгновенье утробный рык. Мальчик вздрогнул: сначала к нему выпрыгнула козочка, а следом волк. Мальчик не мог пошевелиться, руки и ноги его не слушались. Волк приближался к белой козе, она буквально вжималась в горную породу, зверь неистово рычал. Он обнажил свои длинные кинжалоподобные клыки.
- Нет! – закричал мальчик. Оцепенение прошло, и в один миг он оказался между хищником и его жертвой. Боль пронзила руку – стальные клыки сжались на ней. Он упал на колени, желтые светящиеся глаза с бездонными провалами зрачков смотрели прямо в его широко распахнутые глаза-бриллианты, которые сейчас напоминали неподвижные осколки. Волк стиснул пасть сильнее, мотнул серой башкой, разрывая белоснежную кожу. Он дрожал всем телом, он был готов убить: кровь, теплая человеческая кровь блестела на его морде. Хищник раскрыл капкан своих клыков, напрягся и прыгнул снова. Он поверг ударом лап восьмилетнего мальчика на землю, дыша ему прямо в лицо, нацелившись на тонкую шею, лязгнули челюсти… И тонкий щенячий визг огласил окрестности. Волк висел в воздухе: худая мальчишеская рука держала крепким захватом его мощную шею. А другую руку мальчишка запихнул глубоко ему в пасть. Ему было больно, словно острые шипы вонзились в его плоть. Он скулил и извивался, силясь вырваться, но хватка была безжалостной. Снова желтые, наполненные болью глаза встретились с алмазными. Мальчик резко вытащил руку из пасти, и волк завыл, он был испуган. Огромные бриллианты глаз потрескались, они наполнились белым расплавленным светом, который жег и пытал… Окровавленная рука, со следами волчьих клыков… волк снова рванулся,… хрустальные ногти на глазах становились длиннее и вонзились в волка. И уже волчья кровь брызнула во все стороны, окропив лоб и губы мальчика. Тело волка словно наполнилось обжигающим светом, перетекающим в него из малыша, раздался хруст костей. Волк скулил, скулил, не переставая, словно молил о жалости, о прощении, о смерти.… И вдруг его мучения закончились.
Они лежали рядом: огромный волк, поскуливавший как побитая собака, и мальчик восьми лет, победитель в этой схватке. Козы жалобно блеяли на лугу, а они лежали и понимали, что теперь между ними возникла связь: каждый из них почувствовал вкус крови другого. И волк знал, что теперь он слуга и преданный раб того, кого хотел убить. А мальчик думал, что теперь у него появился верный друг, которого он пощадил. Раны обоих затянулись, на них поблескивали маленькие искорки – драгоценные осколки крови мальчика. Волк встал и, покачиваясь, побрел в свое логово в лесу за горами. Но он знал, что придет по первому зову мальчишки, со странными глазами и странной кровью, лежащему там, у подножья гор и обладающему такой огромной силой.
«Тебе было восемь лет! – закончил сильный голос. – И тогда ты не испугался волка!»
«Я и сейчас не боюсь!» - внезапно окреп первый голос. «Тогда докажи это! Докажи, что воин!»
Голоса смолкли, мальчик понимал, что они смолкли навсегда, по крайней мере, один из них. «Я докажу! Я освещу себе дорогу и найду этого Фабиана!»
Он собрал всю свою волю в кулак. «Я смогу! Сумею!» - Даймонд повернул руку ладонью вверх. – «Я верю в свои силы!» Неведомо откуда налетевший ветер взметнул его волосы…
Человек в белом плаще держал меч высоко над головой. «Я верю в себя!..» Яркий белый свет загорелся на острие меча.
Даймонд во все глаза смотрел на белое пламя, разгорающееся в его ладони, освещающее темноту вокруг него.
- Вот видишь, - прозвучал совсем рядом сочный баритон, - а то заладил не волшебник, не волшебник… - Фабиан вышел из-за огромного старого дерева, рывком поднял мальчика на ноги.
- Мой юный ученик, тебе не нужно ни у кого ничего просить, тебе надо просто верить в свои силы, и тогда ты увидишь результаты! – рука мага осталась на его плече, теперь они шли рядом, быстро и уверенно. Глядя на ослепительно белый огонь на ладошке мальчика, Фабиан не удержался:
- Знаешь, ты зря не воспринимаешь слова «белый мальчик»! Именно белым тебя нарекут люди, но не мальчиком, а мужем, воином, лордом! Хотя белый цвет слишком беден для такого как ты…
Даймонд не обратил на его реплику никакого внимания. Его думы витали далеко, а душа наполнялась тоской. Он вновь вспомнил про покинутых отца и мать, с которыми он не объяснился и не попрощался. «Я и дров не дорубил, мама как будто знала, - подумалось ему. – Как они будут опечалены, я ведь не вернусь к ним больше…» Даймонд пытался отмахнуться от навязчивой мысли о том, что никогда больше не увидит родителей, и через некоторое время ему это удалось: «Вот стану великим магом и вернусь к ним, и они будут жить в роскоши и уважении, как того заслуживают». Темный лес манил его, он забыл о своих тревогах, он вот-вот переступит порог, который ему должно было переступить, чтобы окунуться в новый мир, полный чудес, приключений и тайн, которые по сердцу каждому мальчишке. Но главное он был уверен, что там, в этом новом мире, он сможет, наконец, узнать, кто он на самом деле.
