- Домой иду, - обречённо ответил Кеша. Его жизнь опять дала трещину: даже демон его обманул – не сожрал эту врачиху. Вот как так: Кобальту, что, стало впадлу съесть эту замечательную женщину? Поди не отравился бы. - Я здесь недалеко живу, – Кеша рукой указал направление, где он живёт.
- Знаете, - Гелия схватила мужчину за локоток. – Я могу немного с вами пройти, а вы мне, как родному доктору расскажите о некоторых своих моментах в жизни. Согласитесь, кому, как ни доктору рассказать о своих … ээээ … небольших проблемах. Потом мы вместе подумаем, как их решить. Всё останется между нами, обещаю. Вместе мы всё решим.
- Одна голова хорошо, а две … что? – высказалась доктор и стала ожидать ответа.
- А две некрасиво, - кивнул Кеша, задумчиво глядя на врача – угадал он с ответом или нет.
Гелия чуть поморщилась, но виду не подала, а стала говорить.
Она начала говорить специально поставленным «журчащим» голосом, с нотками внушения. Такой голос всегда действовал на пациентов умиротворяющее. Надо уметь так говорить, особо не заботясь о смысле сказанного, главное вплести в предложения формулы внушения.
Кеша так не считал, что проблема у него небольшая. Проблема вероломства демона очень даже большая – величиной со взрослого слона. С другой стороны – это хорошо, что он встретил врачиху сегодня, а то бы думал, что всё хорошо, что её благополучно съели. А оно не хорошо. Вот она идёт рядом и щебечет. Ну, и пусть щебечет. Хоть с этой недоеденной поговорю, хоть она та ещё штучка. У меня, всё равно, кроме демона Кобальта друзей нет. Демона теперь из списка друзей вычёркиваю … за обман. Может врачиху пригласить к себе домой? А чем её угощать?
Кешин тонкий намёк, что он желает пригласить врачиху к себе на ужин, та восприняла вполне благосклонно. Вместе зашли в универмаг, где Кеша безропотно складывал в корзинку те продукты, на которые пальчиком указывала Буханова. Вкусняшек набралось на весьма приличную сумму, но у Кеши деньги водились, что заинтриговало доктора.
В Кешину подворотню они зашли под ручку: врачиха вцепилась в его правую руку, а в левой руке он тащил пухлые пакеты с провизией. Пока шли к его дому встретили молодую соседку – Федосью Гусеву, что жила в одном из домов напротив жилища Кеши. Почему-то новый образ Иннокентия сильно удивил Федосью. Та остановилась и беспардонно вылупилась на соседа и на его спутницу. Поразило девушку и то, как сосед выглядит, и то, что он идёт с симпатичной стройненькой женщиной. Каблучки незнакомки целеустремленно цокали по бетонной дорожке, а выглядела женщина деловой и энергичной. Федосья успела оценить, не только фигуру знакомой придурошного соседа, но и её одежду. Даже с завистью отметила, качество висящей на правом плече незнакомки сумочки из натуральной кожи.
Вот вам и псих: всегда ходил в полубомжацкой одежде, а тут вырядился, как успешный мачо. Ещё и чувиху клёвую отхватил. А чем ему плоха соседка Федосья Гусева?
Интересно устроена психика девушек. Достаточно дать им смутный намёк, и они сами донапридумывают такого, что ни в какие ворота не влезет. Вот и Федосья, взглянув на соседа совсем другими глазами и под другим углом, стала строить версии одна чудней другой. Через некоторое время она сама поверила в свои версии.
Гелия Ярославовна находясь в доме Пугачёва, не стеснялась. А чего стесняться: он её пациент, она его доктор – практически родные люди. Кроме того на столе громоздилась куча еды, что радовало желудок докторицы. Не очень богатую обстановку в квартире она особо не разглядывала, лишь отметила, что здесь «пахнет» скитом схимника. Гелия сама не заметила, как стала уминать за обе щёки всякие вкусняшки, впрочем, она не забывала вставлять наводящие вопросы в монолог своего пациента. Кеша, пребывая в стрессовой ситуации, наконец, нашёл, кому выговориться: не просто первому встречному, а профессионалу, умеющему правильно слушать слегка прихворнувшего человека. Кешу прорвало на словесный понос: слова из него летели сами собой, как майские жуки ранней весной. Он подробно рассказывал, как говорил с демоном и какая у Кеши сложная жизнь из-за этих исчадий бездны. Только он не заострял внимание на том факте, что демон обещал сожрать доктора, и кто надоумил демона на это дело. Зато Кеша подробно описал свои похождения по подземельям Москвы. Даже доктора Буханову его рассказ пронял – особенно, когда Кеша рассказывал о кишащих в подземельях крысах, змеях, сороконожках и страшных существах, типа упырей. Их там, как грязи, как содомитов на Европейском гей-параде. Короче, Кеша натерпелся столько страхов, что его до сих пор трясёт.
И действительно, воспоминания подействовали на пациента так, что он опять начал возбуждаться.
