Иннокентий Олегович мог ходить через эту подворотню к своему дому с закрытыми глазами. Но он не стал закрывать глаза, а шёл, посматривая по сторонам: вдруг ему попадутся по пути совсем неблагородные соседи, плюющие на мораль; вот тогда он пристально посмотрит в их бесстыжие глаза, дескать, зачем вы отправили здорового человека в психушку: имеете ли вы хоть немного совести на случай угрызения. Увы, благородными получаются металлы, но никак не соседи, откровенно пренебрегающие нравственностью.
Иннокентия Олеговича только что выписали из стационара: иди с Богом на все восемь сторон света и больше не греши. Он, естественно, потопал домой. Сначала надо пройти сквозь страшную арку трёхэтажного дома (Что за криворукий архитектор её так сварганил? Надеюсь, его уже варят черти в аду). Потом следовало завернуть налево и ещё пройти тридцать два шага (Кеша неоднократно вымерял путь шагами). Ещё завернуть направо и топать семьдесят восемь шагов до его одноэтажного домика, что пристроился к торцевой части старой трёхэтажки, выложенной из старинного красного кирпича. Напротив его дома стоят два одноэтажных, как и у Кеши, домика в которых живут аморальные соседи (внесены в список на съедение монстрами). Дворик такой маленький, что сюда даже на машине не подъедешь, или подъедешь на легковушке, но тогда она не развернётся. Как Кеша не всматривался, соседей он не встретил. Попрятались сволочи: ни взрослых ни мелкотни, которая случается дразнит Кешу психом. Террористы одноклеточные. Взрослые оттаскивают мелкоту от Кешиного дома и внушают своим чадам, что дядю лучше не трогать, а то он их всех покусает: дядя вон какой ужасный и весь психический. С чего они взяли, что дядя ужасный? Кеша себя красавцем считает, особенно, если смотреть на него в профиль.
Сегодня ветрено и выявилась дисгармония: заунывно скрипит открепившийся стальной свес, который строители плохо укрепили на фасаде трёхэтажки. Скрипу аккомпанируют дождевые капли. Кажется, хочет собраться с силой весенний дождь, или, как говорят москвичи – «дожь». Квартира встретила Кешу сумерками: в прихожей перегорела лампочка. Это уже минор. Так говорил Вольдемар -Кешин друг-музыкант, человек условно адекватный, с которым Пугачёв чалился на дурке в одной палате. Вольдемара, зарабатывающего себе на жизнь игрой на синтезаторе в ресторане, периодически в стационаре успешно лечили от запоев. Судя по лоснящейся морде музыканта и мешкам под глазами, ресторанная жизнь у него слишком сытая и чрезмерно алколизированная. От такого существования Вольдемар стал не просто алкоголиком, а настоящим профессионалом в сфере пития. С Вольдемаром Кеша «на воле» старался лишний раз не пересекаться: дашь слабину, и всё — ты уже пьёшь вместе с ним. Даже жаль Вольдемара немного: да, он полный ушлёпок, но люди тоже когда-то обезьянами по деревьям бегали.
Господина Пугачова здорово не обескуражил видок, что отражался в ростовом зеркале, устроенном в прихожей. Видок, честно говоря, не из лучших: физиономия как у алкаша после битвы с бомжами. В психушке Кешу слегка причесали и бесплатно побрили, хоть на человека стал походить. Это когда его увозила отсюда в стационар спцбригада, вот тогда мужчина имел вид несколько предосудительный: волосы на голове превратились в унитазный ёршик, морда обросла щетиной и опухла, а от штанов воняло мочой, так как Кеша немного обоссался. Хм … с кем не бывает.
Кешин головной мозг работал на холостых оборотах, а руки дёргались рефлекторно, без участия мозга. Однако мозгу пришлось включиться, когда оказалось, что в холодильнике мышь повесилась - пусто, как в холодном, враждебном человеку космосе. И что теперь - последний хрен без соли доесть? Так и хрена у нас нет – ни белого, ни красного. Это наводило на нехорошие мысли - теперь придётся тащиться в магазин за провизией, а где у нас деньги? А нет у нас денег. Ладно, трудности закаляют.
- Всё суета и тлен, - очумело пробормотал Иннокентий, задумчиво глядя в пустой холодильник. - И вообще, я уже почти познал дзен и скоро достигну нирваны. Я очистил в психушке свою карму; скоро выйду из колеса перерождений и осознаю реальность без покрова иллюзий. Зачем мне еда, если мирское мне неинтересно? Да и денег нет, надо у демонов ещё и денег попросить. Пойти занять немного денег на поесть у соседей? Не вариант, потому как недоброжелателей у меня здесь хоть в бочке засаливай. Соседи поголовно гады. Назвать соседей людьми - язык не поворачивается. Но, не надо думать о плохом, чтобы не засрать свою чистую карму.
Это уже вторая мысль за день, посетившая Кешину голову. Первая же мысль сформулировала тезис, что пропивать всю пенсию до копейки – не очень грамотная финансовая политика. Подкрадывался голод. Голодуха и сумерки начали вызывать страх. В висках стучало, затылок грызла паранойя.
Половица тихо скрипнула - этот звук отчего-то ударил Кешу по голове. Это привело к тому, что его мысли разбежались из поражённой головы, как тараканы, попавшие на свет. Пришлось во всех комнатах включить свет, а то тени зловеще колышутся. И скрипит что-то подозрительно. Как будто кто-то затаился в углу с очень острой стамеской в руке … нет, с лопатой. Пришлось хозяину громко выматериться: пусть тот, кто затаился с лопатой, знает, что хозяин дома, и он ничего не боится.
