Кто они, этот вопрос занимал капитана больше всего. Он слышал, что Луганские и Донецкие поначалу, с 2014 года, пока не пошла помощь из России воевали и с автоматами и с винтовками ещё времён Второй Мировой, да и сейчас в тыловых подразделениях, на блокпостах, военный, к примеру, с ППС[41]. Но тут то ЛБС! Откуда тут взялись эта шушера одетая и вооружённая чёрти как!? А может… Может, им лётчикам с неба и не видно, как всё хуёво там, внизу, на земле. И всё на самом деле не так, как из телевизора Соловьёв, Скобеева и Конашенков[42] вещают?!
Одно точно! Это не ВСУшники! Тех Николай насмотрелся на Ютубе. Обмундированы и вооружены они теперь, в основном, по самому последнему западному образцу, а не в старые советские каски. К тому же, бандеровцы люто ненавидят всё советское и уж точно не станут щеголять с красными звёздочками на пилотках! Нет! Точно не хохлы! Это многое меняет! Многое но не всё… Он же убил их человека… И насколько он уже понял, не простого человека. Но тот же сам виноват! Совсем то ли мудак, орать по хохлятски, да ещё коверкая с издёвкой немецкий, все эти «Хенде хох! и «Капут»! Пусть разберутся! Он же не хотел! Да и что они себе позволяют! Он капитан ВКС России, в отличии он этого мутного сброда! Измордовали! Хотя в горячке боя, наверное, и правильно! Зато не дали подорвать себя гранатой. Глядишь и выкарабкаюсь! Благовский у которого уже начали затекать крепко связанные за спиной руки, все более нестерпимо дёргала зубной болью сломанная челюсть и ныло злополучное колено, завозился и закрутил головой по сторонам.
Вдруг он заметил, что стоявший невдалеке и хмуро поглядывавший на него военный с карабином, подобрался, поправил на карабин на кого то глядя за спину капитана. Николая кряхтя попробовал повернуться, но средних лет, крепко сбитый, коротко стриженный мужчина, с каким то почерневшим, словно закопчённым лицом и страшными голубыми глазами, обошёл его и стал перед капитаном. Он был одет в такой же зелёный камуфляж, на голове старая, мятая пилотка, тоже с красной звёздочкой, а на поясном ремне висела кобура, в которой Благовский с трудом, но узнал кобуру «ТТ»[43]. Наверняка офицер. Ну вот, сейчас и пришло время объясниться. Но подняв голову и встретившись взором с ледяными глазами незнакомца, все мысли спутались. В глазах была смерть!
Капитан Родин, с трудом сдерживая ненависть, окинул взглядом пленного лётчика. Лет тридцать пять, скорее худощавый, но холёный, сытый. Это сразу бросалось в глаза, несмотря на разбитое лицо с заплывшим глазом. Короткие, наверное ранее аккуратно зачёсанные назад, а теперь растрепанные и перепачканные темно-русые волосы. Отметил незнакомую, тёмно-синюю, перемазанную в крови, форму в виде куртки с молнией без погон. Внимательно осмотрел на левом плече нашитый полукруг с власовским, трёхцветный шевроном, а под ним другой шеврон с раскинувшим крылья царским двуглавым орлом и надписью «Россия». Спереди, на правой груди, какие то крылышки, а под ними на клапане кармана вышито «Вооружённые силы России», а справа на другом кармане «Благовский Н.И.»
«Су-у-у-ка» - протянул офицер сквозь зубы чуть слышно и присел на корточки, рядом с лётчиком, который инстинктивно отпрянул. Он чувствовал как горячая волна ненависти того и гляди ударит в голову. Родин схватил пленного за воротник и резко дёрнул в стороны, распахивая молнию куртки, потом рванул выглянувшее нижнее бельё белого цвета, раздирая ворот. На шее лётчика, на плетёной цепочке, блеснувшей золотом, весел православный крестик, большой с полпальца наверное. Последние сомнения оставили Родина!
Сам он был убеждённый большевик, ступивший в ВКП(б) ещё в ту студёную сталинградскую зиму, когда его, контуженного вытащил из полу заваленного подвала, здоровенный бугай в ватнике - сержант Зрибняк. Война заставляет на многое взглянуть иными глазами. Религия – несомненное зло и опиум для народа. Но старший лейтенант, а потом и капитан, Иван Родин, старался не замечать как его разведчики украдкой крестятся и шепчут полузабытые слова молитв. Когда накрывает миномётным огнём и кажется, что вот следующая мина, точно угодит в из окоп или воронку, в которой они прячутся, пусть лучше вспоминают бабкины молитвы, чем вскакивают и бегут в панике! Да, товарищ Сталин говорил, что реакционное духовенство не вполне ещё ликвидировано, до войны, стало быть, не успели… Но дайте срок, свернём шею Гитлеру и до попов доберёмся! Но ни один советский солдат, никогда не оденет эти буржуйские золотые цацки с крестом! Тварь! Предатель! Враг!
