он сполз с коня, сходил до кустиков и потом рухнул на колени, пытаясь массажем и «йогическими» упражнениями вернуть своим чреслам чувствительность и избавиться от ломоты. Остальные члены команды, даже бабушка, с аппетитом уплетали перекус. Совершеннолетним участникам досталось даже по маленькой рюмашке недопитого внизу «вискиса». Так Ира традиционно отмечала начало похода, впрочем, они постоянно в обед что-то отмечали - то взятый перевал, то прошедший ливень, то открывающуюся им живописную панораму горных вершин с безлесными долинами, то ублажали духов в надежде на прекрасную погоду.
Предстояло проехать ещё примерно два часа до первого ночлега, он стоически терпел усиливающуюся боль в нижней половине тела, постоянно ерзая в седле, пытаясь таким своеобразным массажем уменьшить неприятные ощущения. Наконец они достигли места привала - места, его совершенно разочаровавшего.
Мало того, что там стояла другая, многочисленная группа всадников, и им пришлось уйти на запасную, совсем не комфортную площадку. Ручей, из которого им предстояло брать воду, был совсем мал, голуби могли перейти его вброд, так он ещё и тек в топком болотистом месте, которое кони своими копытами размесили в грязь. Чуть выше этого места им и предстояло заночевать.
Превозмогая боль, он на негнущихся ногах сполз с коня. Его не ожидало уютное, комфортабельное готовое пристанище. Нет! Предстояло сперва помочь Нате собрать её палатку, потом свою, потом принять участие в сборе дров и разведении костра.
Натина палатка оказалась китайского производства, наши восточные друзья сэкономили не только на материале для тента, но и на дугах, на которые этот тент еле-еле натягивался. Они вдвоём кое-как её собрали, чуть не разорвав, он помогал как джентльмен, перенервничав и изматерившись про себя. Закончив с ее палаточным «квестом», он собрал свою за пару минут и рухнул в неё как подкошенный, даже не разувшись.
Другие члены группы продолжали свою бивачную деятельность, жизнь кипела, в котле готовился харч на ужин; до него, лежащего в полузабытьи, доносились голоса, смех, но ему было всё равно. Пока он не услышал до боли знакомые булькающие звуки жидкости, разливаемой по кружкам.
- Эй, подождите меня, я тоже участвую в этом, - захрипел он вполсилы, хотя ему самому казалось, что он кричал громко.
В ответ раздался весёлый женский смех.
- Мы любим, когда отказываются!
- Это не про меня, не дождетесь! - и, кряхтя, выполз их палатки.
Так и есть: разливали алкоголь, по-немножку, ежедневную пайку, лекарство от стресса. Виски и крепкий чай оживили, хотя всё-равно он ощущал себя некомфортно, не имея возможности получить заряд бодрости, освежившись в холодном горном ручье, как он обычно вечером делал после нелегкого походного дня. Постепенно боль и усталость ушли, ему полегчало, и они весело провели время у костра, пока наконец не улеглись, каждый в свою палатку.
Проснувшись, Ната пожаловалась на то, что ей было зябко спать, так как спальник, который она у кого-то взяла, был не очень теплый. Он посочувствовал, но в душе обрадовался, поскольку был не прочь пустить к себе в палатку для согрева молодую красивую женщину, да ещё нравившуюся ему. А уж прильнуть под её бочок - тем более, и он предложил перебираться в свою палатку. С шутками-прибаутками они обсудили эту тему, Ната пообещала подумать над его заманчивым предложением.
Утром они стали собираться, осуществляя процедуру, которую проделывали, бесчисленное количество раз за поход. Разобрать свою палатку, вытрясти, сложить её, скрутить тент от дождя, свернуть и сложить спальник в тугой компрессионный мешок, выбрать и оставить на себе одежду по погоде, всё остальное запихнуть в боковые арчимаки; аккуратно заполнить драй-бэги лёгкими вещами, все оставшееся тяжёлое положить в не маленькие арчимаки (НЕ ПОНЯЛ), консервы и металлическое положить в их заднюю часть, чтобы не натереть ноги. Завязать их особым образом, чтобы не намочило вещи дождем. Потом вдвоём закинуть сдвоенные арчимаки на спину коня, опасаясь приближаться к нему сзади, чтобы не получить невзначай копытом, привязать особым образом драй-бэг сзади к седлу, а плащ-ОЗК спереди, чтобы не слетели на ходу.
А вечером проделать все это в обратном порядке, сняв ещё седло и потник, разложив их сушиться, чтобы сберечь круп коня от потёртостей. Плюс ещё ежедневный осмотр спин и ног коней в поисках болячек, потёртостей, травм, чтобы не остаться неожиданно с изувеченным конем и его багажом, который придется везти непонятным образом. А ещё добыча дров для костра.
В общем, дел было очень много, а времени мало. Его реально не хватало, чтобы побыть наедине с Натой, пообщаться по душам, дать раскрыться своим теплым чувствам. При первой же возможности он пытался оказаться рядом с ней, по поводу и без, оказывал ей знаки внимания. И это не осталось незамеченным молодыми сестрицами Олей и Полей.
Свершилось то, о чем предупреждала Ирина. Возможно, они просто приревновали его, ведь они же тоже женщины, хоть и совсем юные, и высокие чувства им не чужды. А может, из чувства подростковой безбашенности и жестокости.
