Ярость слепыша

нос отвалился.-ну ты,друг,отомсти ей за меня.-неээээ;уже слазили,проверили,с трипером хожу.-Эти голоса воняли как мои ноги после работы,и сколько б я ни менял в башмаках душистые стельки,а всё бесполезно.Зато третий,открытый бунтарский из тёмного угла,мне понравился:-Мужики,я уважаю этого главаря.Он герой,хоть и душегуб.Он всё наше отечество на уши поднял.За свою погибшую родню,за местечковую веру да родину.И я презираю пьяное быдло,которое вечером валяется под забором,а утром жалится на продажную власть,государство.Немощные слюнтяи,-озырнул всех,пытая:напугал откровением,нет ли.Но дружки попрятались за шторой оранжевого колпака,интимно висевшего на лампе.-И бульварные писаки эту немощь поддерживают.Они тискают статейки разумно,стерильно свои репортажики;им страшно иначе,потому что при инъекции таланта и сострадания в теле начинается смертельная гангрена.Тихо отмирает душа,и мне сейчас никого не жаль,за свою веру я зарежу человека,врага.Придворные художники все холёные,умащены кремами да мазями,а от меня несёт таким дерьмом,что на другом краю света у людей сбивает дыхание.Жена по бедности говорит,уж лучше бы в хате пахло водкой и деньгами,чем нищим талантом.-Рядом со мной молодой парень рисует в мороженом беременную лошадь,из которой пёсьим носом выглядывает жеребёнок:-Завтра мы с подругой идём покупать подарок маленькой дочке.-Твоей?!!-его товарищ было дыру в потолке не высадил,благо он среднего роста.-Да нууууу!-резво смутился,но заметно стало,как приятны ему подобные подозрения.-Поздравь их с родилкой и от меня.-Чуть дальше колхозники готовятся к севу:-Что там иноземец делает?-Запчасти ждёт.Машина хорошая,только по взлётной полосе.-А ты?-Я доеду и на резинке от трусов.Техникато наша.
  Канун всеобщего мужеского праздника испохабила слякоть;сопливая мокрота облаков рухнула на городок,и часа три,не переставая,поливала прозрачным хлюпальным снегом.Даже затвердевший наст потёк в отстойники канализации с глаз долой.Люди обиделись на бессовестную зиму и ушли по домам готовить пироги да яства.Пусты от машин дороги,от пешеходов улицы,запахнуты на все пуговицы кирпичные створы частных владений,до последней дырки утянуты перевязи железных ворот.Глухо в сквозняке городишка как на дне высохшей стоведёрной бочки.И лишь помойка ещё шевелится.Сброд такой одичалый,что пожалеть некого.Ни стариков аптечных,ни выпивох пришибленных.Я вот тоже махну рукой в первый похмельный день-ничего,всё пройдёт.На вторые сутки снова пока не запой.Через неделю уже страшно увидеть в зеркале опухшую замореную щетинистую рожу-а вдруг она со мной навсегда.Но через месяц я резво роюсь средь самой загаженной кучи.А кого стесняться:все люди скоты,раз я свинья.Легче схватить дохлую прикормку.С крючка.Вместо того,чтоб глубже нырнуть,и поймать живое,трепещущее.Хищно.Поэтому мне очень нравятся уличные собаки и малолетние дети,когда они улыбаются,сметая хвостом весь мир за спиной.
  В сострадании мало отваги,лишь на ногте мизинца,а за свободу жить нужно серьёзно драться.Ведь от господа сущего,от материнской жизненной силы мы только рождены людьми,но не каждому достойно стать человеком.Изредка случаются короткие минуты памятной славы,и хочется нехристем лаять на спокойное течение надоевшего быта-тогда из раненого тела густо текёт чёрная мазутная кровь,а не брызжет розовая жидкая юшка.
