Клад отца Иоанна

приближаться к этому шуму. Судя по всему, в чаще проходило какое-то крупное мероприятие. Кто-то говорил в микрофон и колонки зычно разносили его голос по окрестностям. Потом слышались веселые восклицания толпы, шелест аплодисментов, музыкальные паузы, гудки машин, смех, свист, улюлюканье. Что же тут могло быть, в такой-то глухомани? Товарищеский матч местных команд на лесном стадиончике? Чествование какого-нибудь юбиляра? Праздник начала сенокоса? Пикник городских жителей? Свадьба экстремалов? Или тут снимали какой-нибудь фильм? Все это выглядело очень странно. День не выходной (а на селе-то их летом и вообще не бывает!), место глухое, вдали от населенных пунктов, дороги плохие. Кого же могла занести нелегкая в этот лес ясным июньским утром? Одно утешало, что это уж точно не люди Кривого веселятся после удачной операции, и что им, этим странным незнакомцам, нам, пожалуй, вполне можно будет довериться. Скоро мы приблизились к орешнику, за которым уже кое-где виднелась огромная поляна или даже просека. Там мелькали десятки человеческих фигур, блестели никелем автомобили. Голоса уже раздавались вполне разборчиво, и можно было сообразить, что же тут на самом деле происходит. Однако то, что мы услышали первым делом, буквально повергло нас в шок! Кто-то, невидимый еще нам, взял микрофон и начал крыть кого-то трехэтажным (а то и выше) матом!
- Господи, помилуй! - воскликнула Пашка и закрыла уши ладошками.
Правда, запала у оратора хватило ненадолго, и он оборвал свои излияния. В ответ ему раздались дружный смех, свист и возгласы одобрения. Кто-то отчаянно защелкал в ладони и заорал:
- Молодец, Кон, знай наших!
- Не понял, - протянул я, совсем уж пораженный происходящим и, сделав знак Прасковье, пошел взглянуть на место матерных баталий. Я осторожно раздвинул орешник и очутился на поляне. В центре ее возвышался подиум, наспех изготовленный из каких-то ящиков, досок и мшистых пней. На нем стояли колонки-усилители, торчал штатив микрофона. В одном из углов этой импровизированной сцены колыхался гигантский резиновый толстяк, напоминающий по виду злого героя из мультсериала «Охотники за привидениями». Чтобы это накачанное воздухом чудовище не взмыло к небу, его удерживала серебристая цепочка, закрепленная за лебедку на бампере стоявшего рядом «Лендровера» . Всего на поляне я обнаружил шесть внедорожников и десятка два не менее крупных мотоциклов-байков. Сцену окружала толпа молодых мужчин и женщин, которые почти все были затянуты в черную и коричневую кожу со множеством цепочек, заклепок и другого металла. Сильная половина публики имела лысые головы, а слабая - носила умопомрачительные прически. И я заметил, что цвет волос у некоторых дам был голубым, розовым, желтым, огненно-красным, фиолетовым и даже зеленым! Невольно подумалось: «Скажите на милость, а разве бывают девочки с голубыми волосами! ». В руках у слушателей виднелись сигареты разных марок и размеров, жестянки с тоником и пивом, глянцевые журналы, ветки папоротника. Кто-то снимал происходящее на кинокамеру, а кто-то запечатлевал наиболее интересные сцены на своем мобильном. На другом конце большой поляны были накрыты пять или семь походных столиков, выстроенных в ряд. На них с избытком громоздились всевозможные кушанья в стиле «а-ля фуршет». На подиуме хозяйничали ди-джей (парень в джинсах и черной куртке-косухе, с темными очками на глазах и ершиком волос на побритой голове, да еще и с пирсингом в ноздре и ухе) и две его ассистентки (девицы в узких кожаных брюках, в высоченных сапожках и очень коротеньких курточках, ноздри, ушки и пупки этих красоток тоже поблескивали вставленными в них бусинками). Лица этих девушек были так размалеваны, что едва узнавалась их принадлежность не только к прекрасному полу, а к человеку вообще! Пока я вел разведку, на сцену вышел какой-то коротышка в весьма потертых джинсах с рыжей кожей на коленях и сзади (как у ковбоя!), а выше пояса он носил лишь распахнутую кожаную безрукавку, полностью оголявшую его волосатые грудь и живот. На массивной шее мужчины блестела толстая серебряная цепочка. Новый оратор важно принял от ди-джея микрофон и, сплюнув в толпу жвачку, подошел к ухмыляющемуся воздушному толстяку и начал костерить его на все лады! Как говорится, не только святых, но даже и мертвых выноси! Публика тем не менее одобрительно гудела и ликовала, живо реагируя на особо колкие словечки выступающего. И тут меня осенило: здесь в лесу какие-то заезжие неформалы организовали на природе конкурс ругательств! Да, весело же они проводят время своих отпусков! Судя по номерным знакам их «тачек» гости сюда пожаловали из Рязани, Москвы и Владимира. Этакое матерное братство... Я с отвращением сплюнул и отправился обратно в кусты. Однако ди-джей успел меня заметить (мне сверху видно все!), он весело и ехидно крикнул в микрофон:
- Эй, монашек, не желаешь ли сказать нам пару ласковых?