- Я вернулся, Пак! – густым голосом провозгласил Фабиан, стоя у огромной деревянной двери, обитой сталью. Две облаченные в черное фигуры казались крошечными рядом с исполинским каменным зданием. Мрачные почерневшие от времени башни нависали над головами как когти дракона, узкие бойницы неприветливо глядели на странников своими пустыми глазницами, старый, мощный плющ, сплошь покрывавший стены, тянул к ним свои жилистые болотного цвета листья, словно стараясь отпугнуть. И только фонарь, который своим желтым, немного тусклым светом разрежал сгустившиеся сумерки, казался оплотом тепла и уюта в этом нелюдимом месте. Голос, недовольно прокаркавший «Кого там, на ночь глядя принесло?», также соответствовал общему образу дома.
- Это и есть убежище? – поинтересовался Даймонд, скептически оглядывая своими лучистыми глазами высящееся перед ними здание. В полумраке наступающего вечера все было окружено туманным маревом пепельного оттенка. Лес, который порядком надоел Даймонду за время их путешествия, темным полукругом обступал холмистый участок, на котором уместился массивный дом. Лес этот теперь не казался манящим, а, напротив, стал преградой, которая охраняла небольшое царство волшебства, хищно ощетинил он вершины своих деревьев. За холмом располагался обширный луг, который снова сменялся лесом, который даже в темноте выделялся золотым цветом своей растительности, совсем такого же оттенка, как и фонарь на двери. Весь пейзаж представлял собой суть противоположности: темное и светлое, мрачное и уютное, прошлое и будущее.
Небо зажглось мириадами звезд, посылая все более чернеющей земле их ясное, холодное сияние, тонкий месяц лукаво улыбался, словно издеваясь над свечой в фонаре – серебро и золото соперничали друг с другом, на земле и на небе…
- Да, это Убежище, - необычайно нежно произнес Фабиан. – но я называю его Домом!
Даймонда глубоко поразила привязанность, прозвучавшая в голосе его спутника, который не так давно утверждал, что постоянно странствует без нужды в доме или семье.
Дверь наконец-то распахнулась, и в образовавшемся проеме возник стройный человек небольшого роста. Фонарь осветил худое лицо, бледное, чуть зеленоватое, миндалевидные глаза цвета лесного ореха, полные губы. Пепельно-русые волосы были зачесаны назад, открывая заостренные, узкие уши. Тонкий нос вдохнул свежий ночной воздух, острый взгляд стремительно изучил Даймонда, который, полностью скрытый черным плащом, не представлял особого интереса, и вперился в Фабиана, откинувшего свой капюшон.
- Фаби!!! – звонко воскликнул человек, недовольное выражение его лица сменилось искренней радостью, – ты действительно вернулся!
Они крепко обнялись, а от Даймонда не ускользнуло то, как покраснел Фабиан от чересчур фамильярного отношения к своей персоне.
- Мы тебя так ждали! – лился переливчатый чистый голос.- Не думали, что придешь именно сегодня, поэтому не встречали! Но ждали, ждали!!!
Голос все больше наполнялся звенящей радостью: - У нас столько новостей, столько успехов, я тебе все расскажу, как только ты устроишься, я…
- Пак! – нескончаемую тираду нарушило хриплое карканье. – Он не один, как ты мог заметить! Фабиану и его спутнику надо пройти к Мастеру! Прекрати бесноваться и впусти их!
- Но мы так давно не виделись! – запротестовал было Пак, но бестелесный голос непререкаемо заявил:
- Ты ребенок, Пак! У него дела, ты разве не видишь, он с новым учеником!
Пак вздохнул и отстранился от Фабиана. Они прошли внутрь здания, Даймонд все пытался вычислить, откуда исходит этот вредный голос, а Пак точно так же пытался разглядеть его лицо под низко опущенным капюшоном.
- Что, Фабиан, очередной хулиган, который будет больше громить и шуметь, чем что-нибудь творить?
- Нет, Пак, не думаю, этот не такой… Он будет создавать, и еще он будет защищать, то, что создал…
Пак рассмеялся серебряным колокольным смехом:
- Ты слышал это, Грэг?!!! Фабиан, он всегда был мечтателем!!!
- Да замолчи ты, Пак! – каркнул второй голос и из-за плеча мужчины внезапно вылетел ворон, большой, старый и абсолютно белый. Даймонд от удивления открыл рот – белого, да еще и говорящего ворона он никак не ожидал увидеть. Птица уселась на плечо Пака и, наклонив снежную голову, посмотрела под капюшон мальчика.
- Сдается мне, Фабиан прав! – провозгласил он. – Ты необычный! Но здесь, у нас ты не будешь белой вороной! – Фабиан и Пак вмести ухмыльнулись. – На Пака ты не обижайся, он добрый, только болтливый слишком! У нас все добрые, до поры до времени… - черные птичьи глаза заглянули в самые зрачки мальчика. Ворон взмахнул крыльями: - А мы похожи!!! Пошли, Пак! Их ждут!
- До встречи, Фабиан! – махнул тонкой рукой «добрый, но болтливый» Пак. – Удачи, мальчик!
Фабиан положил руку на плечо Даймонда, буквально развернув его, и повел по широкому длинному коридору, освещенному многочисленными лампадами. Они углублялись все дальше и дальше, минуя бесчисленные двери, дверцы, лестницы, ведущие вверх и вниз, арки, статуи и картины, и уже были далеко от странной парочки привратников, когда Даймонд отчетливо услышал карканье Грэга:
- Пак, я видел, и я не поверил свои глазам, неужели мы дожили до этого дня?!
- Если ты, действительно прав, то Фабиан обязательно нам все расскажет, Грэг! Только отдохнет…
Мальчик изо всех сил пытался услышать еще хоть что-то, но больше ничего слышно не было. Он хотел спросить Фабиана о Паке и Грэге, но тот внезапно свернул и начал спуск по узкой лесенке, которая привела их к очередной, обитой
