- Не подскажите, - тогда обратился к нему парень. – Почему на табличке написано «Великий князь Иван», а в скобках написано «Тит и Смарагд»?
Это дело Бердышев знал, поэтому просветил парня:
- Так это же Рюриковичи, традиции у них такие. У них несколько имён имелось – одно светское, а другие личные, сакральные.
- Хм, - ещё раз хмыкнул Бердышев. – Может наша принцесса себе фаворита нашла? Надо к этому парню, пытающемуся казаться простаком, присмотреться. Какие времена, такие и нравы. Не та уже молодёжь, не та. Вот мы в их годах… Современную молодёжь не поймёшь: уткнутся в свои гаджеты и сидят часами – отращивают себе горб и зрение ломают. А вживую пообщаться друг с другом уже не могут. Хорошо, что, наконец, наша принцесса вечеринки начала устраивать … хоть какое-то и нам развлечение. Чудны твои дела Господи. За последние тридцать лет в Империи всё с ног на голову перевернулось: особенно в сословной политике. Если раньше все люди стремились стать дворянами и аристократами, то теперь ни-ни, мало кто такой жизни, как у них желает. Сейчас только дворяне и аристократы впахивают дай Боже, без выходных и отпусков, а остальным и так хорошо живётся. Особенно торгашам. По Москве уже не проедешь спокойно: у всех под жопой автомобили, а это пробки на много километров. Смотришь на дорогущие автомобили на улицах, на шикарные дома и думаешь – бедствует городской обыватель. Поговаривают, что Императору даже предложили отменить сословия, потому как свою функцию они не несут. Но, вроде как, Император сказал: «Пусть пока остаётся для соблюдения традиций». Так сейчас уже другие традиции – уткнуться в компьютер и сидеть в интернете. Ещё двести лет тому назад государство выезжало на крестьянах, то сегодня эксплуатируемое сословие – это дворяне. Почти вся Академия Наук сейчас состоит из выходцев из крестьянского сословия. Наших рабочих на заводах, думаете, угнетают. Как бы ни так! Шестичасовой рабочий день при двух выходных и полтора месяца оплачиваемого отпуска – это угнетение? Плюс для работяг бесплатное образование, бесплатные путёвки на моря, и эта, как её … ипотека под низкий процент. Вот народишко и разленился – даже в коммерсанты не желает идти. А зачем? У него и так всё есть для безбедного существования. Большинство и не вспоминает, что человек на Земле живет не только для переработки продуктов питания в некую субстанцию, а для какой-то великой цели.
Это коммерсантам и промышленникам, таким как Морозовы, приходится крутиться, как поросячьим хвостикам, чтобы держать на плаву сотни своих предприятий. Да, у них денег миллиарды рублей, но деньги все в обороте, а сами богачи никак не съедят больше того, что в желудок помещается. И в гробу карманов нет. Сто лет тому назад провели реформу народного образования: теперь оно бесплатное и детки со всех сословий должны учиться в обязательном порядке, причём в обычных учебных заведениях. Отменили школы для элиты. И домашнее обучение отменили. Потомственное дворянство тоже отменили, осталось только личное дворянство. Даже дети Императора – обычные подданные. Теперь все равны перед законом и Императором. Только Сакральные Дары не зависят от его воли. Такие вот дела. Поэтому пусть дворяне и такие люди как Морозовы пашут, а нам и так хорошо.
Игнат Ермолаевич улыбнулся, прогуливаясь по дорожкам парка усадьбы под раскидистыми кронами старых деревьев. Для кого такую красоту Морозовы устроили? Для себя? Так они здесь почти не бывают: ну, очень редко. Все в работе по добыванию очередного миллиарда. Получается, что для Игната Ермолаевича они разбили такой парк и построили такой дом. Ещё здесь работает садовник, сменные охранники, приходит повар и заглядывают периодически рукастые мужики: надзирают над эксплуатацией дома. Скучно пролетариям жить – усмехнулся охранник: пойти, что ли на кухню перекусить, чтобы дома у себя завтрак не готовить. И тормозок собрать с барского стола, домашних своих покормить тем, что едят богатеи. К девяти утра сменщик подвалит, дядька Степан. Этого мужика точно кто-то из молодых покусал, что он даже не любуется парком, а забьётся в домик охраны и вступает с компьютером в противоестественные отношения, в смысле режется там на компе в игрушки. Обожает мужик стрелялки: мало на войне настрелялся. Хорошо хоть принцесса в этот дом перебралась, когда стала совершеннолетней. Может, теперь здесь не так скучно станет работать. Вот она даже вечеринку забабахала, фаворита себе завела. Молодец девочка. Хотя, навряд такое случится – не та кровь. Аврелия, скорее всего, скоро сама погрузится с головой во всякие коммерческие схемы и станет наезжать в этот дом раз в неделю.
Где-то у чугунной ограды громко завопил кот: наверное, пролетавший мимо Купидон решил потренировать свою меткость на весенних кошаках.
