"Птичку... жалко!"

сочувствие.
       В кубрике №10 собрались почти все её обитатели. Стояла тишина, сквозь которую иногда проскакивали какие-то короткие эмоциональные звуки, возгласы и мычания. Надо было видеть, эти счастливые глаза офицеров!
Вошёл старший лейтенант Сидяков.
- Кубрик-читальня, - бросил он с порога.
Сел на свою кровать, достал из кармана пачку писем и углубился в чтение. Никто не обратил внимания ни на его реплику, ни на него самого.
Следом за Виктором пришёл Крутов. Он огляделся вокруг, все увлечённо читали. Самый сосредоточенный вид был у Крестовского. Это его позабавило.
- Костя, что пишут из дома? – не удержался он и спросил шутя.
Крестовский услышав свою фамилию, с трудом оторвался от чтения.
- Чего ты хочешь? – грубовато переспросил он.
- Я спрашиваю, что подруга из дому пишет?
- Целую крепко, твоя репка! – отмахнулся Константин от товарища, желая чтобы его оставили в покое, и снова углубился в чтение.
- Хорошо, когда так целуют страстно, - видя что Константин готов завестись, он оставил его в покое и взялся за свою почту.
Глаза побежали по строчкам, по согревающим душу словам из дома.
 - Вот это гром среди ясного неба! – произнёс резко Пугачёв.
Все оторвались на секунду от чтения и посмотрели в его сторону. Внешний вид Вадима отражал глубокое удивление и непонимание.
- Друг мой по училищу, Генка Васильев, пишет с Камчатки. Жена от него ушла к другому. Представляете! – он смотрел на окружающих так, словно его обидели.
- В жизни всякое бывает, - равнодушно произнёс Романов, - уходят, приходят. Вечный процесс.
- Нет, ну это глупость, - от волнения и досады, он даже не смог внятно выразить своё возмущение.
Немного успокоившись, Вадим продолжил.
- Гена познакомился со своей Верой на четвёртом курсе, а на пятом они поженились. После училища, по распределению уехали на Камчатку. Вся беда в том, как оказалось, что до него она встречалась с курсантом из нашего же училища. В их взаимоотношениях что-то произошло, они поругались и расстались. Её прежний друг выпускался на два года раньше нас. По иронии судьбы, Генкина жена его встретила на Камчатке и у них вновь вспыхнула любовь, - он ещё до конца не мог поверить в случившееся с его товарищем. - Хорошо, что ещё детей не завели. Вот так у моего друга в одночасье рухнул мир личной жизни, - произнёс он, с большим огорчением, последнюю фразу.
- Женщина оказалась с прошлым. Получается что с первым у неё была любовь, а с твоим корешем просто дружба, - рассуждал вслух всегда и всё знающий Романов. – Вот и сделала ему ручкой.
- У каждого своя правда, и у неё и у него. Переживёт твой друг, - категоричным тоном высказал своё мнение Сидяков, - через это, к сожалению, много моряков прошло.
Все вновь углубились в чтение. Прошло некоторое время, дверь резко открылась, на пороге стоял замполит корабля, капитан третьего ранга Павленко. От природы глаза у него имели одну особенность, почти на половину располагались на выкате. В данный момент и вовсе готовы были выскочить. Как человек, на удивление он был крайне озабоченный, с замашками сельского дояра, которому всегда хочется дёргать женский пол за титьки. Боевая длительная служба обострила эти наклонности. Он часто и бурно выражал свой восторг, не по чину и не по должности, когда при просмотре очередного кинофильма, на экране появлялась женщина с красивой грудью. Не сдерживая себя в рамках приличия, Павленко каждый раз громко комментировал женские достоинства.  Он активно обращался к рядом сидящим со своей «фирменной» репликой:
- Смотри, смотри какие аппараты!                                                                                              
Со стороны это выглядело крайне несолидно и создавалось впечатление, что «товарищ» не совсем здоров на голову. Подобная «невинная шалость» коробила окружающих. В семейной жизни Павленко слыл большим ревнивцем.
