- Я должен увидеть этого Фаддея, но не в ближайшее время. Потом. Слишком много важных дел повисло на наших плечах, как бы ни надорваться. А то пупочек развяжется.
Касьян Архипович позволил себе лёгкую усмешку. Он почему-то считал, что скоро, совсем скоро, сам Фаддей выйдет на него с неким предложением. Большой опыт работы с людьми говорил сановнику об этом. Фаддей ещё слишком молод и глуп, чтобы крутить слишком замысловатые махинации. Он должен действовать прямолинейно. Ну, а мы, как опытные сановники, ему поможем, наставим на путь истинный. Куда он денется.
Деваться Фаддей никуда не собирался, он собирался немного перевести дух от мероприятий по физическому устранению ликвидатора Стражей Державы и уничтожению одиннадцатой, дерзнувшей приговорить его к смерти. Конечно, здорово, что в результате получилось всё прекрасно, и те, кто хотел смерти Кобальта сами бесславно погибли. Но … Вот только обошлось это «мероприятие» Кобальту в «копеечку». Хорошо бы в копеечку, а так пришлось заплатить целых шесть тысяч очков прогресса за использование возможностей Коммуникатора в личных целях. Шесть тысяч фантастически дорогих единиц! Жаба чуть не задушила Кобальта своими лапками. Однако, Высшие не только содрали огромную сумму за помощь, но и поощрили Кобальта звонкой монетой, вернув ему в копилку те же самые 6000 единиц за убийство двух человек и за устройство теракта. Причём кто-то там, в вышине, пришёл в восторг, когда Кобальт взорвал подъезд дома. За взрыв заплатили даже больше, чем за уничтожение двух человек. Сокрушались, что Кобальт взорвал не весь дом, да и жертв при взрыве преступно мало: где, понимаешь, кровища и расчленёнка? Однако, Кобальта всё же «поощрили» асоциальными званиями. Теперь он «Душегуб» четвёртого уровня, «Гроза начальников» второго уровня и «Комбинатор» третьего уровня. Растём-с.
Каким образом Кобальт собрался перевести дух? Отдыхом, конечно. А какой отдых самый лучший? Вестимо какой – перемена деятельности … и женщины, вернее девушки. Женщина конкретная – Калерия Собакина. Вообще-то, Калерия ещё не женщина, но совсем скоро эту проблему решим: она сама того страстно желает. Зачем же разочаровывать подругу? Но, сначала надо решить вопрос с обер-камергером Болотовым. Письмо счастья надо ему написать, а потом бежать – отставить – чинно двигаться к Калерии для решения половых вопросов.
Фаддей в задумчивости начал сочинять письмо высшему чиновнику государства. Мля! Как там правильно пишутся письма такого рода? Два раза мля! Вот это бюрократы наворотили: две трети их писем состоят из всяких вежливостей и условностей. Блевать охота.
Фаддей уже начал делать макет письма, но его вдруг осенило. Какого лохматого чёрта я всем отвешиваю реверансы!? В вашу манную кашу такую писанину. Вся петрушка в том, что это Адашев нужен Болотову, а не Болотов Адашеву. Вернее, обер-камергер нам немного нужен, но мы бы и без Болотова прекрасно бы прожили. Ситуация весьма логичная, тут и к бабке не ходи: у нас есть то, что ни у кого нет. Зачем тогда писать письмо с просьбой? Я разве что-то прошу?
Решено, – потёр ладони Фаддей, – напишу письмо простое, без реверансов. В письме изложу своё видение проблемы, и кое-что предложу нашей власти. А, ничего так выходит, смысл ясен, предложения мои кристально чёткие, вот так и напишем.
Э, брат Кобальт, – опять протянул Фаддей, – я ничего не прошу от властей, но мне и предлагать им ничего не хочется. Вроде как на рынке: мы торгуемся и что-то выгадываем. Торг здесь неуместен! Давай брат Кобальт изложим свои мысли для Болотова с позиции силы. Я ничего не прошу, ничего не предлагаю – я требую! Они пусть решают: принять мои требования или отклонить. Если отклонят, то я отправлюсь в подполье. Я уже, можно сказать, на низком старте. Оставлю записку перед исчезновением: «Я устал, я мухожук». Пусть потом гадают, что это означает.
Империя наша огромная: спрячусь так, что сам себя не найду, а ищейки Императора тем более меня не найдут. Пока у меня есть в запасе универсальная валюта в виде очков прогресса, мне здесь никто не страшен. Правда, с добычей «пятого элемента» или quinta essentia, у нас не очень вытанцовывается, но это дело наживное.
Отвлеклись мы Кобальт. Итак, пишем без реверансов: сотрудничество наше возможно, если Империя намерена у меня покупать артефакты на сумму не менее миллиарда рублей в месяц. Без торга. Цены устанавливаю я. Без базара. В каком бы виде потребовать денег: в золоте, в бумаге, а облигациях?
