А одного ученого звали Ферапонт Ардальонович Дрын. Он сделал целый ряд всяческих открытий в области наук, и получилась из достижений такая большая куча, что и не разгрести. Впрочем, вы про него наверняка слышали. За открытия его награждали всякими званиями, принимали в действительные и мнимые члены, вручали медали и приглашали в президиумы. И поскольку после каждого признания заслуг полагается устраивать банкет за свой счет, то был Ардальоныч нищ, как церковная мышь: жил в простой пятикомнатной «сталинке» на Проспекте Олигархов, ездил на стареньком «Мерсе» и донашивал шевиотовое пальтецо, доставшееся от папы Ардальона.
И вот нежданно-негаданно приключилось горе горькое: обнаружил Ферапонт Дрын, что он женат.
А дело было так. Случился очередной банкет по причине награждения медалью Гогенцоллерна, и ученые коллеги предложили выпить, погрузив оную медаль в кубок с Бургундским фиолетовым. Но то ли медаль оказалась отравлена завистниками, то ли ученые штудии ослабили организм нашего героя - только потерял он всякое сознание, а потом очнулся на своей одноместной кровати и в своей же квартире. И понял, что сделалось непривычно тесно от того, что прижат к стенке незнакомой девицей, сморенной Морфеем. Вот лежит Ферапонт Дрын (давайте, я буду для экономии слов величать его сокращенно: ФД), слева – настенный коврик с русалками на привале, справа – дама аппетитной наружности, и думает: «Что делать-то, а? Вставать пора, а здесь – эта…».
Но тут и незнакомка раззявила очи.
- Вы кто? – спрашивает ФД.
- Я твоя суженая, пока смерть, значит, ни разлучит нас.
- Мне вас, наверное, от профсоюза научных работников редкой промышленности вручили?
- Дурак ты, миленький. Ты сам меня вчера своею сделал. В подсобке банкетного зала. При свидетелях.
- Это как?
- Как, как… Каком кверху. У меня и доказательство есть. – И протягивает мобильник. А на экране фотография и видно, что и в самом деле, каком кверху.
- Ну, раз так – значит, быть посему. А звать-величать-то вас как?
- Я Наина Киевна Святополк, но это до вчерашнего вечера. А теперь моя фамилия Дрын.
- А что мы с вами делать будем в качестве супругов?
- Я буду составлять твое счастье, а ты - по мере сил обеспечивать мои духовные запросы материальными благами.
На том и порешили.
Вот живут-поживают они год, другой, всё у них ладно и складно, уже и детки пошли откуда-то – Целибат и Железный Арни, и оба, заметьте, мальчики. И тут начало семейное счастье идти ко дну: Наина Киевна ходит надутая, как мышь на крупу, а у ФД все ученые открытия закончились, кроме тех, что не имеют всемирно-исторического и еще более дальнейшего значения.
Вот однажды ужинают они пиццей (горячей, только что курьером сготовленной), и начинает ФД издалека да вежливенько разговор о наболевшем:
- Слышь, ты, корова, что же ты невесела, головушку повесила? Али я не молод, али не красив, аль тебе не нравится мой аккредитив?
- Я как Золушка на тебя пашу, я тебе деток-наследников нарожала, а сама в Коста-дель-Соль уже полгода не была, подтяжку груди да липосакцию сделать некогда, губы не подкачаны – перед людями срамно. По все дни тружусь, домработницу гоняю, паршивку ленивую. И ты меня не лю-юби-и-ишь! Ты – как этот вот! Как Георг Симон Ом! – И швырнула Наина Киевна в супруга своего книжкой из серии «Жизнь замечательных людей».
- А что ж зазорного в этом?
- А то, что закон Ома он открыл, а сам жил как последний охранник из Пятерочки, дома ни телевизора, ни компьютера, ни мобильника, свечечкой освещался, корочкой питался. Он жену даже в Египет ни разу не свозил! А вот Стив Джобс закон Ома и еще кое-что упрятал в коробочку – и поучился айфончик, и теперь Стив жрет самую черную икру, его жена в губы не силикон, а брильянты в особо крупных размерах напихала, шубу носит из гориллы-альбиноса…
- Ну так чего бы ты хотела, рыбонька моя, цветик мой ласковый?
- А того, что от твоей науки ни прибытку, ни навару. Неужто ни одно из твоих открытий нельзя к бизнесу приспособить, да баблишка срубить? Вон, коллега твой, Фигов-Заде, который акустик, тот, что скрип изучал…
- А что – Фигов-Заде?