  Дверь кабачка широко отворилась под напором.Держа ноги раздвинуто по уровню плеч,будто подчиняясь командам радиогимнастики,вошли-даже впёрлись,бряцая мускулатурой об стены-три патрульных омоновца.Не милиционеры-а так,камуфлированные.Сзади егозил иностранец:-Хаудуюду!Хаудуюду!-Не волнуйтесь.Разберёмся.-Старший нарочито огрубил голос.Те,кто сидел ближе к выходу,поднялись с мест вытягивая отовсюду паспорта.Я ушёл одним из первых,успев состроить добрую рожицу подозрительным взглядам.И уже почти сел я в телегу,опустил на мешки почти сраку;как:-Милый!Любимый!!Ненаглядный мой!!!-чужая баба бросилась ко мне словно клуша,распушив крылья цветастой мохнатой шали.Но пёс фиолетовый опередил её и разом упал на грудь,лизя меня в нос тёплым языком.Закруженный вихрем шалей,языков да объятий,я изнеможа свалился на снег,грязь,побарахтался;а после уполз под колёса.И оттуда уже чертыхнул:-Дура!Либо тебе вчерашней бражкой глаза застило?!Нету милого,родного-чуждый я!
  -Да что же ты делаешь,родненький?!!Вечность искала тебя,но нашла!!Сто городов обойдя,деревень тыщу!!Ну взгляни на меня,глянь ласковым взором!!-каблуком придавила ладони мои,топчется.-Сойди с меня,-зверею,-сойдииууу.
  Остановился рядом военный,золотые погоны.-Гражданин комиссар геройского гвардейского полка.Честью клянусь-ни сном,ни духом.
  -Я тебе верю.Да и люди говорят,что она совсем неместная инопланетянка.А баба красивая.Может возьмёшь с собой?
  -Хорошо бы,-снизу вверх усмехнулся я.-Но вдруг она меня ночью разрежет на опыты?
  -За такую умереть не жалко.Уматывайте скорее,а то милиция кругом,иностранца избили.
  Уууу;сууучка;привязалась.Я так её толкнул,что упала,пса задавила.Изпод шубы отстегнулась багровая кофта,кровавое пятно.Уж не наткнулась на острое ли?испугался я,и подымать кинулся бабу,вором оглядываясь в лицах жужащих.Жива,слав бо.
  Загрёб её в повозку,бросил сверху как вещь ненужную.У ней сини очи блеснули-но мокрые капли не пролились,слёзы,плач.Не баба это,а деревянный истукан.И псина такая ж,заматерелая.Ошалевшая лошадь учуяла запах,неслась бестолково,еле сдержал у ворот.Всю дорогу до хаты злобились они:сука не тявкнула,пёс молчал.Только уже дома фиолетовый окрысился на моих;да куда ему,хехе,если бы я не отогнал свору.
  Вечер;сумерки язык в рот набрали.Ночь высинела из темноты,наползла вместе с печкой.Горячим жаром пыхнуло из бабьей заслонки,меж зубов показался красный пламень:-Ты всамделе не узнаёшь меня?
  Откинул я голову,волчью будто;на цепи мысли.Мне нечем обрадовать бабёнку:правдой велено молчать.Хоть заворачивайся,да в лес уходи:но голодная тигра за шею вцепится.С её ладоней текёт от когтей,тёмные капли шлёпаются на светлые восковые:майские жуки поверх божьих коровок.
  -Гггггговори…другггг…-бабу озноб бьёт от перепада температур то в раю,то аду.Она себя обняла за плечи,прогоняя беса,что надсёк ей стролистые крылья-схватилась в обруч,беременная кадушка.
  Смог ей ответить,утешил я:-Свари борщ,пожалуйста.Продукты в холодильнике.-Пусть хозяйничает безумная.Абы хату не сожгла.И ушёл до сарайки кукол строгать.
  В резьбе по дереву самое прекрасное-стружка.Когда стамески хороши,то остронаточенные врезаются в пень,будто торпедные катерки жалят броненосный крейсер.Но только от снарядов летит прах во все стороны,а вот тонкие щепочки древесины,шурша и завиваясь душистыми буклями,мягко осыпаются к босым ногам,созидая творение.И когда сочной стружки нападает много,она смешно щекотит ступни от пяток до кончиков пальцев-так что хочется самому хохочется,а тут же ещё от смеха дрожит стамеска,корча по дереву уморительные рожицы.
  Если пень слишком большой,и вельковат для задуманной фигуры,то прежде с ним должен поработать топор.Который очень похож на длинного жирафа,и так же часто кланяется,норовя зубами отхватить клок.Важно чтобы топор не объелся-а то пенёк останется сильно искусанным,и для шедевра облезлым,как та знаменитая безрукая баба из иностранного музея,коей бедный художник пожадничал мрамора.Но ради мечты-последнего гроша,да что там!здоровья-жизни не жалко.
