В означенное время Кобальт стоял возле дома Симоны: неплохое такое место – тихое, в глубине дворов. Трёхэтажный, хорошо сохранившийся дом постройки пятидесятых годов прошлого века, стоит в глубине двора. На саму улицу выходят большие современные дома, а возле этого здания есть даже детская площадка, где бегают и вопят детки. Стоянок для автомобилей нет, но зато за домом наблюдается ряд гаражей, где мужики хранят своих стальных друзей.
Какая-то мелкая девчонка, явно дошкольного возраста, как раз заходила в подъезд, поэтому парень проник в подъезд вместе с ней: не пришлось активировать домофон. То, что харизма у него зашкаливает, Фаддей понял по поведению девчонки. Та, с детской непосредственностью, взяла Фаддея за руку и выложила незнакомому человеку, что живёт на четвёртом этаже, а зовут её Миленка. Сразу же нажаловалась молодому парню на Деда Мороза, оказавшемуся очень жадным дедом, и на родителей, которые странные люди - водили её к психологу, потому что она сосёт свой палец. К истории со своим пальцем Миленка присовокупила рассказ о дяде Феде с первого этажа. Дядя Федя пару раз в неделю что-то плохое делает с тётей Люсей со второго этажа, потому как тётя Люся, имеющая большие сиськи, громко кричит – у нас на четвёртом этаже слышно. Тётю Люсю жалко, ведь она хорошая тётя. Она научила Миленку стишку: «…десять тысяч обезьян в попу сунули банан…» Бананы я люблю, а ты их любишь?
Фаддей понял, что лучше молчать, иначе он до Симоны и за час не дойдёт. Подумал, пока поднимался на третий этаж, что судьба Серого Волка могла сложиться гораздо лучше, но хищное животное сдуру заговорило в лесу с незнакомой девочкой. Литераторы часто описывают девочек со странностями. Например, цитируют слова некой Алисы, которая сподобилась наесться грибов, а потом всем доказывала, что она находилась в Стране чудес. Эту детскую сказку, кажется, Мария Ремарк раписала.
Перед дверью Симоны, парень выложил из невидимого «сейфа» в большой видимый пакет то, что он честно украл в магазине, затем нажал на кнопку дверного звонка.
Глава пятая. «Д» - «Добро»: Дѣвушка пѣй, да дѣльце разумѣй. Десять разъ смѣряй, однажды отрѣжь. Дуракамъ законъ не писанъ.
Во дворе дома, где обитала Симона, едва-едва занимался рассвет, наступая из-за высотных зданий. Величественное зрелище, когда первые лучи Солнца касаются крыш высоток, а всё остальное, что лежит ниже, то скрыто в утренних сумерках, где тени ведут себя как живые. В воздухе пахло утренней сыростью, а ночная прохлада норовит таиться в сумерках.
Симона честно призналась гостю, что утром ему надо отправляться восвояси, так как эту квартирку она снимает вместе с другой девушкой. Впрочем, гость прекрасно знал этот нюансик и не возражал уйти от Симоны рано утром: ему самому надо успеть в гимназию. Девушке надо успеть прибраться в комнате, чтобы засранка Жанка не обвиняла её в неряшливости. Скоро она сдаст «пост» подружке и свободна, как птичка. На фабрику сегодня идти не надо: смена только завтра. Вот куда не хотела ходить Симона, так на свою фабрику. Спину там гнёшь, корячишься на дядю, а зарплата, как «слеза обиженной сиротки». Ну, так не всем жить зацелованным Фортуной. Проституцией, то есть сексуальными услугами Симона зарабатывала в несколько раз больше, чем трудясь на фабрике. Проституткой себя девушка не считала. Проститутки – то падшие женщины, а она не такая, она честная девушка. Просто характер у неё весёлый и лёгкий, поэтому надо своим счастьем с другими делиться. Сама она слишком симпатичная – вот мужики на неё и липнут, как мухи на … мёд. Конечно, есть такие мужики, что норовят использовать чистую и непорочную деву в своих корыстных и низменных целях. От таких господ ожидать можно всякого: как правило, плохого.
Сегодня Симона решила не прогуливаться по Москве, а отправиться на станцию и уехать на электричке в свой депрессивный городишко, что расположен возле столицы. Надо, во-первых, отдохнуть после слишком бурной ночи, во-вторых, надо подумать, причём крепко подумать. Кажется, встряла Марфа Желтухина по самое нихочу, познакомившись случайно в кафе с этим парнем. Сама в приятели к нему напросилась. Ведь понимала девушка, что надо держаться как можно дальше от криминала, жандармов, олигархов и аристократов. А к Стражам вообще лучше и на пушечный выстрел не подходить. Но встряла. И что теперь делать? К такому меня жизнь не готовила.
Электричка почти час телепалась до городка Марфуши, останавливаясь у каждого куста. За это время девушка всё тщательно взвесила и пришла к выводу, что поздно пить боржоми, когда продала свою душу и тело дьяволу в лице этого парня. Гость даже имя своё не назвал: сказал, что к нему надо обращаться не по имени, а просто называть его «господином». После бурного вечера и супер бурной ночи, уже под утро, парочка предметно поговорила о дальнейшей своей судьбе. Страж, а иначе парня не назовёшь, оказывается, знал о Симоне всё. Вернее ВСЁ. Даже сколько денег ей выплатил куратор-жандарм; сколько денег у неё в заначке и на счету в банке; кто из господ у неё побывал в качестве клиента. Ужас. Даже знал, кому она подарила (за деньги) свои фото, где она изображалась в голом виде. Имелся такой незначительный эпизод в жизни Марфуши, когда она сфоткалась голенькой для одного пожилого любителя молоденьких девочек. Даже этот эпизод всплыл.