Фаддей прикинул величину бумаг или золотых монет. Выходило много. Где ему это всё хранить? Личный сейф уже достиг пяти тонн, но и его не хватит, если наполнять его такими зверскими темпами. Кроме того, в сейфе мы зачем-то держим трупы всяких бандитов. Коллекционируем мы их что ли? Не сейф, а патологоанатомическое хранилище. Надо бабло хранить в электронном виде в банке. В каком банке? Если в государственном, то большой риск: Император возьмёт и отберёт кровно нажитые бабульки, если ему вдруг в голову ударит жёлтая жидкость. Не, не отберёт – если его напугать: надо сделать так, чтобы Рогволод Амвросиевич понял бы, что попытка отнять у меня мои родненькие бабульки обернётся для него чудовищными убытками.
Вот так Кобальт и изложим наши требования. Наглеть, так наглеть в ветвистую корягу. Наглость, мой друг - это второе счастье, потому как первое счастье – это беспринципность. Ещё Кобальт давай потребуем от Его Величества, чтобы он произвёл нашего дядюшку в бароны, а то что-то долго монарх телится с производством дядюшки в титулованного дворянина. Хотя … почему наш дядя должен стать каким-то простым бароном? Этих баронов – как грязи. Дядя достоин графского титула, ага! Не облезет Его Величество. И бабушке нашей пусть предоставит титул. Ладно, ей и титула баронессы хватит. Мамке нашей потребовать титул? Не, это перебор. Мы же скромная семья, а я вообще серая серость.
Вскоре письмо оказалось составлено так, как и хотел Фаддей. Красиво, по его мнению, получилось, без сантиментов и соплей. Письмо полетело на личную электронную почту обер-камергера. За пересылку такого письма Система откусила у Фаддея ещё десять единиц quinta essentia, посчитав такую услугу не совсем понятным действием совершенно не приносящим прибытка. Внутренняя жаба, отрастив когти и увеличившись в размерах до тигра, опять потянула свои лапки к шее Кобальта.
Посчитав дело с сочинением письма сделанным, Фаддей отправился к любимой Калерии. Выкинем из головы всякую политику и кто в ней злостный «ху», надо думать о прелестях самой красивой в мире подруги. Как ни крути, Калерия всяко лучше престарелых политиканов. Политику побоку – рулят гормоны. А Аврелия? Аврелия тоже наша горячо любимая девушка, но ей совершенно не обязательно знать, что у меня есть ещё одна любимая женщина.
Молодец подруга – не стала противиться идее Фаддея, купить ей на новоселье мебель. Откуда у Калерии деньги на хорошую мебель? Это Фаддею ничего не стоит преподнести любимой подруге такой подарок. Он и преподнёс, купив в новую квартиру подруги вульгарно дорогущую мебель, сделанную из редких пород деревьев. Прочно, красиво и пафосно. В изделиях даже присутствовала натуральная кожа, а не шкура, снятая со свирепого Дерматина. Сборщики уже должны установить все предметы, ведь им хорошо заплачено. Лично Кобальт, конечно, мебель не покупал – он дал команду госпоже Симоне оплатить покупку. С Адашевым никто не свяжет никакие траты: скромно живёт Фаддей, даже морозовские деньги у него лежат на специальной карте и почти не тратятся. Действительно, куда ему тратить деньги, ведь он у Аврелии живёт на всём готовом.
Кобальт давно привык перемещаться по Москве в гриме и прочей маскировке. Мастерски использовал подземелья города, за что получил от Системы звание «Мутная тень» второго уровня. По поверхности города Кобальт уже давно почти не перемещался, предпочитая двигаться по разветвлённым московским подземельям. Вот и сейчас он проник в подъезд дома, где его ждала Калерия, через подвал. Посмотрит кто-то на Кобальта – идёт молодой сборщик мебели, на которого и обращать внимания не стоит. Мебельщики в своей униформе с яркими надписями все на одно лицо.
У двери подруги Кобальт преобразился из мебельщика в Фаддея Адашева. Для контроля обстановки он жадничал использовать мощности Коммуникатора: использовал «обычное» шпионское оборудование, освоенное им в нулевом мире, но добытое уже здесь. Эти прибамбасы успешно «отводили глаза» видеокамерам и умели делать многое другое, необходимое в шпионском ремесле.
Вот это номер – думал Фаддей, выходя из квартиры подруги через семь часов. Семь часов проскочили, как одна минута. Как так-то? Уже поздний вечер, пора возвращаться в родную обитель, так как дел у нас на сегодня в городе не намечено. Фаддей усмехнулся – он уже родной обителью стал называть морозовский дом. К хорошему быстро привыкаешь. Аврелия сегодня отсутствует, ну, это и к лучшему, а то я нахожусь слишком под впечатлением от прелестей Собакиной. Вон даже Система мне повысила звание «Охальник» до третьего уровня. Это почему? Что такого-эдакого я творил с Собакиной, что нам «Охальника» повысили?
На автомате Фаддей преобразился в работника, обслуживающего противохимические убежища и спустился в подвал дома. Уходить решил подземельями, так спокойнее и незаметнее. Не обратил внимания, что действует как автомат. А что? Ведь он сотни раз спускался в городские подземелья, уже привык ходить под землёй, как по родному району города.
[justify] Фаддей вытер пот со лба: что-то сегодня душно. Или это я от Собакиной никак не отойду? Надо что ли лимон съесть, а то блаженная улыбка на морде так и светится. Стереть её надо, а на её место нацепить улыбку слегка придурковатого городского обывателя. Что-то меня штормит и туман в голове. Вот это мы с Собакиной дали жару – до сих пор не отойду. Шторм в башке.