- Умный человек старается приспособиться к миру. Глупый, наоборот, старается мир приспособить под себя. Выходит, что все достижения зависят от глупых людей. Кобальт, ты мою мысль улавливаешь? Внимай мудрым словесам: истина – это не то, что тебе говорят, а то, что ты сам понимаешь. Мы с тобой не очень умные, хоть Интеллект у нас вырос до 14,903 единицы; Одарённость поднялась до 12,002; но и Дурь наша почему-то выросла до 14,203 единицы. Где-то мы по твоей милости косячим, что-то недопонимаем. Нам с тобой до умного человека, как от Кремля до Чжуннаньхая. Нам надо интеллектуально расти, а то опарафинимся перед любимой Аврелией. Девушка сама решила нас просвещать касательно коммерции, а мы даже толком не знаем, как максимально куртуазно обходиться с девочками. Всё надо измерять опытом, а у нас опыта обхождения с девочками нет. Не у Яра же перенимать опыт в его общении с Ефимией? Яр, конечно, как птица Говорун, отличается умом и сообразительностью, но олень оленем. Яр, строящий из себя крутого самца, наплетёт с три короба, хотя сам олень редкостной породы, а его Ефимия … выходит олениха. Выход один: надо внимательно изучить порнуху, то есть загрузиться информацией по самые помидоры. Вот только Кобальт, меня смущает поведение актёров в порнухе. Где чувства? Нет, такая наука меня мало чему научит. Да и техника самого процесса совокупления слишком сомнительная. Камасутру тоже смотрел. Потом долго ржал с картинок… Выходит, что реальность всё равно придётся испытать на своей шкуре, а хорошие решения основаны на знаниях, а не на мечтаниях и планах. А кто нам даст знания, как максимально осчастливить Аврелию телесно и духовно? Правильно Кобальт: духовно мы и сами её осчастливим, дури у нас хватит, а с наукой телесного осчастливливания барышень нам поможет девушка Марфа Желтухина, то есть мадам Симона. Профессионал она в этих вопросах или кто? Надо взять у неё уроки.
Так, разговаривая со своей второй сущностью, Фаддей перемещался по ночной Москве. Такси он решил не брать, чтобы охладиться после горячей вечеринки: надо хоть немного мозги поставить на место, а то после общения с Аврелией организм, залитый гормонами по уши, никак не хочет приходить в норму. До своего дома идти всего пять километров: тротуары в столице отличные, можно до дома дойти за час неспешной ходьбы. По прохладце думается лучше. В уравнение своей дальнейшей жизни Фаддей внёс параметр «Любовь» и Аврелию, и этот параметр грозил перетянуть на себя значительное время. Теперь ему надо думать не только о себе, но и о любимой девушке, о её безопасности в этом сложном мире. Теперь придётся, находясь в тени, жёстко контролировать окружение Морозовой. Плохо, что Дар не предусматривает помощь кому бы то ни было – Контрабандист должен работать исключительно на себя. Иначе прилетят штрафы.
Марфа Желтухина или просто Симона прекрасно знала выражение: «Потехе час, а делу время». Пора, сука, вставать, одеваться и ехать работать, но не на фабрику, где она трудилась по схеме «Смена через две», а на «работу» в Москву. Супруг опять умотал в командировку, поэтому Марфа ночевала одна на супружеском ложе. На эту кровать она любовников не водила, потому как девушка честная. И мужиков она находила в Москве приличных, а не всякую подмосковную шантрапу, боящуюся потратить на девушку пару сотен рубликов. Сегодня квартира, что Марфа, вернее Симона, делила с лучшей подружкой Жанкой Шашкиной, находилась в полном распоряжении Симоны. Но всё равно требовалось отзвониться подружке, а то вдруг у той случился форс-мажор, и она не освободила квартирку для Симоны.
Пока Симона ехала на электричке к столице, она разговаривала с подружкой по телефону: не по сторонам же глазеть. Впрочем, подружка Жанна, как и Симона, любила потрещать по телефону, поэтому подружки обстоятельно делились новостями и подробно, часто злорадно, перемывали косточки своим знакомым. Потом вздыхали и говорили, что это не наше дело, что там творится у других – нам и своих проблем хватает в этом несправедливом мире. Даже батюшки в церкви обнаглели – заявила Жанна.
- Это как? – не поняла Симона утверждения Жанны о батюшках.
- Да вот так! – сообщила Шашкина. – Решила я сходить на исповедь в церковь. Ну, и призналась батюшке, что немножко грешница.
- Значит, пьёшь и блядуешь? – обрадовано заявил батюшка и намекнул, что он сегодня совершенно свободен.
- Пью, - призналась Жанна. – И немного прелюбодействую … но может, всё-таки сначала исповедуете и отпустите грехи?
Кругом несправедливость. Симона пожаловалась подруге, что муж опять умотал в командировку. Опять она одна спит, а это, сцуко, скучно.
- Со своим мужем сколько раз в неделю ты спишь, когда он дома? – поинтересовалась лучшая подруга.
- Когда как: три-четыре раза.
- А я только раз, - задумчиво сказала Жанна.
- Что? Ты же не замужем.
Жанна быстро перевела разговор на другую тему:
[justify] - Марфа, тут к тебе кто-то приходил, - сообщила она новость Симоне. – Я не открыла: через дверь с ними
