Игнатий Перфильев любил волшебство.
Один раз видел, как кошка превратилась в абрикос. Он тогда не очень удивился этому. Потому что волшебство стало повседневным в той стране, где жил Игнатий Перфильев.
А жил он в стране самой лучшей, где были многосильные трактора и радостные события в жизни трактористов. Были там фантастические метаморфозы цифр и букв. И разных существ.
На дороге сидел щенок.
У щенка не было ног,
туловища и головы.
Был только хвост. Увы.
А напротив лежал кот.
У него отсутствовал живот.
Крыльев не было и хвоста.
Но была голова у кота,
круглая, как абрикос,
и весёлый, в желтую крапинку, нос.
Волшебный мир был настолько прекрасен, что Игнатий Перфильев даже и не мог представить себе тех, кто волшебство не любил. Как они могли бы выглядеть?.. Воображение у него было богатое, но представить таких он не мог. «Где не водятся волшебники?» – всё время думал он.
Думал-думал и ничего так и не придумал. Волшебники были всюду.
Доказательством чему служит следующая таинственная и жуткая история.
Одна девушка очень любила абрикосы. И на почве этой любви немножко сошла с ума.
Например, у неё был готический замок, в этом замке она жила и писала романтические повести о сталелитейном производстве, но ни разу за всё это время не сходила ни в кино, ни в лавочку, где продавались различные сувениры, в том числе и с изображением любимых ею фруктов.
Однажды в гости к этой девушке пришёл Игнатий Перфильев. Они посидели, поболтали, попили чаю с молоком, и всё.
Игнатий Перфильев так и ушёл ни с чем.
Хотя пришёл не просто так, а с целью своровать у этой девушки комод. Но его спугнул пробегавший мимо то ли грач, то ли скворец, с очень странной внешностью – он был лыс.
После этого девушка продолжила сочинять романтическую повесть, а Игнатий Перфильев упал в речку Клязьму.
Вот так и закончилось празднование дня рождения Бориса Леонидовича Пастернака.
![Феномен 404
Автор: Дмитрий Игнатов Феномен 404
Автор: Дмитрий Игнатов](https://storage.fabulae.ru/images/books/book_2151e.jpg)
С днем рождения Бориса Леонидовича!
Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.
Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.
Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.
Пастернак