моих жителей, обвинять мой дом… Значит обвинять меня! Если уж смеете подобное, то говорите мне об этом в лицо!...
Повышая голос на полицейских, госпожа Дрёмова была малость непоследовательна в своей реакции. И промедливший удар кулаком по столу заставил наблюдающую за нею Норию задуматься над новой мыслью.
— Постойте-ка!...— испугался Абрамов.
—… Мадам Лизаветта, мой напарник говорил не о том… Поскольку других заявителей о кражах не было, а все пропавшие вещи принадлежали вашим домочадцам, то и мысль с вороватым обитателем этого дома оправдана.
— Возможно…— продолжая злится, смягчилась женщина, — Но в будущем попрошу говорить проще и добрее.
— Учтём…
— Как будет угодно… Тем не менее есть парочка моментов, которые мы хотели бы с Вами обсудить…
Пока речь заходила за двойственность характера краж, возможность выманить наглеца или каким-то образом заставить его сдаться, мисс Гилперс внимательно разглядывала окружающую ее толпу.
Высокая гламурная особа, вытянутая женщина и врач в очках держались довольно спокойно, лишь слегка раздражаясь, но такое свойственно людям, коих домогаются с глупыми, вечно повторяющимися вопросами; далее госпожа Дрёмова, чья реакция казалась чересчур бурной, даже с учетом нелепости положения. Она сидела, напряженно вцепившись в обивку подлокотников своего любимого кресла и болезненно жмурилась, словно вновь подавляя напавшую мигрень. Отсутствующую тучную даму и извечную спутницу доктора по вопросам смущенного исчезновения считать не имело возможности, но рассуждающая по-американски Нория была уверена, что им подобное отношение мало понравилось бы.
Подходить под подозрение мог кто угодно из них и понимающая это Гилперс старалась не спешить с выводами.
Любой был идеальным подозреваемым и запросто мог отвечать требованиям полиции, однако…
Оставались еще братья Печулины, так некстати выбывшие из цепочки рассуждения без особых объяснений и… Анита. Горничная, приставленная к ней, но навестившая свою подопечную лишь раз за все это время, да и тот был очень давно. Она словно не желала лишний раз пересекаться с иностранкой, при встрече в коридоре или на территории дома взгляд отводила, голоса не подавала.
Как и тогда, сейчас Анита стояла за своей госпожой с тревогой, застывшей на лице. Она мяла свой фартук, тяжело и часто дышала, да пожевывала нижнюю губу, явно желая поведать какую-то тайну, но в последний момент заставляя саму себя замолчать.
Минуты спустя их с Норией взгляды пересеклись и, легким кивком вбок, она намекнула, что им непременно нужно переговорить наедине.
☘☘☘
Маленькая гостевая комната на втором этаже пребывала в легком полумраке. По утрам солнце сюда добирается не сразу, а потому даже обилие растительности снаружи не оправдывало подобное расположение дома и конкретно этих покоев.
Освещала ее лишь настольная лампа, повернутая таким образом, чтобы свет бил прямо в лицо горничной.
—Я в одном фильме видела, как этим приемом раскалывали свидетелей, — деланно хмурилась американка.
— Это очень мило… Я всё расскажу, если Вы ее выключите… — смутилась Анита.
— Ой да… Прости…
Сколько она себя помнила, Анита всегда работала в этом доме. Росла, взрослела, возвращалась с учебы всегда сюда. Госпожа Дрёмова была очень добра к безродной девчушке и даже тогда… Когда в ее душе зародилась малость неприятная особенность.
Плохо лежащие вещи манили ее глаз, привлекали своими образами, своей недоступностью и тем фактом, что принадлежали кому-то, кроме нее.
Анита искренне боролась с таким произволом собственного разума, старалась не брать чужого и всячески останавливать себя любимую, однако все ее усилия увенчались лишь тем, что воровала девушка малоценные, милые сердцу вещицы. Воровала она только у домочадцев, надеясь таким образом не причинять уважаемой госпоже бо́льшего неудобства. Воровала да вещицы в итоге возвращала.