Я вздрогнул и обернулся. Вся толпа сразу замолчала и выставилась на меня, с нескрываемым интересом разглядывая невесть откуда свалившегося гостя. Ди-джей продолжал изголяться:
- Брат, не желаешь ли принять участие в нашем состязании? Или вам непозволительно выражаться? - при этом он строил такие многозначительные рожи, что его ассистентки посмеивались и противно повизгивали, обнимая ведущего за ноги.
«Эх, сказал бы я вам! - подумал я в сердцах. - Не будь рядом Пашки... Узнали бы вы, как наезжать на наше православие и на его верных служителей!»
- Оставь его, Драг, что смущаешь парнишку! - заступилась за меня какая-то женщина в бейсболке. - Он же здесь случайно, грибы собирает!
- А что, слабо ему? - крикнул ее сосед, с помятой банкой энергетического напитка в руке.
- Монашек! Где ему с нами тягаться! Слабо!
Толпа загудела, разделившись на две части. Кто-то меня защищал, кто-то, наоборот, хаял и топил. Слова этого «энергетика» задели меня за живое.
«Эх, семь бед - один ответ!» - подумал я и решительно обернулся.
- Ну, раз нельзя, так нельзя, ступай, сын мой, с миром! - хохотнул ди-джей. - Здесь твоим ушам делать нечего!
- Почему же нельзя! - отозвался я и направился к подиуму. Толпа сразу же оживилась и одобрительно загудела, расступаясь передо мною и предвкушая нечто экзотическое.
- Праведный гнев всегда полезен! Даже сам Господь сердился на неверных, говоря: «О род неверный! Доколе буду с вами? Доколе буду терпеть вас?»
- Молодец, парень, а ну вмажь им! Подбодрил кто-то из толпы и одобрительно хлопнул меня ладонью по спине. Я уверенно поднялся на подиум. Девицы пискнули и разбежались по углам. Ди-джей тоже растерялся и неловко посторонился, пропуская меня.
- Ну-ка, давай сюда! - я вырвал у него микрофон и встал на середине сцены. Толпа зааплодировала и загудела, ожидая моего выступления. Я проверил микрофон и прокашлялся.
- Только у нас здесь одно правило: когда ругаешься - повторяться нельзя! - бегло доложил «ди-джей».
- Не бойтесь, не повторюсь! - огрызнулся я.
- И еще - прошлый рекорд - 42 слова! Прилагательные - не в счет!