Капитан Родин оттолкнул связанного пленника, который завалился на спину и принялся неразборчиво что то выкрикивать. Но на Ивана опустилась багровая пелена. Он вырвал у охранявшего пленного лётчика рядового Зайца, карабин и повернулся к связанному власовцу.
-«Ннннааааа!!! – приклад карабина взмыл и со страшной силой опустился в лицо пленника, потом ещё и ещё раз – за Миколу! Я с ним со Сталинграда! Он мне родней брата родного! Нннааа, сука! Получи мразь фашистская!»
Окружившие их, но стоявшие в стороне разведчики смотрели на расправу молча, лишь некоторые морщились и отводили глаза.
Задыхаясь, Родин отступил на шаг и не глядя, кинул карабин обратно Зайцу. Тот поймал оружие, брезгливо глянул на перемазанный кровью приклад, молча нарвав в пригоршню лесную траву, стал оттирать приклад. Капитан пошёл прочь.
-«Командир, - окликнул его сержант Башкатов, - а с этим что делать?» Он кивнул на судорожно дергающееся и хрипящее тело пилота.
-«В жопу его поцелуй!» - прохрипел Родин, не оглядываясь.
Сержант пожал плечами, вытащил из-за голенища сапога финку и шагнул к пленнику…
Через десять минут, разведчики построились на поляне, где только пятна крови на мятой траве напоминали о свершившейся мести предателю.
-«Слушай мою команду! Через десять минут выходим! Ты Заяц и ты Башкатов, обшманайте труп власовца, все документы и куртку его заберите и вообще всё то найдёте. И пистолет его, чудной такой… Не видал я таких раньше. Тоже заберите! Передадим куда следует, пускай там разбираются! И место отметьте, где Миколу прикопали! Потом как в наступление пойдём, найдём и перезахороним как героя!
17 ч. 20 мин. 20 августа 1944 год.
окрестности Сандомира
расположение 13-й общевойсковой армии 1-го Украинского фронта.
Майор Володин, командир роты дивизионной разведки 11 стрелкового корпуса, поправил портупею, фуражку, одёрнул гимнастерку и решительно постучал в массивную двустворчатую дверь.
-«Входи!» - послышалось через неплотно прикрытые двери.
-«Разрешите войти, товарищ полковник?»
Не молодой уже хозяин этого временного кабинета, начальник управление контрразведки «Смерш» 13-ой общевойсковой армии, полковник Рущук, стоял у окна, с папиросой.
Кабинет полковника был небольшим, но уютным. Стены, здания постройки конца XIX века были массивными как у равелина крепостного каземате. Ободранные гобелены стен, с портретами каких-то вельможных панов наверное ещё времён Станислава Лещинского. На массивном, добротном столе, лежали стопки документов, чернильница и несколько карандашей. В углу комнаты стоял старый книжный шкаф с отломанной дверцей, а на полу лежал потёртый ковёр, который когда-то был ярким, но теперь то ли выцвел от времени, то ли был затоптан и изгваздан до такой безобразной степени. Воздух в кабинете был наполнен запахом табака и старой бумаги, а из открытой форточки доносился шум далёкой канонады.
-«Входи, входи Максим. Я тебя с обеда жду!» - полковник бросил окурок в открытую форточку и сильно прихрамывая, опираясь на трость пошёл навстречу майору. Это был высокий, крепкий ещё мужчина с седыми волосами и усталыми серыми, словно запавшими глазами. Его лицо, покрытое морщинами, выдавало усталость, и затянувшееся недомогание. Но в глазах читалась свойственная сильным духом людям, твёрдость и решимость. Офицеры давно и хорошо знали друг друга и без лишних глаз, вполне моги обходится без чинов.
-«Как нога, Константин Митрофанович?» - участливо по интересовался майор, пожав руку командира и присаживаясь на кончик стула.
-«Нога? А что ей теперь?! Отрезать нашим коновалам не позволил, значит всё срастётся, а мясо новое нарастёт! Ну, мне зубы не заговаривай! Ты Максим сюда приехал не чтоб о моей ноге справится!?»
Полковник покряхтывая уселся за стол, напротив Володина, потом некоторое время пытался пристроить раненую ногу, и наконец, пристально взглянул на собеседника.
Майор откашлялся, положил перед собой на стол свёрток в коричневой, грубой бумаге, расстегнул планшетку и достал несколько листов бумаги.
-«У меня вот такая странная история приключилась, уже давненько, но всё не до того было, товарищ полковник, вот только сейчас к вам выбрался. Помните, 15 июля немцы отбили наступление наших 38-й и 60-й армии и с утра 15 июля провели контрудар двумя танковыми дивизиями из района Плугов?»
Рущук кивнул, начало операции на Львовском направлении действительно сначала как то не задалось.
[justify]-«Мои разведчики получили задание вскрыть планы противника и ушли в рейд по его ближним тылам, - продолжал майор, - возглавлял разведгруппу капитан Родин, вы его должны