  Поужинав,я хотел гостью с собой уложить.Уж как она готовит на кухне,так верно и в постели любить должна.Нет;отдельно легла,переворошив моё бельишко.
  Ничего,мы с другого конца:-Почитай мне книгу,или расскажи о себе.
  -Зачем?
  -Голос красивый твой,и дрожь от него пробирает.Словно лежу я в мамкиной утробе,тихо,спокойно-а сердечком чуствую,что скоро мне вновь из неё выползать.Боязно и сладко.
  Покряхтела,умащивая на койке живот.-Сначала жила я с сынишкой одна.Мало кому верила,тосковала,уже не любя.Но приехал в деревню герой из далёких краёв-и скурвилась я.Перед собой,а не людьми.Разум потеряла,продав душу за сладость его губ и улыбку лучистую.А потом то ли брешут-убили,правда ли-сам сбежал.Я бросила сына на бабку,а дом на друзей,и по свету иду вот-не веря.Жив,подлюка!жив:к потолку задрал ножки.-Вертанулась под свечкой;глазами пуляет,словами,да метко ж:-Спроси про ребёнка хоть,доченька будет-я пузо светила.
  На что мне твой выблядок;интересно другое:-Собака чего фиолетова?
  -А для тебя дурака,ты на всё необычное падок.И подумала я,что услышав про чудо,сам ко мне прибежишь.Разлюбил может?ась?
  Спи.Надоела.Зануда.
  Дожжь со снегом стучит третий день,снег с дождём.Холодная морось пропитала насквозь брёвна избы,сочится сквозь паклю.Есть места в средах обитания,и во вторниках даже,где ещё не ступала нога человека или лапа пронырливого животного.А для слякоти таких местов нет;она покрывает любую крупинку в природе,хоть с микробий ноготь.Дождь знает всё:видел он и доисторические черепки,и золотоносные жилы,проникая под землю сквозь червяковые норки.Талая вода ползала по усохшим мумиям правителей,плакала солёно в чёрных глазницах простолюдинов.Злой ливень полосовал межрядья границ,добираясь до тайного схрона земного ядра,в руках грел его,удивлялся величию простоты.У воды все ответы есть;а меня мучает формула начала и конца мира.Пишу в тетрадке я дважды два;извлекаю корни,дробя интегралы и всю подноготную высшей математики.Небо замарал чернилами,но погоду не сделал-слякоть и только.
  Баба кружила рядом.Словно курица на вертеле,цены себе не сложа.Наверное поэтому с распахнутыми объятиями да верующим сердцем она всегда слепо шагала за предателями.И нутро мне рвала сладкой болью из полузакрытых щадящих глаз.
  -Что тебе нужно от меня?-я надеюсь,в голосе моём жёстко зазвенела остро наточенная сталь.Но,наверное,в нём дрожала и жалость,уже прежде изведанная мной не один раз.
  Бабёнка её вычуяла дерзким собачьим нюхом,может нагулянным даже на уличных течках дворовых свор.-Любви хочу.-И мне не пришлось переспрашивать о своей грязной догадке,потому как вперёд вылезла похоть,хрипло да тихенько:-Я могу тебя взять как любую прохожую бабу,-с надеждой,-а полюблю чуточку позже.
  Но невиданный ею девичий стыд мне ответил:-Так бы я и в голодный год не легла,-из этой беременной туши.И снова щеняче пискнул:-узнай меня,милый.
  Ну,что тут ей скажешь-самая настоящая дура.К тому же психованая.Бросила родную семью,тёплый дом,и сорвалась искать может покойника.А те кто живёт в распорядке,режиме,до тонкостей выверяют судьбу.В любой миг каждый из них точно знает где он будет,что сделает,с кем встретится.И по заданным точкам все эти люди пересекают завтрашний день,новую неделю,год грядущий.Вместо того,чтобы выйти на речку к свежему утру,иль погонять воробья по площади,человек спешит на деловое свидание с вечной суетой,или садится к компьютеру,насмешливо рисующему чёрную ворону,которая никогда не каркнет вьяве.Даже благословлять и отпевать людей уже приходится в тенетах разноцветных проводов,в лабиринте песочного мира.Судьбу,и жизнь,меняют талантливые безумцы,верные своему дикому