- Понятно! - кивнул я и, взглянув на зрителей, вздрогнул, так как увидел в орешнике одинокую фигурку Пашки. Но отступать было уже поздно, и я все же решил дать бой этим сквернословам-любителям. Все, что выдумали злые и скверные головы в области ругательств, здесь уже, похоже, было произнесено, а грешную публику надо было чем-то подивить, чтобы не ударить лицом в грязь. Резиновый толстяк покачивался и презрительно ухмылялся, словно говоря мне: «Ну и что ты мне еще сможешь сказать, сынок?» Идя к подиуму, я вспомнил один случай, происшедший у нас в школе два года назад. На большой перемене Васька Сачков, который уже давно посещал ботанический кружок, вдруг подошел ко мне и сказал:
- Жор, вот послушай, какое я сделал открытие! Оказывается, многие наши растения, если их величать по-народному, носят весьма веселенькие названьица. Я вот даже списочек составил, по которому вполне можно отругать любого, причем ты не скажешь ни одного запретного словечка. Как говорится: не больно - но обидно! Хочешь послушать? - и он достал из кармана листок тетрадки и развернул его.
- Валяй! - согласился я. - Интересно послушать.
И Васек начал перечислять список лекарственных (как он утверждал) растений. Да делал это с таким энтузиазмом и выражением, что привлек внимание других пацанов. Те, подумав, что он ругается со мной, подсели к нам, чтобы поучаствовать в разборке. Вскоре вокруг нашей парты собрался уже весь класс, чтобы послушать «новое научное открытие ботаника Сачкова В.В.». Что тут поднялось: шум, гам, смех, удивление... Мы все так увлеклись, что даже не заметили, как в класс вошла наша классная руководительница Вера Ивановна. Идя по коридору, она впервые не обнаружила там своих подопечных, обычно носившихся сломя голову, и заподозрила что-то неладное. Васька как раз закончил свой пространный список. Мы, посмеиваясь, обсуждали его и удивлялись остротам родного языка. Услышав скрип двери, мы обернулись и замерли. Перед нами стояла классная с указкой в руках.
- Так, так, чем это мы занимаемся? - строго сказала Вера Ивановна.
- Ботаникой, Вера Ивановна! - пискнул кто-то из девчат.
- А ну-ка, Сачков, подай-ка сюда свой манускрипт! - учительница протянула руку. Васек подчинился, но не растерялся:
- Вер Иван, а что такого?
- Ты чему это, Сачков, друзей-то учишь, а? - возмутилась классная дама.
- Ничему плохому, Вер Иван! - начал оправдываться ботаник. - Просто вот зачитывал ребятам список лекарственных растений. У нас же скоро будет районный экологический конкурс для школьников, а они даже не знают, какие бывают полезные травы! Вот каждый теперь выберет себе что-нибудь для реферата!
- Что-то уж у тебя, Сачков, тут травы какие-то ругательные...
- А я что, Вер Иван, так их народ величает испокон веков!
- Что же, ты хочешь сказать, что этот вот, например, свиной баркун, - лекарственное растение? - строго спросила учительница.
- Еще бы, Вер Иван! - не унимался Васек. - От кашля и всех хрипов в легких здорово помогает отварчик! Взять сухой травы баркуна, залить водой...
- Ладно-ладно, не надо, Сачков!
- Да вы спросите у Сергея Палыча, если мне не верите! (Сергей Павлович - это руководитель ботанического кружка).
- Ладно, Сачков, разберемся! - вздохнула Вера Ивановна и пошла в учительскую, но в дверях строго добавила: - Но смотри, Василий, если ты ошибаешься...
Классная ушла, а мы еще долго, до самого звонка, обсуждали творение Васьки и от души хохотали. И надо заметить, что Сачку ничего не было за его открытие. Придраться, действительно, было не к чему. Вышло все «по закону». Правда, список Ваське не вернули, но он после восстановил его, правда, уже в более усеченном варианте. Некоторые пацаны тогда еще долго выражались «по-сачковски» (а что, все же было гораздо приятнее слышать названия растений, чем грязные «матюки»), а я даже заучил весь список наизусть. Правда, было это уже давно, да он мне как-то ни разу и не пригодился. Со временем я перестал его повторять и многие из тех ста наименований позабылись. И вот ведь неожиданно представился такой случай: выступить на всю катушку со «списком Сачкова». Причем с высокой трибуны! Пусть узнают эти неформалы, как богата и разнообразна наша родная природа! Ум в экстремальной ситуации заработал быстро и