В общем, они взялись за него, стали его гнобить. То положат тяжёлые камни ему в арчимаки, то проходя мимо палатки дернут «нечаянно» за растяжки так, что она чуть не складывается, то насыпят камушки в его обувь, то намочат водой его сохнущие вещи. Разок даже умудрились подсунуть уголёк ему под задницу, когда он садился на свой чурбак у костра. Они выслеживали его всюду. И когда он бывал наедине с Натой, в тот самый момент, когда она уже была созревший для поцелуев и ласк, с дикими криками вываливались их близлежащих кустов, даже темнота ночи и угрозы пожаловаться на них бабушке не спасали от их преследований. Словом, постоянно приходилось ожидать какой-нибудь выходки с их стороны. Он даже не был уверен, что они не подсматривали за ним, когда он по привычке купался голышом утром в близлежащем водоёме – будь то красивое горное озеро или шумный ручей.
Купаться голяком - нормальное распространённое явление среди туристов, ведь мокрый купальник или плавки надо где-то потом сушить, на себе их сушить не станешь – обязательно сотрешь промежность при движении. Девочки обычно уходили купаться шумной толпой, оглашая окрестные горы веселыми криками на радость местным медведям. Им же с Гришей приходилось это делать наедине и в тишине.
Кстати, медведи реально жили в местных горах, их большие когтистые следы периодически попадались на конных тропах, и однажды туристы нарвались на медведицу с медвежатами. Это случилось возле одного из бесчисленных горных озёр, местные названия которых он не запомнил, на которых они обычно вставали на ночлег или на дневку. Недалеко от одного такого озера находился большой несгоревший в плотных слоях атмосферы «бензобак» космического корабля - он превратился в местную достопримечательность для тех, кто про неё знал.
Ира относилась к числу информированных людей, поэтому они устроили лагерь на целый день у красивого озера, окружённого с трёх сторон скалами. С четвертой находилась зона верхового редколесья, где они расположились на стоянку. Где-то там, в той стороне, недалеко на склоне притаился этот «бачок» высотой в два человеческих роста. К нему и отправились налегке на конях все, кроме него. Он остался восстановить болевшую от непрестанной верховой езды нижнюю часть тела, побыть наедине с мыслями, расслабиться в гамаке от напряжений походной жизни.
Медведица появилась неожиданно, как ему потом рассказали. Выскочила к своим медвежатам, которые замешкались, не успев убежать от выехавших на них конников. Поля и Оля первыми сообразили, что надо делать. Смелые девочки одновременно направили своих хрипящих, испуганных коней на медведей с криками, гиканьем и улюлюканьем. Медвежья семья не выдержала психической атаки и срочно ретировалась, открыв дорогу к рукотворному артефакту.
Назад в лагерь все вернулись возбуждёнными, наперебой рассказывая ему о случившемся. Выплеснув на медведей весь свой адреналин, девочки в тот день вели себя на удивление спокойно, не устраивая ему подлянки.
Для бабушки возили специальное разборное кресло-качалку, в котором она любила восседать по вечерам у костра. Пока все разбивали лагерь, ставили палатки, натягивали тент над костром, носились за дровами и водой, она восстанавливала свои силы в нем, покачиваясь, наблюдая за кутерьмой и давая полезные советы. Получалось всегда так, что её кресло оказывалось в самом удобном и выгодном месте у костра, и вся группа органично собиралась вокруг неё на ужин и вечерние посиделки. Бабушка Прасковья оказалась с юмором, её истории, семейные и бытовые, слушать было одно удовольствие.
Она-то и рассказала занимательную историю о семейном Ирином коне, которого та держала в ближайшем Подмосковье. Оказывается, Ирин не совсем далёкий прадед, в свое время, ускакал на породистом «дончаке» со своей молодой женой от жерновов гражданской войны с Дона в далекое лесное Подмосковье. Конь был хороший, скаковой, дорогой донской породы.
Естественно, конь долго жил в их хозяйстве, пока не пришло время коллективизации. Коня мобилизовали в созданный колхоз, прадед тоже пошел в колхоз конюхом присматривать за своим любимцем. Конь не только работал на колхозной ниве, но ещё и давал породистый скаковой приплод.
Потом дело прадеда продолжил дедушка Иры, разводя конную семейную племенную линию, несмотря на испытания войной, разрухой, хрущевским волюнтаризмом. И вот, потомственная линия родовых коней дожила до нынешних времен, когда пришла Перестройка, все колхозы были похерены, как и тот, в котором взращивался фамильный конский род. Всех коней куда-то распродали. Ире, когда она выросла, с большим трудом удалось найти потомков коней прадеда и выкупить последнего живого. Не обошлось в этом деле без вездесущих цыган, ведь где кони - там и цыгане, не за бесплатно, естественно. Но то отдельная детективная история, стоящая того, чтобы её описать специально.
В итоге, у Иры оказалась фамильная скаковая лошадь, она рассекала на ней в выходные по Подмосковью, наводя шорох на отдыхающих, рыбаков, грибников и прочий лесной люд. Внезапно и тихо они появлялась рядом с ними – большая белая лошадь и девушка в костюме для верховой езды – с распущенными волосами до пояса, в брюках-бриджах, высоких сапогах, кепи с кнопкой и хлыстом в руках...
Ната так и не перебралась в его палатку, наверное, погорячилась с обещанием или что-то ей помешало. Наверное, его храп по ночам. А может быть, задумка неизвестного режиссера свыше, хитро опутавшего сетями своего сценария всех участников похода. Но он не унывал. Он продолжал двигаться по линии жизни, ему некуда было с неё сходить, ведь неведомые силы поместили из всех в одном месте. Ас Натой у них была особенная глава.
И вот это случилось… То, что бывает между мужчиной и женщиной, особенно, если они испытывают к друг другу сильное влечение и искренние чувства. Он даже перестал мечтать об этом: рутина путешествия и проделки проказливых сестричек, казалось, делали это невозможным.
Это случилось в долине, название которой он, как обычно, не запомнил, где было
