Вечное Солнце Припяти

пепел и медленно оседали мне на грудь...
Я почувствовала, что мне не хватает воздуха...
Я проснулась...»

«13 декабря, пятница.
Он по-прежнему ко мне пристаёт. Но теперь я знаю, как можно ему противостоять. Достаточно лишь вспомнить Мячика, как он тут же уходит!..
Реальный Фон Шмидт на меня даже не смотрит... Мне кажется, что они не знают, как быть дальше... Какой бы наркотик они на мне не испытывали, его влияние с каждым новым днём становится всё меньше! Однако мне не стоит впадать в эйфорию. Это вовсе не победа.
До победы ещё далеко...
Я вспомнила, как поняла Мячика...
В день отъезда, он то и дело выполнял кульбиты – выпрыгивал из бассейна и кувыркался в воздухе! Он хотел, чтобы я с ним попрощалась. Я склонилась над водой. Мячик вынырнул и попытался клюнуть меня в нос... Мне сделалось весело! Я ответила... Правда немного промахнулась и угодила лбом в его голову...
Произошла вспышка, от которой я попросту ослепла!
До недавнего времени я топталась на месте, словно незрячая. Потом пришёл Славик и подал руку. Он указал мне путь и мой инсайд настал!
Мячик сказал, что видит их на дне... Странно, что они живые... Обычно то, что попадает на дно извне – тут же погибает! Они не погибают, значит, они уже мертвы!.. Я должна быть осторожна – он видит их не в первый раз. Когда они уходят, после них всегда остаётся смерть... Поэтому он и плавал кверху брюхом, пытаясь меня предупредить! Я должна держаться своего дна – своей солнечной стороны – чего бы они мне не обещали! Им нужны наше тепло и наш свет, потому что там, откуда они пришли, всего этого больше нет...
Мячик попросил не забывать его. А лучше всего, думать о нём, когда будет совсем плохо. Ещё, он будет меня ждать! Я должна быть сильной, потому что до этого ещё никто не возвращался...
Славик сказал, что всё это странно.
Я и сама понимаю, что это больше похоже на бред... Но происходящее вокруг только лишний раз доказывает противоположное!..
Боюсь только, что разобраться во всём окончательно я попросту не успею...
Мама хочет уехать из Припяти, потому что уверена, что детям – мне и Павлику – тут кто-то угрожает...
Конечно... Они думают, что всему виной, объявленный властями душегуб...
Они все ошибаются...

«17 декабря, вторник.
...Вчера он явился в мой сон не один...
Он привёл Павлика. Мой брат был на привязи из колючей проволоки... Металл обвивал его шею, как когда-то обвивал разложившегося Петю Герасименко...
Я позабыла про стыд и вскочила.
Он только усмехнулся и подтолкнул Павлика ко мне.
Павлик двигался, словно марионетка. Я вгляделась пристальнее и ясно ощутила еле различимые волокна, тянущиеся от головы моего брата к нему... Это было подобно симбиозу! Нити мерцали и изредка пульсировали. Похоже, они всё же овладели сознанием Павлика!.. Они подчинили его своей мерзкой воле!
Мне сделалось страшно!
Павлик глупо изучал мою наготу.
Я ничего не чувствовала... Когда-то мы обнимались в животе у мамы и были тоже голыми... В этом нет ничего такого, если только они не хотят чего-то ещё...
Мне сделалось плохо. Я почувствовала в груди боль...
Я перестала дышать...
Он испугался и тут же отдёрнул Павлика...
Я видела выступившую на шее брата кровь. Он было бросился ко мне!.. Но меня тут же кто-то оттолкнул... Буквально выдернул из комнаты сквозь стены и потолок!
Я не понимала где я, и что со мной происходит. Я ничего не видела. Вокруг сгустился абсолютный мрак... Я думала, что это конец. Однако я продолжала мыслить... Моё сознание осталось в целости...
Тогда что же случилось с телом?
Я чувствовала ноги и руки... Ещё мне было больно глотать... У меня болела грудь. Очень сильно, словно я с разбегу на что-то налетела!
Но на что?
Последнее что я помнила, это чьё-то ледяное прикосновение... Меня схватили за плечи и дёрнули назад! Я понятия не имела, кто бы это мог быть...
Какое-то время я просто бродила в темноте, не совсем веря в то, что по-прежнему жива. Я вспомнила, что где-то читала, будто если человеку оторвать руку или ногу, он какое-то время будет всё равно их чувствовать, несмотря на то, что конечности в действительности нет...
Это жуткое чувство!
Что если после смерти ощущаешь именно его?.. Кажется, что всё цело и здорово... а на деле же, от тебя ничего не осталось...
Мне было страшно!
Затем я поняла, что слышу человеческие голоса... а ещё что чувствую на языке сладковатый привкус... Я прислушивалась, но никак не могла понять, о чём именно идёт речь. Хотя явно говорили обо мне – я то и дело слышала собственное имя... Кажется, меня просто звали, силясь привлечь внимание...
Потом вспыхнул яркий свет, и я зажмурилась!
...Когда я снова открыла глаза, то увидела, как надо мной склонился санитар в белом халате... В его пальцах дрожала длинная игла... Меня везли в больницу на «скорой»... У меня случилась асфиксия... Говорят, что в доме была утечка бытового газа...
Многие умерли во сне...
Хорошо, что родители были на ночном дежурстве, а Павлик – в больнице... Если бы с ними что-нибудь случилось, я бы этого не пережила...
Началось самое страшное. Они взялись за моих близких... Я не знаю, как быть...
Нужно идти вниз, на ту сторону...»