Вдруг храбрый хозяин дома, судорожно озираясь, подскочил на месте: противно заголосил его телефон, до того спокойно лежащий на столе. Аж глаз дёрнуло и холодным потом прошибло! Какая сволочь, Ктулху его побери, мне может звонить? – озадачился Кеша. Возможно это телефонные мошенники? Но почему тогда не высвечивается номер? Вот так номер! Непонятная какая-то тайна Вселенной.
Подумав секунду, Кеша пожал плечами и всё-таки сказал в трубку: «Да».
- Бал-да, - ответила трубка. – Смертный, ты чего быстро не отвечаешь, когда тебя твои знакомые демоны вызывают? Обурел? Ты меня раздражаешь!
- Э-э-э-э, - начал экать Кеша.
- Чего мекаешь, как овца, смертный? Не раздражай меня! – раздалось в трубке. – Ладно, роняй задницу на стул, не стой столбом посреди комнаты. Базар к тебе есть. Запоминай, что скажу, а лучше записывай, ведь с памятью у тебя совсем плохо. Пропил ты, мусор космический, свою память, как последняя сволочь. Хоть ты меня раздражаешь, но спрошу: ты ещё не передумал с нашей помощью захватить мир? Не пропало у тебя такое благое желание?
- С меня конфеты, - вкрадчиво продолжил голос. – Вкусные, шоколадные, как вы людишки любите. Или ты мясо предпочитаешь?
- Какое мясо? И кто вы? – переспросил Иннокентий. Лучше бы он не переспрашивал. Трубка разразилась воплем. – Да любое, какое пожелаешь. Кроме кошатины. Кошатина - деликатес, не для вас глупых людишек. Ты меня уже совсем раздражаешь! И это … зови меня Кобальт. Демон Кобальт из клана Кровавая Пентаграмма. Что непонятного? Быстрей объяви, чего желаешь, в обмен на помощь нам в нашем благородном деле. Хочешь кого-то покарать, купить-продать и вообще? Не виляй как собачий хвост. А может, мне тебя съесть?
Кешу такой разговор насторожил. Так-то он разговаривал с демонами, но не по телефону, а уставясь в угол комнаты, откуда предполагалось появление демонов. Неужели, действительно демоны существуют? Хотя куда им существовать, ведь Кешу только сегодня выписали из стационара, где ему объяснили главенство науки над суевериями. Теперь демоны должны являться только осенью, ближе к октябрю. Доктора схалтурили? Опять что ли меня накрыло? Так быстро?
Но Кеша не прервал странный разговор, а подыграл «демону», понимая, что хуже не станет. Хоть какое-то развлечение вместо еды. Но, всё-таки, кто это надумал издеваться над больным человеком? Грех это большой.
- Мне денег надо, - решительно объявил он. – И ещё кое-что.
- Складно базаришь, - одобрительно прогудела трубка. – Денег всем надо. Встал и пошёл к шкафу!
Кеша непонимающе уставился на «трубку». Она вдруг завопила:
- Кому я сказал!!! А ну, поднял свою жопу и потопал к шкафу. Давай резче шевели булками. Ты меня раздражаешь! Там на средней полке, где валяются твои стрёмные труселя пошарь своей прихваткой. Под труселями шарь! Да не у себя в труселях шарь, а в тех, что на полке! Нашёл?
Кеша на автомате выполнил распоряжение «демона». Хотел возмутиться, что его гоняют, но вдруг почувствовал в своей руке толстый кожаный бумажник. Под труселями лежал.
- Вот тебе деньги, - пророкотала трубка. - Верь своим глазам, если глаукомы нет. Можешь начинать нас благодарить. Разрешаю тебе встать перед телефоном на колени или упасть ниц от значимости моего величия. Можешь даже головой об пол биться.
Кеша пока ниц не падал, он считал деньги. Две тысячи рублей! Как с куста. Пенсия по инвалидности всего сто рубликов: жить можно, но трудно, а тут сразу две тыщи. У Кеши нет таких знакомых, да и друзей нет, кто бы решил разыграть его, подарив такую кучу денег. Выходит, он разговаривает с настоящим демоном!? Хорошо бы ещё его увидеть.
Наверное, это он сказал вслух, отчего трубка расхохоталась демоническим хохотом:
- Он хочет меня увидеть!? Ты больной, да? Давно из дурки? Да ты сразу же сгоришь от вида моего сияния. Ты меня раздражаешь. Деньги сосчитал ущербный смертный? Тогда пошли дело делать.
- Так это… - замямлил Иннокентий. – У меня ещё просьба есть, - он решил выжимать из ситуации пользу, как соковыжималка выжимает сок из плодов.
На такое заявление в телефоне привычно зарычали: «Ты меня раздражаешь» и ещё на том конце что-то бормотали про дебилов. Потом демон, вроде как, успокоился, остыл и проговорил:
- Ну, говори, в чём состоит вопрос твой?
- Тут мне надо съесть нехороших людей, - начал Кеша. – Вот и списочек плохих людей имеется.
- Ну, так быстрей ешь их, и погнали, - проговорили в трубке.
- Не, я вам предлагаю употребить их в пищу, - тихо проговорил собеседник демонической сущности. Сущность явно не въезжала в Кешины предложения.
[justify] - С чего это? – сварливо проговорила сущность. – Мы плохих