Что творится в человеческих головах, точно не скажет даже профессиональный психиатр. Гелия Ярославовна не стала исключением. Её Дар почему-то показывал, что пациент пребывает в норме. Конечно, завихрения в мозгах Иннокентия есть, но совсем не фатальные. Надо отделять мух от котлет: скорее всего у нашего Кеши разыгралась фантазия. Есть такие люди с буйной фантазией – нафантазируют себе с три короба, потом сами верят в то, что придумали. Вот и Кеша верит, что ходил по московским подземельям и видел там вампиров и жутких крыс-мутантов. Слишком уж наш Кешенька подвержен всяким когнитивным нарушениям, но мы его вылечим. С одной стороны это совсем неплохо, что он такой фантазёр. Плохо, что у него мало силы воли, хотя … это тоже не очень плохо. Это даже его преимущество – жить в выдуманных мирах абстрагируясь от жестокой действительности. Но любые преимущества, при определенных условиях, становятся недостатками. Всё закономерно и логично. Только логика наших пациентов подчас непонятна простым обывателям. Им не объяснишь, что такие люди выбиваются из стереотипов. Но кто сказал, что все должны жить по косным правилам этого мира? Гениям плевать на правила: такие люди многослойнее, чем торт «Наполеон». Общество наше очень инертная система, и без качественного пинка развиваться оно совершенно не желает. Так уж получается, что самыми свободными от предрассудков и стереотипов являются люди с преобладающим романтизмом в эмоциональной сфере. Такая интересная деталь вырисовывается. Вот и Кешенька наш побродил где-то по московским помойкам, увидел там пару мышек, а считает, что он крутой диггер, шастающий по подземельям, где водятся всякие неведомые чудовища и даже вампиры. Нашёл где-то немного денег, а ему взбрело в голову, что он добыл кучу кладов. Вон как бедненький перевозбудился от своих дурацких фантазий. Пациента, чтобы он вышел из минора в оптимистический мажор, надо срочно отвлечь и пожалеть. Да, именно так надо поступить, к тому же доктор уже наелась. Гелия даже отложила в сторону вкусный куриный окорок горячего копчения, который она не полностью съела, потому что место в животе кончилось.
- Ты, часом, не спятила, столько есть? – сама у себя спросила Гелия Ярославовна.
- Нет, - ответил ей собственный нос, пребывающий в восхищении от приятных запахов. – Это очень вкусная пища. Правильно, что ты её съела. Вспомни вкус мясной и рыбной нарезки, крупных маслин, паштета, баклажан в остром соусе. А копчёная курочка, заедаемая булочкой с волшебной корочкой из сырного бортика? Сволочь, хрустит приятней, чем первый снег.
Женщина встала со своего стула и пересела на диван к Кеше: бедненький мужчина до слёз довёл себя своими рассказками. Вот же он какая легко возбудимая личность. Зачем нам плакать, когда рядом доктор, способная отвлечь пациента от его завиральных идей. Профессионал всегда поможет ближнему, немного разумом заскорбевшему. Профессиональный психиатр обязан улавливать смысл интриги очень быстро и также быстро реагировать. А я ещё и женщина с широкой душой, на дне которой совсем-совсем немного грехов, поэтому загоню шепоток сомнений в самый дальний угол своей души. Гелия вздохнула и последовала отличному совету древних мудрецов: carpe diem, то есть лови женщина момент, радуйся тому, что есть у тебя сегодня, а завтра случится только завтра, если случится. Значение имеет только настоящее время. Мудрецы утверждают, что случаются исключения, но мы говорим о тенденции.
Гелия ласково обняла правой рукой хнычущего мужчинку, и крепко прижала его лицо к своей груди: работать надо поближе к телу, как говорят патологоанатомы. Сработал материнский инстинкт. Левой рукой она гладила мужчину по голове. Нос Кеши, оказавшись между сисек докторицы, перестал хлюпать, а засопел уже спокойнее. Наверное, носу понравилась локация, куда он попал, а ушам мужчины нравилось слушать голос доктора, говорящий Кеше всякие ласковые глупости.
Гелию накрыла волна нежности к такому неприкаянному, но мягкому и тёплому человеку: вот что получается, когда два одиноких фактора встречаются. Доктор долгое время не имела мужчину, может это обстоятельство сказалось, что она почувствовала волну блаженства, когда прижимала к себе слегка ущербного на голову Иннокентия: на бесптичье и попа соловей, особенно когда мужики сами не спешат прижиматься к достоинствам Гелии. Внутри тела женщины потеплело, и нежные чувства разлились парным молоком. Тяга противоположных полов друг к другу заложена самой природой, а кто мы такие, чтобы нарушать жизненные заветы природы? Навороченные обществом условности лишь фикция – озарило женщину. Интересная деталь: сейчас всякие условности мне глубоко побоку. Прочь всякие предрассудки: сейчас не та обстановка, чтобы им следовать.
[justify] Хотелось Гелии от самца активности, но Иннокентий активности не проявлял, но и не отлипал от женщины: она его прижала к себе, он не отбрыкивался, а даже, наоборот, своим носом старался глубже залезть в вырез её блузки. При этом Иннокентий пыхтел, точь-в-точь как старый заслуженный паровоз. Да и лапки свои с тела женщины не убирал, а продолжал обнимать её. Хоть самец сам и не проявлял активность, зато он выполнял всё, что просила его Гелия. Доктор даже вспомнила анекдот подходящий этому случаю: девушки делятся на хороших и плохих - хорошие девушки позволяют мужчинам всё, что те захотят, а плохие заставляют мужчин делать с девушками всё, что те захотят. Усмехнувшись, Гелия поняла, что в их случае ей надо играть роль плохой девочки, поэтому распорядилась, чтобы Кеша начал целовать её в щёчки, шейку, ушки, ну, и губки, конечно. Чтобы самцу было удобно целовать её, Гелия приняла на диване горизонтальное положение, примостив податливого самца на себя. Теперь