«27 декабря, пятница.
Сегодня мне позволили навестить Павлика. Ему заметно лучше. Он постоянно улыбался. Говорил, что так по мне соскучился!.. Я даже не представляю как!.. Он видит меня во сне. Причём регулярно!
Я тоже его вижу... Так же регулярно, как и он видит меня.
Я пыталась держаться. Мне нельзя выдавать собственных чувств... Иначе он может вспомнить, что именно ему советуют со мной сделать во сне...
Это какой-то ужас...
Я всё же осторожно спросила Павлика, что они нашли внизу.
Он как-то нездорово вздрогнул и сказал, что мне лучше туда не соваться... Там действительно настоящий лабиринт! Можно легко заблудиться или попасть под завал... Скорее всего, под Припятью располагается сеть подземных пещер... Правда, непонятно, как именно решились на строительство города в столь опасном месте – всё может просто рухнуть!
Жаль только, что они все растерялись, а потом так ни к стати случился этот обвал!.. Хорошо ещё, что все выбрались живыми.
Ну конечно... Павлику не говорят, что выбрался только он один.
Выходит, кроме лабиринта и пещер, внизу ничего нет?..
Нет. Павлик просто в очередной раз не открывает всей правды, потому что они контролируют его сознание, как до этого контролировали моё...
До тех пор, пока я не бежала!
Теперь моё сознание вне досягаемости! А вот Павлик в опасности!..»

«30 декабря, понедельник.
Сегодня Павлика всё же выписали... Он этого так ждал! Правда он и не догадывался, какой ужас ждёт его дома вместо новогодних подарков.
Мне так его жалко!..
Он весь день просидел в одиночестве на кухне... Он не плакал – просто скрипел зубами. Хотя лучше бы плакал... Потому что этот скрип так походил на тот скрежет, что я слышу по ночам, когда мне снятся они.
Павлик весь день просидел на кухне, а я весь день простояла под дверью, борясь со слезами! Пару раз я пыталась побороть робость. Я хотела подбежать к нему и просто обнять!.. Так, чтобы его горе частично распространилось и на меня!.. Тогда бы ему стало легче! Потому что вдвоём всегда легче! А мы ведь не просто брат и сестра. Мы – двойняшки! Мы должны чувствовать друг друга, как никто другой на этом свете! Но...
Нас разделили...
Наточили скальпель и просто отсекли друг от друга, попутно привязав Павлика к чему-то неизведанному!.. Теперь мы вынуждены наблюдать за тем, как медленно, но верно удаляемся друг от друга.
Я поняла, что теряю Павлика.
Когда вернулись родители, я просто залезла под одеяло и от души разревелась! Мне было так плохо, как ни было ещё никогда в жизни! Особенно накануне Новогодних праздников...
Да я их собственно и не жду!..
Я жду момента, когда это всё прорвётся наружу!
Я устала...
Потом, вдобавок ко всему, у меня поднялась температура...
Меня трясёт до сих пор... Временами я слышу «стук», но стараюсь заставлять себя думать, что это просто соседи за стенкой... Готовятся к Новому Году... Наряжают ёлку, оборачивают фольгой подарки, гремят сковородками и кастрюлями...
...Нет, я не знаю, что это!.. Может быть очередной бред?.. Если сегодня ночью он снова придёт... я отдамся ему!!!
Я не могу больше смотреть на то, как из-за меня страдают люди!!!
Я хочу умереть!!! Я не хочу, чтобы в моей груди, под ямочкой, теплились чувства!!! Я хочу, чтобы там был вечный лёд... Как по ту сторону, в его мире!..
Я этого заслужила...»