- Крутов, - грозно зарычал он, не переступая порог, сверкая безумными глазами, - мичман Кукарешту твой подчинённый?
- Мой. А что случилось? – лицо Антона отображало наивное недоумение.
- Быстро найди его, командира БЧ-4 и ко мне в каюту. Я с вами разбираться буду.
Тучный замполит со всей силы, яростно хлопнул дверью.
- Железо всё выдержит, - спокойным голосом произнёс Сидяков, моргая глазами,  – Услышали приглашение, в мягкой форме, - добавил он.
- «Хорошие»  люди всегда не вовремя приходят, - прокомментировал, в свою очередь,  Песков, усмехаясь. – Явление конечно малоприятное.
- Только помяни чёрта, а он тут, как тут, - присоединился к ним Романов.
У него с замполитом были свои, «особые» отношения. Упустить шанс проехаться по заму, хотя бы словесно, он никак не мог.
Антон сложил письма в тумбочку, надел тропическую пилотку и с озабоченным видом направился на выход из кубрика. По пути он обронил фразу: «Не задался сегодня день!».
- Последнее время поводов огорчаться гораздо больше, нежели восторгаться, - прокомментировал ситуацию Романов, глядя на расстроенное лицо товарища. – Вижу, что ты явно ещё не соскучился по общению с ним.
Все остальные продолжали читать, в полном молчании. Вскоре вернулся Крутов от замполита. Взгляды присутствующих сошлись в одной точке, на старшем лейтенанте.
- Ну что? – нарушил всеобщую тишину Романов. – Выслушал пламенную «проповедь»?
Со словами: «Кто остановит этот произвол и форменное издевательство?», - Антон сел на краю своей койки. - Говорил я Кукарешту: «Коля не зли его». Так оно и вышло.
Крутов смотрел на товарищей озадаченно.
- Подробней, пожалуйста, - поинтересовался Сидяков. – Может так статься, что и нам придётся от него отбиваться.
- Поведай нам, что же натворил твой «Кукареку» из Бессарабии, - поддержал его вопрос Песков.
- Вам это не грозит, а история такая. Замполит по вечерам, проходя мимо нас на бак, для просмотра со всем экипажем кинофильма, повадился заглядывать в КПС (корабельный пост связи). Если дежурил Кукарешту, то он безапелляционно совал ему записку со словами: «Коля, позвони мне домой. Узнай как дела, как обстановка. На обороте ответ запиши». У нас в смене, как правило, состав смешанный, дежурный по связи - офицер штаба, а помощник - корабельный мичман. Что, значит, позвонить его жене в наших условиях? Этот нахрапистый зам даже не представляет себе. Необходимо по служебной связи выйти на какой-нибудь береговой пост, упросить дежурного, чтобы он по городскому телефону позвонил замполиту домой. Проще иметь там знакомого, но где его возьмешь. Потом он должен записать от «Дездемоны» ответ, как правило, расхождения одного текста от другого невелики, так как зам звонит постоянно, и потом всё это репетовать к нам обратно. Если такое действо происходит периодически, на протяжении длительного времени, то оно может достать кого угодно, даже тех, у кого железные нервы. Дежурные, на береговых постах, поначалу шли ему навстречу, а потом стали отказывать. Да и замполит раньше являлся приблизительно раз в десять дней, а последние два месяца совсем обнаглел, через каждые два дня. Это стало очевидной нормой. Все  устали от его назойливости. Когда Коле начали отказывать, он нашёл выход, писал на обороте ответ от «балды» за брата и за свата. Да так увлёкся, за последние два месяца ни разу не позвонил. Я предупреждал его, что всё это всплывёт потом. И случилось то, что должно было случиться. Сегодня Павленко получил от своей жены письмо, в котором она спрашивает, почему от любимого «пончика» не было ни одного звонка за последние два месяца.
- Ну и что дальше? – спросил Пугачёв.
