Даже в США, где большие семьи всегда были обычным и поощряемым явлением, сегодня количество детей уменьшилось в два раза, и негативные тенденции усиливаются. Женщины уже шарахаются от мужчин! У них, видите ли, эмансипация!
Нашлось-таки словечко, которое всё объяснило!
Человечеству давно внушают, будто население Земли растёт очень быстро, будто оно давно превысило возможности планеты. И заодно внушают, будто с этим надо обязательно бороться во имя продолжения жизни на планете!
Парадокс? Конечно! Просто бред! Но именно такой бред людям кажется наиболее убедительным.
А мне после изучения данного вопроса кажется, что всё совсем не так! И население давно не растёт, особенно плохо с этим в развитых странах, и планета способна прокормить, разместить и создать нормальные жизненные условия многим миллиардам и даже десяткам миллиардов людей. А если даже наметился дефицит пресной воды, энергии, сельхозугодий или иных ресурсов, то эти вопросы на современном уровне развития науки вполне разрешимы – было бы стремление их решать у тех, кто захватил управление миром и тянет его против шерсти.
Вопросы-то разрешимы, но стремления их решать в глобальном масштабе я не замечаю! Зато заметно стремление убедить людей, живущих на Земле, чуть ли не самоликвидироваться якобы во имя спасения жизни на планете.
Такая гадкая идейка всё активнее пропагандируется везде и всюду. Поскольку всё нынешнее население планеты, как кому-то в верхах захотелось, должно увериться в том, что его сокращение объективно необходимо. Совершенно необходимо и неизбежно!
Население якобы должно готовиться к навязываемым ему мерам по сокращению себя и никак этому не противиться! И лучше бы оно, по мнению воплотителей той гадкой идейки, и не понимало, что его постоянно травят всякими ядами в гомеопатических дозах, используя для этого питьевую воду, продовольствие, лекарства, заражая даже воздух ранее неизвестными миру болезнетворными организмами.
Людей умышленно уничтожают бесконечными войнами, инфарктами и якобы непобедимым раком, который сами и провоцируют. Людей держат в нищете! Их приучают к «культуре пития», к «безопасным» наркотикам и к другой гадости психогенного действия.
Людям непрерывно давят на психику всевозможными катастрофами и ужаснейшими перспективами. Всю их жизнь умышленно привязали к доллару, сделав его иконой, а потом стали обрушать национальные валюты.
И итоги всё подводят и подводят, якобы заботливо предупреждая население о грозящих опасностях! «Смотрите, сколько пожаров, сколько взрывов, сколько утонувших, сколько погибших на дорогах, при авариях судов и самолётов, сколько пропало бесследно…»
Изверги из самых высоких кругов, эта самоутвердившаяся планетарная псевдо элита, действуя, словно опытный хищник, до поры не выдает своих истинных намерений. Вроде бы эта элита озабочена! Вроде бы стремится спасти человечество! А тем временем всё ближе подкрадывается и подкрадывается!
Ею демонстрируется только забота о человечестве и не более того, но когда жертва ослабнет настолько, что не сможет спасаться, последует мгновенный бросок и удушение.
Всё чаще я замечаю признаки того, как наш элитарный хищник наблюдает за нами из засады, выжидает, еще маскируется, подкрадывается. И еще удалось бы спастись, но человечество давно утратило способность не только организовывать своё коллективное спасение, но даже предчувствовать смертельные опасности. Оно перестало быть мыслящим даже ради собственного спасения. Его давно разделили на интеллектуалов и безмозглых. Первых подкармливают – они нужны элите для реализации своих творческих идей. Других всегда держат в чёрном теле.
И что же делать мне, понимающему всю тревожность перспективы? Разве у меня есть возможность обратить внимание этого беспечного населения планеты на приближающуюся опасность?! Как я могу его спасти или хотя бы предупредить? Ведь для него уже строят концлагеря – и цифровые, и всякие прочие!
Глава 9. Рабочие моменты
В очередную пятницу я, как всегда в этот день, отчитывался перед своим шефом. Чего-то нового и важного за неделю не произошло, потому и говорить нам, по большому счёту, было не о чем. И я стандартно подвёл итоги:
– Все лаборатории в течение недели продолжали прежние работы, согласно графику. Происшествий не случилось. Научных открытий тоже не зафиксировано. Нарушений режима секретности и нарушений дисциплины не было. Все работники здоровы, все трудятся активно и в соответствии с индивидуальными заданиями. Со стороны начальников лабораторий на сегодняшний день жалоб, просьб и предложений не поступало. Всё как всегда, мистер!
– Вот что, Саша! – сказал доктор Кеннеди. Он с давних пор при отсутствии рядом посторонних обращался ко мне по-свойски, даже по-отечески, подчеркивая своё доверие, но я так и не решился преодолеть планку официальности, чтобы называть его проще. Возможно, у меня это когда-нибудь и получилось бы, но ведь шеф мне и не предлагал. – Ты заметил, что мы подошли к десятилетнему юбилею нашего проекта? Десять лет работы – это выглядит внушительно, не так ли? А какое материальное воплощение этих десяти лет ты можешь теперь представить публично? Где результаты той огромной работы?
