После маминых слов у меня рассеялся туман непонимания и по другому эпизоду.
Помню, когда мы еще жили в военном городке, осматривал я свои лесные владения на знакомом болотце и обнаружил не следы, как часто бывало, а тех, кто эти следы оставлял в избытке, то есть настоящих лесных кабанов.
Ловко подкравшись, я узрел сквозь ветви кустов прекрасную картину. Три дикие свиньи и восемь чудесных поросят, с красивыми бело-желтыми полосками, вдохновенно барахтались в жидкой грязи! Рядом стоял, обеспечивая безопасность своего семейства, настороженный секач.
Не дыша от восторга, я долго наблюдал за ними, жалея лишь о том, что без свидетелей в мою удачу вряд ли кто поверит.
Но через минуту-другую секач, повернувшись всем телом в мою сторону, натужно втянул воздух грязным блюдцем. И мне не понадобилось объяснять, что пришло время ретироваться. Крайне осторожно я пятился метров двадцать, чтобы не терять из виду опасное место и напрасно не злить секача, а уж потом развернулся и понесся к дому во всю прыть.
Очевидно, мой взъерошенный вид оказался излишне красноречивым, потому что офицеры в этот обеденный час поинтересовались, не нужна ли их помощь. Я и проболтался сдуру, кого встретил на болоте. Они между собой что-то мгновенно уточнили и сразу встали, как говорят охотники, в стойку. Весьма возбужденные, они за минуту вооружились и рванули в лес. Их глаза горели охотничьим азартом, лишних слов не говорили. Во всех действиях ощущалась торопливая собранность и целеустремленность.
Им бы проскочить незамеченными ещё хоть метров двадцать, только до опушки леса, а потом – ищи, свищи! Но в последний миг из раскрытых окон ДОСа показались лица жен, встревоженных непонятной поспешностью своих охотничков.
Точными фразами жены мгновенно охладили боевой пыл суженных. И было странно наблюдать как сникли иные мужики, хотя некоторые ещё пытались исправить положение, даже рвались в бой, призывая «начхать», но не найдя поддержки товарищей, в итоге тоже сдались, звучно переругиваясь и обмениваясь колкостями в адрес друг друга, а также чьих-то ушлых жен.
Но весь пар уже вышел, и охотники медленно и недовольно повернули в сторону дома.
Некоторые свидетели тех событий, заинтересованно следившие за спринтерскими сборами, и, пожалуй, сами что-то замышлявшие, внезапный отбой восприняли с сожалением. Им казалось странным, что боевая решимость охотников неожиданно иссякла на самом пике? Впрочем, мне самому только теперь объяснилось то происшествие: полагаю, что именно напоминание офицерам об известном решении Женсовета повлияло на них тогда, словно ледяной душ!
И отчего-то теперь, вспомнив ту незатейливую историю, всю, как есть, я с удовлетворением отметил, что матери тогда уберегли нас от столь кровавого пристрастия – убийства беззащитных животных ради забавы!
А еще, подумалось мне, как же хорошо всё-таки, что в наших детских душах тогда не развились хищные инстинкты.
Впрочем, в наступившее смутное время эти инстинкты вновь возродились в некоторых людях – в людях-хищниках, в людях-зверях! Их, отпетых эгоистов, не смущает пренебрежение общественной моралью, многократно выстраданной и сохраняемой из поколения в поколение!
Именно эта мораль, ставшая для советских людей фундаментом души, помогала народу пережить неисчислимые беды. Но теперь фундамент разрушен губящим душу культом пресловутой «успешности». И, видит бог, сомнительные ценности привлекают современников куда больше, нежели мудрость предков!
Обидно за современников и опасно для страны! Чем-то нехорошим всё это закончится…
Впрочем, у каждого, как говорят, свой путь! В соответствии с ним, люди должны жить как люди, а звери, даже облаченные в модные одежды и очень напоминающие людей, пусть живут как звери!
Вот только путать ничего нельзя! Безнаказанность часто превращает людей в хищников. В тот же направлении людей ведет и собственная жадность, эгоизм, избыточные деньги.
Мой всем совет: «Постарайтесь не ошибаться! Остерегайтесь, не принимайте звероподобных существ за полноценных людей, иначе от них и пострадаете».
2003 год.