- Дальше, ты всё сам видел. История ещё не окончена. Павленко сказал, найдёт повод и добьётся того, чтобы мичмана с боевой службы отправили домой. С формулировкой: «Невыполнение оным должным образом своих обязанностей». А для начала, замполит с завтрашнего дня в БЧ-4 будет проверять конспекты и тетради по политзанятиям. Наверное, с пристрастием.  
- Вижу, ты расстроился? – с сочувствием произнёс Пугачёв.
- Конечно, по сути, Коля не виноват. Он же не волшебник, а простой мичман. Где я ему замену найду? Хороший специалист, добросовестно обязанности исполняет. Этого зама обратно отправь, абсолютно ничего бы не случилось, а мы тут как в одной цепи. Звено выдерни, на остальных пропорционально нагрузка увеличивается, - он с огорчённым лицом, глубоко вздохнул. – И надо было этой «попадьихе» своему «пончику» пожаловаться. Неужели не о чем больше писать?
Крутов небрежно махнул рукой.
- Остаётся с благодарностью вспоминать только прежнего зама, хороший был человек. Не то что этот, - с огорчением высказал своё мнение Романов.
- У меня ещё терпимо, а вот артиллерист сейчас на ковре у Командующего эскадрой вместе с командиром, старпомом и замполитом. Они по-особому случаю «подарки» получают.
В кубрике наметилось оживление, все оставили чтение и устремили заинтересованные взоры в его сторону. «Жареная новость» не оставила никого равнодушным.
- Упёртый старпом за что-то взъелся на командира БЧ-2 и в полдень устроил им проворачивание материальной части, с его личным присутствием. Рыскал по постам, придирчиво осматривал и давал «вводные». В районе бака, где каждый день в обед ходит по кругу адмирал, он постоянно на том месте с дряхлостью борется, по команде с поста, опустили ствол. Вы же видели, как комэск ходит? Смотрит в палубу, думает о «своём», адмиральском, и нарезает круг за кругом. Я не сомневаюсь, что он уже с завязанными глазами сможет пройти этот маршрут с препятствиями, в нужных местах высоко поднимая ноги. Но не это главное. Когда адмирал лбом въехал в опущенный ствол, то оказался на пятой точке. В глазах загорелись маленькие, маленькие  звёздочки, но много. Потом заревела «сирена» и началось.                                                                                    
- Говоришь много звёздочек! – перестав смеяться, шутя, произнёс Пугачёв.
- Да. Если собрать с наших погон в этом кубрике все, то надо ещё возвести в третью степень, - он продолжил свой рассказ. - Командир, узнав об этом, чтобы зад свой прикрыть, объявил БЧ-2 оргпериод. Но, кажется это ему, а особенно старпому, не поможет. Получат они и в хвост и в гриву!
Дверь кубрика открылась, зашёл лейтенант по имени Валентин, со звучной фамилией Генералов. Он был хорошим другом лейтенанта Пугачёва.
- Привет! Я в «десятку» попал? – спросил он весело, глядя на озабоченные, немного усталые лица.
- Это, смотря, куда целился, - в такой же тональности ответил ему Песков.
- В самое «яблочко», - взгляд его остановился на переборке. - Что это у вас портрет старпома на самом видном месте? Я что-то пропустил? – усмехнувшись, спросил он. – У него что, сегодня день рождения?
Валентин кивнул в сторону мрачной вороны.
- Это место, предназначено ей судьбой, а участь старпома сейчас решается на «торжественной церемонии» у адмирала, - оторвав голову от подушки, произнёс Вадим. – Если вернётся оттуда с лёгким испугом и без последствий, значит, у него сегодня будет второй день рождения.
- Слышал я про это, - иронично усмехнулся Валентин, потирая ладони. - Далеко идущие выводы от начальства и втык он точно получит. Птички вашей что-то не видать? Неужели всех тараканов съела, и вы её выпустили? Кстати, я видел недавно, как две чайки поймали вот такую птаху и разорвали на лету. Вроде она на рыбу не похожа, - он удивлённо пожал плечами.
- Мы тоже не съедобные, но