Больше десяти лет продолжалась эпопея мягколапки. Продолжалась до те самых пор, пока не погиб родственник-сказкоплёт и не возник вопрос о делёжке его наследства.
Прибыли гости с разных концов страны и из-за ее рубежа, наметились планы и обилие работ для прислуги. Анита самозабвенно выполняла отведенные ей задачи. Трудилась, что сказать, как пчёлка. Вот только, из-за крохотной ошибки — кражи зажигалки с гравировкой — об ее недуге узнал человек, в чьих интересах было использовать пугливую горничную в своих алчных целях…
—Значит поэтому вы с Владимиром постоянно ссорились?
— Да, — печально кивнула девушка, утирая нос краем фартука, — Не знаю для чего, но ему требовался свой человек в доме, а также ключи от всех дверей. Полагаю, вы заметили нашу перепалку на вечеринке госпожи-матери?
— Именно, — кивнула голова черных кудрей.
— В тот вечер я пригрозила Владимиру Ивановичу, что пойду к властям и расскажу им обо всем. Он же сказал, что мне никто не поверит, а в его власти преподнести информацию тетушке Лизаветте… Я не могу предать ее… Второй раз. Не могу позволить, чтобы она узнала обо всем ТАКИМ образом, — стыдливо опустив голову, прошептала горничная, — Я ведь вещи возвращала. Правда возвращала!
— А как же картины? А перекопанный сад? Оно из пустого места взялось?...
— Но это не я! Поверьте мне, мисс! Я брала только безделицы. То, что легко вернуть и невозможно заметить…
— Любопытно… Тогда чьих рук остальные кражи? Кто скрылся от нашего внимания, действуя по ситуации…
Подперев кулаком подбородок, Нория с минуту думала над новой информацией; Анита продолжала сидеть, тихо проливая слезы.
Никому и в голову не пришло, что их могут подслушивать.
Нависшую тишину пронзил звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Дверь была заперта. Комната имеющая только один выход превратилась в клетку для маленькой черноперой канарейки.
Перепуганная Анита бросилась к двери, истошно всхлипывая и дергая ту за ручку. Мисс Гилперс же спокойно продолжала сидеть в кресле. Выждав, пока горничная успокоится, девушка поднялась на ноги и закатывая глаза, словно занимаясь подобным, она делала всей загадке большую услугу. Нория подошла к окну, ведущему на ту самую тенистую часть дома, и уверенно дернула ставню к верху.
— Что… Что вы собираетесь делать, мисс?
— Я? Ой, да ничего особенного, — ухмыльнулась заморская гражданка, — Я просто хочу выбраться отсюда.
— Что?... Постойте, мисс, должен же быть другой выход!...
— Да, — произнесла половина девушки, что еще была в комнате, — И это именно он…
…Не обращая внимания на верещание Аниты, на ее просьбы остаться и не рисковать своей шеей, Нория целиком выбралась из окна.
Снаружи царила прекрасная погода. Все тот же легкий ветерок гулял по округе, солнце не слепило ее глаза, а раскинувшиеся по всему фасаду лианы плюща были достаточно крепкими, чтобы выдержать фигуру девушки весом 66 килограмм… Ну… Может быть 67…
Уверенно поставив ногу в щель точеной декоративной оградки под вьюнок, она стала спускаться к желаемой цели.
☘☘☘
К этому времени достопочтенные полисмэны успели проделать всю требующуюся от них работу. Протоколы составили, цель для следующего допроса наметили. Только вот эта цель как раз-таки и пропала, а найти ее в доме — мужчины не сумели.
— Нужно дать ориентировку на эту Аниту Сафронову, — вещал «попугайчик»
— Не спеши, — осадил его Билл, — Может быть она нам еще сама попадётся.
— Что за глупости? Старший Карнаги, люди ни с неба, ни из земли не выскакивают!