- А то, что он фирму учредил – делают презервативы со страшным да громким скрипом. Очень способствует. Отбою от покупателей нет. Он уже и особняк на Новорижском построил, и двух жен сменил.
- И тебе тоже особняк нужен?
- Да! Чтобы быть мне владычицей Рублёвки, чтобы жить зимою на Мальдивах, чтоб служила мне Пугачёва Алла и была у меня на посылках!
Опечалился ФД, призадумался; это что же в жизни деется? Взял он припасенный для очередного банкета флакон вьетнамского рома «Слезы Хо Ши Мина», оседлал верный Мерседес, да и отправился в Академию наук. Там, сказывают, служил вахтером великой мудрости старичок, который самого Трофима Лысенко в гробу видал. Пошли они с дедом в кладовочку, и там старец за мудрой беседой да под напиток и добрую закуску научил ФД уму-разуму.
- Ты, - говорит старец, - как есть насквозь мне понятный человек. Я ведь и сам наук не чужд, только ты по открытиям спец, а я – по закрытиям. Думашь, кто генетику с кибениматикой перед войной окоротил, кто вашего брата мозгливого по шарашкам рассовывал? Аз есмь! Но теперь планида моя закатилась, потому что в мозгах биотоки стали слабенькие-преслабенькие в силу долговременных лет. И тебя та же беда ждет, коли не придумаешь усилитель биотоков. А коли придумаешь, то и наш брат Мафусаиловых годов тебе благодарен будет, и ты сам еще долго продолжишь науку двигать к еще более дальнейшим постижениям. А уж коли не постесняешься с человечества должное роялти взимать, то баба твоя станет как сыр в масле кататься, шиншиллами подтираться, в ванне с паштетом из омаров нежиться!
Вот засел ФД за расчеты, да и придумал усилитель мозговых биотоков на сорока микросхемах, о тридцати контроллерах, и. притом махонький – как раз между пятой извилиной и гипоталамусом вмещается. Потом год изучал анатомию, хирургию, анестезиологию и прочие премудрости. И вот настал день, когда отправил ФД свою благоверную то ли в Коста Рику, поправлять здоровье, то ли в «Магнит» за картошкой, а сам прикатил к супружескому ложу сервировочный столик с усилителем биотоков и хирургическими инструментами, лег под зеркало, прикрепленное к потолку (ну да, обзавелась Наина Киевна таким - для увлекательных зрелищ и возбуждения любострастного огня. Думаете, раз супруга ученого, то уже и нельзя?) И сделал себе ФД местное обезболивание в области головы. Потом закрепил в дрели самое большое сверло, до того неделю вымачивавшееся в хлорке на спирту, прицелился и просверлил дырку повыше левого виска, смотрясь в то самое зеркало.
Всё предусмотрел ФД, даже новую лампочку возле торшера положил на случай перегорания старой, да вот потянулся за тампоном, чтобы кровь унять – и оттолкнул ненароком столик на колесах. Попробовал встать – ноги не держат. И стал ФД кричать да звать на помощь: «Помогите, люди добрые, помираю смертию безвременной!».
На счастье, случились под кроватью два добрых молодца, ражих да пригожих. А откуда они там взялись, то неведомо. Даже Наина Киевна позже сказывала: «Знать не знаю, ведать не ведаю, откуда эти козлы похотливые да волки позорные взялись! Должно, домушники-мокрушники, а что без штанов, так это чтобы сподручнее в форточку пролезать!». Выскочили нечаянные спасатели из-под кровати, да и ввернули в дырявую голову ФД лампочку – и сразу же кровь унялась, а лампочка засветилась ровно да ясно, примерно как на Спасской башне.
Вот прошло недели три, и вошли лампочки с усилителями в голове в моду. Открыл ФД компанию «Свет науки», да сеть косметологических клиник того же названия. И покапали денежки, сначала ручейками, потом – речушками, сливаясь в Амазонки. Нынче, почитай, у каждого второго в голове и усилитель, и лампочка имеются. Сам же ФД получил звание Светоча науки. Правда, открытий больше не делает: ни к чему ему это.
А спасителей Наина Киевна и ФД отблагодарили: вхожи они в гнездышко на Рублевке во всякий час. Правда, юноши стесняются и робеют перед ФД, и потому приходят, только когда тот на службе.