«31 декабря, вторник.
Он так и не пришёл... Наверное, просто наслаждается победой.
Зато пришёл Павлик. Один... Он весь синий, как те мальчишки, что застыли на карусели... Он постоянно дышит на скрюченные пальчики и загнанно озирается. На его шее голубая кровь... Он один из них!..
Нет!
Я вижу, как он на меня смотрит! Его взгляд всё ещё жаждет солнца! Он ещё не привык к вечной тьме!.. Он даже пытается мне улыбнуться!.. Пытается, но не может. Его лицо сковал лёд! Я вижу белую бахрому на губах – они словно обветренные... Это иней. Он крошится и стремительно улетучивается!..
Как улетучивается и сам Павлик!..
Я вскрикиваю! Как есть вскакиваю с кровати и бросаюсь к брату! Он пятится к двери и наощупь ищет ручку... Я его останавливаю. С трудом сдерживаю слёзы... Прижимаюсь всем телом! Он ледяной, так что у меня сводит руки и ноги!.. Он настолько ледяной, что обжигает!.. Но я терплю! Я знаю, что если на этом свете что-то и может его отогреть, так это тепло моего тела!
Я делаю то, что не смогла сделать в реальности!.. Я снова с ним воссоединяюсь!
Я чувствую лопатками два укола – это его пальцы! Он обнимает меня в ответ!!!
Затем появляется скрип – он снова пытается что-то сказать!..
Я понимаю, что не чувствую собственных рук – они просто онемели от холода!
Откуда-то из глубины восторженного сознания выбирается страх: а что если это не я возвращаю Павлика, а он пытается утянуть меня к ним?..
Я вздрагиваю.
Тут же заставляю противный страх забиться туда, откуда он только что вылез! Я сама этого хочу: туда, к ним, чтобы больше никого не мучать!
Пытаюсь переплести пальцы рук за спиной Павлика, чтобы мои объятья чего доброго не разорвались!.. Павлик тоже жмётся ко мне, словно хочет пройти сквозь моё тело!.. Я чувствую его острый подбородок на собственном плече!
Он ниже меня...
Это так мило, а я раньше и не замечала...
Внезапно я понимаю, что Павлик просто оседает... Я оседаю с ним! С трудом сдерживаю слёзы. Пытаюсь заглянуть в его глаза...
Он тоже плачет. Целует меня в щёки... Говорит, что любит больше всех на свете!..
Просит прощение за всё!
Его губы обжигают моё лицо, но... это больше не леденящий холод!.. Это обычное тепло человеческого тела... Я слышу сонное дыхание Павлика! Я его помню по тем временам, когда мы спали в одной кроватке! Я пытаюсь сдержаться, чтобы не впасть в эйфорию.
Павлик шмыгает носом и прижимается своей мордашкой к моей шее... Потом вздрагивает и тут же отстраняется. Прячет взор.
До меня постепенно доходит, что я абсолютно нагая... Я прижимаю руки к груди, стараюсь свести бёдра... Мимолётом замечаю на стуле у кровати своё платье – странно, но раньше я его никогда не видела... Тут же хватаю его и одеваю через голову. Когда заканчиваю оправляться, вижу на себе восхищённый взор Павлика.
Брат рад, что у него такая сестра... И сейчас он ей всё расскажет... Точнее покажет.
Он берёт меня за руку и кивает в сторону двери. Я мнусь в нерешительности, но всё же ступаю