- Шары разуй, ищейка полицайская, - ответил «утопленник» премерзким голосом. – Ты под землёй, ясен пень. Здесь у нас тишина, благодать и никого из вашего брата не видать.
Кажется, собеседники нашли общий язык, раз наметился какой-то диалог.
- Почему это я полицейская ищейка? - полюбопытствовал из своего кокона Фаддей. – Шёл мимо, никого не трогал, а тут такое плохое обхождение. Как так-то?
- Вот те раз! Невинный полицай попал в нашу обитель скорби. Не тошни мне на нервы, - препротивно проскрипело существо. – Скажи, что за бесовские агрегаты мы с тебя сняли? Или ты думаешь, что мы тут совсем неграмотные? На тебе шпионских приблуд кишело, как на помойной кошке блох. Мы полицаев не жалуем, когда они тут шастают, как у себя дома. Мы их одобряем только в завёрнутом виде. Чё дёргаешься полицай? Выбраться захотел? Не страдай хернёй. Из паутинки, что наколдовывает наш Паучок, ещё никто не выбирался живым. Это натуральный шёлк с каплями цианокрилата, то есть, это эфир ацианокриловой кислоты, если ты понимаешь. Но, куда тебе грешному что-то понимать. Вон у тебя какая морда дебильная. Это ещё не всё: на нитях ещё есть острые крючки, так что не советую дёргаться.
Фаддей всё же попытался дёрнуться: он дотянулся зубами до нити и попытался её грызть, но ничего путного не получилось. Крепкая сволочь. Кроме того Фаддей до крови поранил губы, пытаясь грызть нити.
- Эй ты, придурок, - возмутилось существо, похожее на труп. – Зачем дурень тратишь кровь? Это уже не твоя кровь, а моя. Ты, я вижу, дурной, но здоровый – твоей крови мне на четыре-пять заправок хватит. Вон ты, какой упитанный.
От таких слов монстра для Фаддея запахло унынием. Внутри парня всё съёжилось. Кажется, он встрял в нехорошую историю, раз его кровь собираются выпить за несколько подходов.
- А ну, отпусти меня, - заблажал Фаддей, дёргаясь в коконе. От страха он начал обещать существу всяческие кары, если тот его не отпустит.
- Спокойно, полицай, без пены! – не стал слушать Фаддея злодей. Кажется, конструктивного диалога с монстром не получится. – Думай о чём-то хорошем и не дёргайся, - мерзко улыбнулся монстр, изобразив улыбку сексуального маньяка. – Например, о кулинарных экзерцициях нашего Паучка. Он, понимаешь, наш профессиональный диетолог. Из человеческой ноги такие вкусные штуки может приготовить, закачаешься. Правда, лично мне и твоей крови хватит.
- И вообще, чем ты нетрадиционно недоволен? Чуть что не так - вы чисто невинные овечки: ме-е-е-е. Блин, ну, вам людишкам не угодишь, как ни старайся! Откуда в вас столько предрассудков? Сам к нам пришёл, значит, Высшие Силы тебя, совершенно мутного типа, к нам на обед прислали. Так для тебя звёзды сошлись. Поэтому, в натуре, не трепыхайся, как последняя сволочь - мертвецу нервничать и переживать не к лицу. Не порть хорошим людям аппетит. Лучше пообщайся на досуге с духами предков.
- Жить, полицай, нужно как можно легче, ибо всё, в конце концов, пропадёт, - с елеем в голосе выдал философскую мысль монстр. - Всё в этом мире вымысел и лихорадка мозга. Сегодня мы есть, а завтра нас нет. Всё происходящее вокруг – пыль и тлен на тропинках истории.
Монстр отошёл на пару шагов назад, и посмотрел на пленника, как на что-то нехорошее: «Вы там наверху поголовно больные на всю голову, хоть считаете себя учёными. Ха-ха, учёные – штаны мочёные, умные – по горшкам дежурные. Вас надземных людишек хрен поймёшь: особенно женских особей. Бегаете, суетитесь, верещите постоянно. От вашей суеты у нас, идейных противников городского способа жизни, голова болит. Ещё и ищеек полицейских к нам запускаете: лезете, понимаешь, с ружьями, с пушками, с дохлыми лягушками».
- Хрена с два меня кто тут найдёт, - вдруг завопил монстр, брызгая слюной. – Я уже сорок пять лет здесь живу. Я вас всех съем, а кого не съем тех понадкусываю.
- Чтобы тебя, полицая, скука не одолела, - вдруг «утопленник» успокоился и заулыбался, - я тебя познакомлю с нашим Паучком, морально пострадавшем от надземных жителей. Я его давно знаю: ещё с тех древних времён, с жизни на поверхности, когда мы с ним подвизались трудиться на скотобойне. Мы там считались педаровиками производства. Паучок у нас потомственный психопат, имеет семь потоков сознания, ага. Считает себя Светочем мира Lumen mundi и шестым воплощением Вишну, ага, Параширамой. Все мы не без греха, ага, у всех свои недостатки. Будь к нашему Парашику снисходителен и не нервируй его. Может, наш Парашик и не красавец в плане антропометрии, но, надеюсь, что вы с Паучком подружитесь на почве кулинарии – он ещё тот Кулибин в этих вопросах. Прикинь, он ещё и философ: считает, что нельзя постоянно питаться мясом четвероногих, иногда надо есть мясо двуногих. Постигни искру истины и узри глубину высокой мысли.