— Я не о том… Постой… — ведя ухом за странным звуком протянул он, — Ты слышишь этот звук?...
— Какой еще звук? Вы пытаетесь меня отвлечь, но ничего у Вас не получится!...
—… Nobody не хочет мне помочь? — донеслось с тенистого края дома.
Висевшая на плюще, словно кошка на шторе, прелестная особа выглядела самым беспомощным образом. Она откинула голову назад и, забавляясь со своего нынешнего положения, ожидала помощи.
Много чести быть храбрым, проделать половину дела, чтобы потом его ещё и доделывать.
Фыркая и пытаясь не прыснуть со всей смехотворности засады, полицейские ее-таки сняли. Попросили было объяснить «какого черта?» и «почему?», но девушка выставила вперед руку, заявляя, что всенепременно им объяснит, но сперва…
—… Вы ведь не откажете даме в беде во второй раз? У меня есть увеселительная задумка, требующая участия крепких мужских рук… И ног…
Переглянувшись, русские копы пожали плечами.
— Отчего нет…— последовал сдвоенный ответ.
☘☘☘
Как красиво была начата эта история. И солнце, и летняя эстетика, люди и виды маленького городка, в котором будто бы само собой разумеется, что вылезет пара-другая загадок, имели в ней свое законное место. И даже статуя бывшего русского лидера здесь была.
К ней и перенесемся…
Мужская фигура, затянутая в серый деловой костюм нервно мерила шагами площадь и часть набережной.
Этот человек считал мучительные минуты, отделявшие его от чудесного завтра. Автобус должен был подъехать, но уже изрядно запаздывал, что не могло не наводить ожидающего на ряд уместных, малоприятных мыслей.
В очередной раз переводя взгляд на наручные часы, он был неосторожен и сильно удивился, когда его похлопали по плечу. Мужчина в сером костюме обернулся и увидел свою дорогую подругу. В легком летнем платье и развевающимися черными кудрями она выглядела бесподобно.
— Hello, Владик, — улыбнулась иностранка, — Ты предложил встретиться, нооо… Какая жалость… Не уточнил время и место. А я — дама пунктуальная, выбрала сейчас и здесь. Правда я молодец?
— Нория… Как ты тут… — ошарашено уставился на нее мужчина. Его левая щека начала малость дергаться.
— Что, голубок — не ожидал меня увидеть? — складывая губки бантиком пропела девушка, а из-за ее спины разом выросли две крепкие полицейские фигуры.
— О чем ты… Право, не пойму.
— Не юли. Я знаю, это ты закрыл дверь моей комнаты.
— Я ничего не понимаю… Нория, тебя кто-то запер? Какой кошмар! Ужас! — пытался выкрутится некудышный актёришка.
— Брось это, — скривилась мисс Гилперс, — Глупости да и только. Раз сегодня такой чудесный день : будь лапушкой и расскажи все так, чтобы им не пришлось применять силу…
Мужчина в сером после ее слов попытался пятится назад, возможно даже надеялся избежать своего исхода, но предусмотрительные русские копы с обеих сторон окружили его и прихватили за руки.
— Это так — на всякий пожарный, — усмехнулся Абрамов, — Мало ли ты буйный, или да…
— Ну так как? — склоняя голову на бок, ворковала девушка. Владимир выглядел и глядел на нее так, что туристка быстро поняла : вытянуть что-то из него попросту не выйдет, — Значит мне объяснять… О-хо-хо…
Задумку, зародившуюся в его голове, можно было бы назвать гениальной. Можно было бы, однако он всё-таки преступник.
Семейство госпожи Дремовой, все ее ответвления и поколения других поколений, всегда занимались весьма прибыльным делом, которое было незаменимо и в военные периоды, и моменты различных политических неурядиц, и в кризисы и момент экономического подъёма — поставляли бумагу как за пределы, так и внутри родной страны.
Согласитесь, дело и правда удачное. И было оно таким до самых пор специальной военной операции, когда многие контракты с Россией были расторгнуты, многие
