Молодость навсегда

поцелуй бесконечной нежности вырывал её из мира сна и возвращал в мои объятия. Я видел её, готовящую мне ужин, когда всё вокруг залито оранжево-розовыми красками осеннего заката. Всё, чего я желал теперь, чтобы она была рядом и освещала каждый пройденный шаг, каждый прожитый миг моей жизни. Я готов был ехать за любимой хоть на край света.
Мне хотелось быть рядом, говорить с нею, рассказать о чувствах. Но я не осмеливался подойти. Не мог нарушить её покой. Я лишь наблюдал за ней из укрытия, хотя это было излишне; она меня не замечала. А я следил за каждым шагом, за каждым движением. Чем больше я смотрел на Нэтти, тем яснее понимал, что не смогу жить дальше без неё. Следовало бы бороться за любовь, но я понимал тщетность этого. Время было не на моей стороне. А бороться со своими чувствами я не мог, ибо уже сдался в плен и проиграл битву. Всё, что мне оставалось, надеяться на судьбу…

***
Гости разъехались поздно. Кто-то остался ночевать. Я отправился в свою комнату, когда все легли спать, и в доме погасили свет. Но мне не удавалось заснуть оттого, что где-то в соседней комнате спокойно спала она, даже не подозревая о моих мучениях. Мне же всюду мерещились её глаза и почему-то запах дикой розы. Вдруг мне захотелось нарвать для Нэтти охапку цветов.
Стараясь не шуметь, я покинул дом. Полная луна стала моей сообщницей. Она освещала мне путь к заросшей тропинке, по которой я шел утром. Ветра не было, но все равно веяло прохладой. Мои ноги промокли от росы. Мне никогда не приходило в голову выйти на прогулку ночью. Я словно попал в другой мир, испытывал другие ощущения, которые теперь были мне близки. Я шёл, останавливался, глядел на мерцающие звезды, прислушивался к шёпоту темноты. Всё, всё мне напоминало о ней. Я не чувствовал телом, я ощущал всей душой, где-то внутри меня открылось новое око. Теперь я смотрел на мир им. Не имея на то причин, я снова был счастлив…
Аромат роз я почувствовал ещё издали. Ноги, промокшие в ночной росе, послушно вели меня к цели. Было не легко сорвать благоухающие розы с колючего кустарника. Куст, защищаясь, царапался и кусался, как дикое животное. Но я всё же собрал большой букет цветов.
Опьянённый ароматом, я не спеша вернулся к дому. Дом спал. Я взобрался на крышу кухни, над которой, по моим подсчётам, должно было располагаться окно Нэтти. Рискуя ошибиться, я добрался до распахнутого в ночь окна. В темноте комнаты выступали нечеткие очертания кровати, на которой, по всей видимости, спала Нэтти. Я не хотел её пугать; поэтому оставил цветы на окне, и спустился вниз. Возвращаясь к себе, я представлял себе её лицо, когда она обнаружит цветы. Мой поступок был безумным, необдуманным, совершенно не свойственным мне. Но я ни о чём не жалел.
Сейчас она мирно спала, и возможно видела во сне своего суженого. Кем был я для неё? Спустя какое-то время она даже не вспомнит мои черты, а я знал, что не забуду её никогда. Сейчас она мирно спала, и я молил небеса, чтобы эта ночь длилась вечно. Ночь, где нас не разделяли ни пространство, ни время, а лишь стены. Ночь, где мы делили один кров, где она могла бы быть моей. Она спала, а я не мог сомкнуть глаз. Я не знал, что готовит мне судьба, но я молил эту ночь не заканчиваться, словно предчувствуя, что больше никогда не увижу её…
Однако утро неизбежно наступало. Я поднялся на рассвете, чтобы проводить её, и, как оказалось, увидеть в последний раз. Одеваясь, я обнаружил царапины на своих руках. Стремясь скрыть доказательства ночной прогулки, я надел рубашку с длинными рукавами.
Когда я спустился, Лижины завтракали. Пр. молча жевал бутерброд, Лидия Петровна не притронулась к завтраку, было видно, сколько усилий она прилагала, чтобы скрыть слезы. А Нэтти улыбалась, её глаза сияли, она была счастлива. Она улыбалась своим родителям, словно вымаливая прощение за счастье, которое вынуждало её покинуть родной дом. Она улыбалась мне, словно ища поддержку. Она улыбалась мне, а я терял покой, но прощал её. Она улыбалась мне, и я улыбался ей, как добрый старый друг.
Потом мы провожали ее на вокзал. Я помогал уложить в багажник последние чемоданы, и заметил, что Нэтти смотрит на мои расцарапанные руки. Смущаясь, я спрятал руки за спину. Она снова мне улыбнулась и ничего не сказала…
Я попрощался с ней. Нэтти уехала, и вероятно тут же забыла обо мне, а я не смог. Всю свою жизнь я думал о ней; все мои мечты о будущем были непременно связаны с ней, моей Нэтти. Моя жизнь стала бесцветной; она была подобна книге, которую не жаль было сжечь. Я всё время думал о том, какой эта книга могла бы быть… будь Нэтти моей. Но мы обязаны подчиняться капризам судьбы.