Подружиться с Паучком у Фаддея не получилось: тот совершенно не говорил, только глухо хекал, как придушенный ястребом филин. Нарисовался Паучок перед Фаддеем после того, как бледный монстр постучал в какую-то железяку. На стук это чудо природы, именуемое Паучком, прискакало с энтузиазмом внука, приехавшего к любимой бабушке. Не в силах смотреть на это отвратительное существо, Фаддей отвёл взгляд в сторону. Впрочем, и в другой стороне виды имелись не лучше. Ещё и пахло здесь так же, как от сортира на скотобойне.
Если кто-то жалуется на свою судьбу, то пусть посмотрит, как выглядит Паучок, вот кому действительно не повезло. Природа здорово отыгралась на нём: изнахратила существо хлеще, чем Бог изуродовал черепаху. Внешне Паучок выглядел как заросший ботвой одичавший геолог, провёдший в тайге лет двадцать. Хоть ростом существо метр с кепкой, но выглядело оно чрезвычайно страшно и ухало громко. От Паучка нестерпимо несло мышами и дурным запахом изо рта. Вот зачем это существо издаёт такой сильный мышиный запах? Ещё и галитоз отвратной твари надо срочно лечить. Фаддея от омерзения коробило: если «бледный» обещал выпить кровь, то Паучок смотрел на тушку Фаддея с явным кулинарным интересом.
- Что, дружище Паучок? - погладил бледный монстр мелкого блохоноса по лохматой голове. – Проголодался, мой кудлатенький. Хочешь ножку полицаю отъесть? А какую ножку хочешь схрумкать – левую или правую?
- Ху пху, - прохекало существо.
- Правую ножку Паучок хочет, - с умилением произнёс «бледный». – Будет тебе ножка, но после того, как я возьму с полицая кровь. Ты же кровь не ешь?
- Бху кх хня, - подтвердил Паучок, как сплюнул, типа, нахрена волку жилетка - по кустам её трепать.
- Паучок мясцо на косточке любит, - продолжил свои ути-пути «бледный» монстр. - От мясца Паучка штырит.
- Уху-уху!!! - с энтузиазмом заухал мелкий людоед, обдавая Фаддея несносным мышиным запахом, исходящим от его тела. Чёртовы крылышки! Этого мелкого беса для начала надо проглистогонить, а потом прибить. Уйди куда-нибудь в пупырь ежа, скотина отвратная!
Вспомнил – вдруг осенило Фаддея, когда он пригляделся к бледному монстру. Я же эту харю видел в архивах жандармерии. Ага, в разделе разыскиваемых особо опасных преступников. Одно фото «в деле» всё же имелось, но точно сорокалетней давности. Но и на том фото этот тип выглядел жутковато. Как там его обзывали? Ага, вспомнил. Это тот самый Боря по кличке Моисей: душегуб, людоед и сексуальный маньяк, увлекающийся БДСМ-практиками, короче, натуральный выродок с отвратительным сакральным Даром. Ловят этого Моисея уже больше сорока лет, а он вот где оказался: живёт себе припеваючи в бездонных московских катакомбах и спокойненько прокачивает свой Дар.
Фаддею стало чуть легче дышать, когда Моисей сплавил Паучка куда-то в темноту, а сам стал в потёмках ловко собирать какую-то приблуду, похожую на медицинскую капельницу. Что этот гад творит? – наблюдал Фаддей над действиями душегуба. Волосы на голове пленника зашевелились, а мозг конвульсивно дёрнулся, когда он сообразил, какую штуковину собирал Моисей. Эдак я точно скоро здесь закатаю глаза под образа – понял Фаддей. Надо что-то делать. Но, успею ли?
Душегуб собрал свою приблуду и приблизился к Фаддею.
- Сейчас мы возьмём из тебя кровушку, - радостно прокомментировал он. – Зачем дохлым полицаям кровь? Вот дяде Бори она пригодится. А твою ногу я Паучку в карты проиграл …и потрошки твои я ему проиграл. Так получилось.
Глаза монстра блестели в предвкушении, руки подрагивали, но он расковырял в коконе дырку, нашёл руку пленника и ловко вставил иглу в вену беспомощного человека. Фаддею приходилось смотреть, как по трубочке в ёмкость стекает его родная кровь. Сдохну – решил Фаддей. Вот уже голова кружится: сейчас засну и привет. Этот гад из меня, окончательно сомлевшего, откачает оставшуюся кровь, а потом Паучок начнёт от меня отрезать кусочки для собственного употребления. Надо действовать, пока окончательно не отрубился.
Моисей не обманул: он отобрал не всю кровь, а только часть. Растягивает урод удовольствие для возбуждения аппетита и стимуляции желудочно-кишечного тракта. Чтоб ты подавился! Увы, но Моисей давиться не спешил, а, наоборот, смаковал кровь Фаддея, находясь рядом со своей жертвой. Кровь пленника ему понравилась: вон как поросячьи глазки Моисея заблестели.
- Третья группа, положительный резус-фактор, - авторитетно сообщил упырь. – Не благодари за бесплатный анализ крови, ага.
[justify] - Кровь для меня Pabulum vitae – жизненная потребность. Ты тут повиси, - смачно отрыгнуло чудовище. – Никуда не уходи. Как у вас, надземных, говорят - не кисни, на радуге зависни. А я пойду и немного отдохну от дел праведных. Ведь съесть полицая – это же дело праведное, не так ли? Если захочешь пообщаться с Паучком, то покричи его: ага, он обязательно придёт. Пообщаетесь. Паучок натура творческая, а творческим личностям, таким как наш Паучок, нельзя ни в чём отказывать, если их посетит