- Может, следует обо всём доложить куратору-жандарму? – подумала Симона. – Слишком всё дурно пахнет.
Наверное, на лице у неё эти мысли так явно отразились, что гость, усмехнулся и произнёс:
- Можешь, конечно, продолжать сотрудничать с господами жандармами, а не с нашей организацией, но тогда забудь о деньгах, приключениях и карьерном росте. У нас полный соцпакет, хорошие оклады и бонусы, а жандармы тебе выплатили за два года всего 270 рублей. У нас же ты получишь в месяц 300 рублей для начала плюс надбавки за услуги и за участие в различных акциях. Плюс подъёмные и оплата жилья.
300 рублей – это очень хорошо, надбавки тоже замечательно, но что подразумевается под услугами и акциями? Хотя «услуги» – скорее всего то, чем парочка занималась весь вечер и всю ночь.
- Да, ерунда, - махнул рукой парень. – Предполагается тебя периодически привлекать для выполнения мелких поручений: последить за кем-либо; секретный пакет, например, куда надо доставить; ликвидировать нехорошего человека. Здорово не парься – ничего серьёзного тебе поручать никто не намерен.
Всё, конечно, хорошо, но Симону смущало, что надо кого-то там ликвидировать. Это как? Она ликвидировать не умеет: она только может газовым баллончиком пользоваться против всякой шантрапы.
- Да легко, - объяснил ей ситуацию парень. – Стилетом можно объект ликвидировать, удавкой или с помощью огнестрела. Я подарю тебе «Парабеллум». Мы тебя этим премудростям научим, ибо боец невидимого фронта всё должен уметь. Дурное дело – нехитрое.
Симоне стало плохо, когда мысленно представила картину, как с помощью удавки она в подворотне ликвидирует, например, Жорика Мочалкина, а потом стилетом закалывает Ефимку Макаревича: Ефимка во время этой процедуры верещал, как резанный, а Жорик обгадился, пока его душили. Так-то этих мудаков давно надо … того … ликвидировать; да у Симоны есть целый список кого надо … того … удавкой, но как-то это не очень по-людски. Мы ещё до такого авангардизма не оскотинились. Симона резко сдала назад, заявив Господину, что она готова оказывать ему любые консультационные услуги, ну, вроде тех, которые она оказывала ему вечером и всю ночь, но гоняться с удавкой за плохими людьми – это увольте, она не в силах совершать такое. Даже засранка Жанка, хоть она и конченная профура, но и та не сможет … удавкой. Кулаком, или ножкой от стула – это она сможет, когда осерчает. Такое с ней, знаете ли, случалось, но чтобы стилетом или удавкой, то и Жанка откажется даже за триста рублей и соцпакет.
После такого заявления, прозвучавшего из уст девушки, Господин долго и пристально смотрел на Симону: как будто ружьё заряженное на неё навёл. Она поняла, что сейчас решается её судьба: если что не так, то, что мешает Господину затянуть ту самую удавку на шейке бедной Симоны. Я ещё молодая и жизни не видела: из глаз девушки уже приготовились литься слёзы.
- Не беда, - заговорил, наконец, Господин. – Не всем же становиться боевиками. Нельзя напялить на корову седло и назвать её лошадью. Думаю, что ты, боец Симона, проявишь себя на интеллектуальном фронте. Со стилетом или удавкой – то всякий дурень сможет управиться, но не всякий дурень сможет работать в сфере большого бизнеса. Ты, я думаю, сможешь.
Симона задумалась, вспоминая сова Господина о большом бизнесе. Честно говоря, её большой бизнес пугал так же, как и удавка, но коготок-то уже увяз. Предупреждал же батюшка в церкви, что: «…за красивыми словами мы слышим шёпот Сатаны, о том, что станем мы богами, ступая Богу вопреки…». На Симоне, значит, грехов уже столько нависло, что пришла расплата. Сумел молодой Стражник запудрить бедной девушке мозги. Вспоминаем инструкции, что он дал девушке. С проституцией велел завязать. Так мы и не проститутки – мы счастье ищем, а счастье, это не цель - это способ жизни. Велел арендовать квартиру в столице, но так, чтобы даже Жанка-засранка не знала адрес. Обязал присмотреться к небольшим помещениям, с целью аренды: откроем на имя Симоны художественный салон. За каким чёртом ему сдался салон? Оказывается, для маскировки и для развития Дара Марфы. С Даром Марфе, по её мнению, не очень повезло. Называется умение «Вышивание». Оно простое до безобразия. Берёшь кусок крепкой ткани, натягиваешь её на раму, вдеваешь в иголки разноцветные нитки. Затем смотришь на фото или на картинку и активируешь Дар. Начинается волшебство: иголки сами начинают очень быстро вышивать, создавая на ткани тему, заданную фотографией или картинкой. Вот только волшебства хватает на три квадратных дециметра в день. С такого Дара не разбогатеешь. Хотя заказы случаются. Например, хозяин фабрики, где трудилась Марфа, поручил ей создавать картины фривольного содержания из шёлковых нитей, то есть Марфа хозяину «вышивала» голых тёток, суетящихся на природе. Куда потом хозяин этих тёток пристраивал, то неведомо, но Марфе ежемесячно перепадало максимум пятьдесят рубликов от эксплуатации своего Дара.
[justify] - Теперь голых тёток начнём продавать в нашем