***
Больше мне не довелось её повидать. Наши пути ни разу не пересекались, пока я работал с её отцом. Но я знал о ней всё. Сразу же после отъезда Нэтти вышла замуж. Пр. приглашал меня на свадьбу, но я не смог. Я переживал слишком тяжелый период адаптации к своему новому внутреннему миру. Я пытался её забыть. Тогда я наивно полагал, что у меня получится. Но шло время. Я не забывал.
В ноябре 39 года у Нэтти родилась девочка. Нэтти действительно была счастлива, будь оно иначе, я сравнял бы небо с землей, но сделал бы её счастливой.
Иногда она передавала мне приветы через отца. Однажды, закодированная фраза: «Я всё ещё помню аромат того утра!», окончательно развеяла мои сомнения о том, помнит она меня или о моём существовании ей приходится напоминать. Пр. Лижин долго допытывался у меня, что сие означает, но я хранил молчание. Она помнила обо мне; эта мысль меня окрыляла.

***
А потом началась война. Люди отреклись от себя во имя родины, во имя семьи и любимых. Они забыли о своих планах на будущее; оставили недоделанными свои дела; не задумываясь взяли в руки оружие и пошли защищать родину. Вся страна была одним целым, каждое сердце билось, как одно. И моё вместе со всеми…
Чтобы как-то пережить ужасы войны, я начал писать письма. Они были адресованы Нэтти, но мне и в голову не пришло бы отправить их ей, ибо эти письма были слишком откровенны. В них я без робости писал о своих чувствах, как если бы она была моей женой…
Много дорог я повидал, много судеб. Вокруг меня были одни герои. На фоне их я казался себе слабым и трусливым, но никто даже не посмел бы так обо мне подумать. Мы бросались в бой с первым выстрелом. Мы набрались терпения, но всё же спешили одержать победу. Всем хотелось домой, к семье, к любимым. Хотелось и мне к Нэтти.
Несмотря на сложности переписки, я поддерживал связь с профессором Лижиным. Он тоже занимался активной анти-нацистской деятельностью. От него я получал ценные подробные сведения о Нэтти. К счастью, она находилась далеко от всяких военных действий. Но её муж сражался на фронте, и я мог представить себе её отчаяние и тревогу. Я ощущал тоску Нэтти на расстоянии, и понимал её; точно также тосковал по ней я сам.
Порой пр. интересовался, не встречался ли я на фронте с её мужем. «Кто знает, — отвечал я ему — быть может, мы ехали в одном вагоне, или принимали участие в одном и том же бою». Я представлял себе, как Лижин согласно кивает головой, и вторит мне «Кто знает?».
Но потом профессор Лижин сообщил мне печальную новость о том, что муж Нэтти пропал без вести. Лижин писал, что нет никакой надежды на то, что он жив, однако Нэтти и слышать об этом не желает, считая, что он просто пропал. Бедная Нэтти. Как же я хотел поговорить с нею, успокоить, быть рядом. Но шла война, и каждый день был бой. Воздух накалялся от выстрелов и взрывов. Пыль и дым мешали видеть и дышать. Слух настолько привыкал к шуму, что тишина, царившая после, казалось оглушающей. Текли реки крови, и мир становился серым. Эти картины останутся в памяти навсегда, и будут повторяться в кошмарных снах. Каждый, кто был на той войне, могут сказать, что были в аду и видели лицо смерти. С каждым умирающим другом, редели наши ряды и опустошались наши сердца.
А меня спасала одна Нэтти. Я писал, и воображение уводило меня за горизонт, туда, где была моя Нэтти. Небо было голубым, трава была зелёной, а солнце золотым. Пели птицы, падала листва, пахло мхом, а рядом была она. Что может сравниться с красотой мира на земле?
Среди ужасов войны, мои мысли о Нэтти были глотком живой воды. Я нуждался в ней и надеялся, что она примет мою дружбу и помощь. Я решил для себя, что всегда буду рядом, буду тенью, кем угодно, но во что бы то ни стало, буду с ней. Война отдаляла мою встречу с Нэтти, но за победу отдавали жизни тысячи таких же любящих сердец, как и моё сердце. Исход войны был предрешён, а после неё, ничто в мире мне не помешало бы воссоединиться с любимой…

***
43 год потряс меня вестью о гибели Нэтти. Она не перенесла потерю мужа. Я не хотел жить дальше, осознавая, что её больше нет на земле. Мне не зачем было жить. Всё потеряло смысл. Как можно объяснить потерю любимого человека? Вроде всё как прежде, только тебя это уже не касается; ты подобен призраку. Есть воздух, а ты задыхаешься. Я хотел умереть. Шла война. Вокруг меня гибли люди, а меня смерть избегала. Может быть потому, что я уже умер. Я подставлял грудь вражеской пуле, ложился под танки. Но смерть отворачивалась от меня, а я стал героем, отделавшись легкими ранениями. Так я прошёл всю войну.
Война закончилась. Шло время. Восстанавливалась мирная жизнь. Люди возвращались к семье, любимым, работе. А у меня не было никого и ничего. Рана от потери постепенно затянулась, но память продолжала причинять боль. Мне нужно было отвлечь себя. Многочисленные ордена и медали за отвагу и героизм открывали мне дорогу в политику, но я никогда не увлекался ею. Я вернулся в науку, но теперь я принуждал себя заниматься ею, как работой. А было время, когда я мечтал потрясти мир, но тогда была жива Нэтти.
Судьба свела нас однажды, на миг, но связала