Я хорошо понимал беспокойство шефа. Он хотел услышать такие оправдания, которые бы несколько позже использовал сам, отчитываясь перед своим боссом, которого я и в глаза никогда не видел и потому приписывал ему особую проницательность, требовательность и безжалостность. От этого набора качеств мне иногда действительно становилось не по себе.
Но чем сейчас я способен утешить шефа? Мне и моим лабораториям действительно нечего показать в конечном виде. Именно так! Нечего показать в конечном виде, но ведь и конца работ не видно! Может, за это мне и зацепиться, подыскивая оправдания, мол, еще не месяц май?
– Доктор Кеннеди! – начал я оправдываться, поскольку дольше молчать было неудобно. – Я не спорю, что за десять лет мы не достигли поставленной цели! Это наша реальность! Но ведь и не наша вина! Мы во многом опередили своих конкурентов, занимающихся чем-то близким к нашим исследованиям. Но мы не в состоянии опередить всех и во всём! И не можем даже на один шаг перегнать науку всей планеты! Никаких возможностей для этого не хватит! Но я не собираюсь оправдываться! Ведь вы хорошо осведомлены о ходе наших исследований по моим еженедельным докладам, по ежемесячным, квартальным и годовым отчетам. Чтобы в моих вынужденных оправданиях не потонула истина, я должен напомнить о совершенно реальных успехах!
Шеф смотрел на меня, не прерывая мою речь, но эмоционально не раскрывал своего отношения к моей попытке оправдаться. Я продолжил, ещё не понимая, стоит ли мне это делать или мой вопрос решён заранее:
– Мы фактически закончили намеченные работы по искусственному мозгу человека. У нас уже имеется цифровое устройство, которым мы можем заменить природный мозг любого человека. Это наш абсолютный успех, причем, за нами приоритет! Но его мы пока умышленно держим в секрете. Мы уже провели ряд пересадок этого искусственного мозга на обезьянах, и пересадки в целом можно признать успешными, то есть готовыми к целевому внедрению. Теперь на повестке стоит задача организации и проведения операции с живым человеком. Только после этого можно будет делать более обоснованные выводы о результатах этой части общей работы.
– Хорошо! – слишком уж безрадостно согласился шеф, продолжая думать о своем.
А я воодушевился хоть такой его поддержкой и продолжил:
– Теперь мы умеем формировать цифровую модель, в общем-то, любого реального человека. Для этого разработаны и практически отработаны все необходимые методики. Это, безусловно, наша большая победа, которой мы по праву гордимся! В ближайшем будущем нам предстоит автономная проверка модели мозга, заряженной цифровой моделью реального человека. Автономная проверка означает, что искусственный мозг испытывается пока отдельно от человека, цифровую модель которого мы загрузим в устройство. В этих исследованиях мы значительно опередили утверждённый график работ. Но уже наметились препятствия, которые способны затормозить работу. Я бы назвал их индивидуально-этическими. Этот вопрос я наметил обсуждать с вами на следующей неделе, если вы согласны.
Шеф наклоном головы дал понять, что согласен, и продолжил своё неопределённое молчание. Мне опять пришлось заполнять возникшую паузу:
– Мы достигли значительных успехов в деле применения естественных органов чувств человека в качестве датчиков сигналов для искусственного мозга. Весьма больших успехов! Причём решение столь сложной задачи, никем до сих пор в мире не решенной, у нас получилось весьма оригинальным и эффективным. Поначалу мы предполагали, что придётся заниматься подключением к искусственному мозгу по отдельности каждого органа чувств, но оказалось возможным подключить их все одновременно через нервный ствол позвоночника. Это тоже весьма значительное достижение! Пока оно никому не доступно! Разве это не выдающийся результат, которым мы имеем право гордиться? Разве с таким результатом нас можно обвинить в плутовстве, если подходить к оценкам объективно?!
– Не в том вопрос, Саша! Совсем не в том! Ты много мне понарассказывал о достигнутых результатах, и они есть, действительно есть, но всё это звучит не убедительно! Всё тонет в словах и в терминах! Полученные результаты восторгов ни у кого не вызовут! Вот, что главное! А надо без лишних слов показать нечто, включить его и скромно произнести: «Вот! Видите? Всё прекрасно работает! Всё думает! Всё шевелится!» Понимаешь теперь, что нам нужно для полного счастья? Чтобы вверх чепчики бросали!
Я был крайне озадачен и через какое-то время, как только слегка пришёл в себя, признал:
– Такого у нас, сэр, пока нет! Более того, ещё долго не будет, ведь даже если кому-то показать сделанный нами искусственный мозг, то он мало на кого произведёт впечатление! Разве что, на узких специалистов в этой области… Они бы, конечно, оценили и заохали от восторгов! А так – ну есть какое-то устройство, и что с того? Еще и спросят с сарказмом: «Вы этим и занимались все десять лет?» И любые наши оправдания будут восприняты как банальное увиливание от ответственности! Это я понимаю!
– Вот именно! – констатировал шеф. – И я того же мнения! И что мне с этим делать, и как нам быть?
Можно подумать, что я это знал. Потому я отделался дежурной фразой:
– Будем думать!
– А десять лет тебе не хватило, чтобы подумать? – спросил шеф изменившимся не в мою пользу тоном.
Я решил рискнуть:
[justify]– А если