питомника по разведению уродцев, как это дело обозначила уже Надя.
В гигантском помещении оказалось чертовски влажно: как пить дать, сто процентов. И очень тепло: не меньше, чем, как прикинул Влад, двадцать пять градусов. Лена проворчала:
– Вот хорошо, что мы в одних плавочках. А то точно сейчас взопрели бы, как вьючные лошади!
Влад окинул свою двигавшуюся впереди даму оценивающим взором:
– А знаешь, тебе, как уже тысячу раз говорил, в плавочках – отлично. Я в том смысле, что смотришься – порясающе! Прям вся такая – м-м! Пальчики оближешь!
– Считаю твои слабые и малоубедительные попытки загладить свою вину, и раскрутить меня на секс… Успешными! Ты прощён, свинья хамовитая.
– Ну, слава Богу. А то я уж весь извёлся от мук совести. И вожделения. А теперь хватит крутить передо мной и краснеющим Петром своим прелестным задом, и трясти третьим размером, а двинули-ка вон по тому проходу.
Подвесной проход с перильцами по бокам полуметрового в ширину настила, крепившийся к потолку на полудюймовых штырях-штангах, шел параллельно огромному пролёту мощного крана-балки, расположенному сейчас практически в центре над помещением. Сделано это было, как предположила Лена, чтоб добраться до кабины управления можно было в любом положении механизма над рабочим пространством. Они потопали по гулкой конструкции, радуясь, что под подошвами ног нигде на рифлёной стальной поверхности не видно ржавчины и острых осколков или обломков. Не иначе – нержавейка. Дошли за пару минут.
Гигантский зверинец внизу, как ни странно, никак не реагировал на то, что над головами его обитателей проходят, грохоча, некие чудовищно огромные существа. Влад почесал затылок: ну ладно – пальмы, дубы, яблони, трава и кустарник – они не видят и не слышат. Но все эти крошечные, во всём подобные тем, из коридора, бронтозавры, носороги, зебры-антилопы-косули, они же – не глухие и не слепые?! Почему не реагируют?!
– Думаю, они не обращают на нас внимания потому, что попросту никогда не смотрят наверх. Тут же нет крылатых. То есть – грифов, соколов. Птеродактилей, на худой конец. – Пётр словно отвечал на невысказанный вопрос Влада, качая головой, – Следовательно, раз опасаться нечего – не нужно и смотреть!
Лена привычно дёрнула плечом, как всегда делала, сердясь:
– Да и …рен с ними! Нам бы добыть трос, а там – хоть трава не расти!
Наконец они дотопали до кабины машиниста.
Влад предложил уже помалкивавшему Петру:
– Ну, маэстро, всё в ваших руках!
Пётр действительно облазил, не без участия Влада, остеклённое пространство небольшой кабины. И даже ткнул в конце осмотра в одну из кнопок.
Ничего не произошло.
Пётр пожал плечами:
– Этого и следовало ожидать.
– Чего?
– А того, Лена, что хоть ток тут и есть, но все обмотки моторов давно посгнили в такой влажности. И их подшипники заклинило.
Так что придётся лезть кабине под брюхо, и всё разматывать вручную!
– Да и ладно. Было бы чего разматывать!
– Тебе легко говорить, дорогая. Не ты же будешь волокать этот трос!
Лена только фыркнула:
– Ой, подумаешь! Переработал! Ладно, если будет нужно – и помогу. Волокать.
Разматывать и волокать трос с барабана, блокировку которого Пётр удалил тем же методом, что и Влад – замки, то есть, попросту отстрелив тормоз и его кронштейн, оказалось тяжеленько. Поскольку трос, как ни странно, оказался толстоват – в палец в диаметре. Лена предположила, что раньше тварюшки были натуральных размеров. Ей никто не возразил – не до этого было. Втроём они еле дотащили крюк со странной штуковиной на конце до тамбура, где их так и ждали остальные, потому что Влад приказал «охранять их тылы». Надя удивилась:
– Что это за хрень, тут, на конце?!
– Думаю, это самонаводящийся захват. Чтоб отлавливать всю эту ползучую мелюзгу. Так, чтоб не повредить её. Вон и глазок тепловизора. Естественно, сдохшего.
– А за каким …ем вы приволокали его сюда?! Мы отлавливать никого не собираемся! Разве что наших пятидесятитонных друзей – подпесочников. Но для них эта штука явно маловата!
Влад действительно кинул взор на довольно неуклюжую корзинообразную конструкцию – словно видел в первый раз. После чего решил:
– Устами младенца. Она нам и правда – ни к чему. Михаил. Отстрелишь?
Михаил взялся было за автомат, но Пётр остановил:
– Вон же – затвор. Минутку. Я отсоединю.
Но отсоединить не удалось: всё отлично, как это назвала Надя, приржавело. Так что отстреливать всё же пришлось. Михаил, которого чуть не задело осколком, проворчал:
– А нельзя было там, на месте, отделаться от этого «захвата»?
– Пётр сказал, что он может пригодиться.
– Да-а?! И для чего же это?!
– Сейчас покажу. – Пётр спокойно начал разбирать конструкцию на составляющие элементы, пользуясь одним из ножей и автоматным прикладом, детали и элементы конструкции отлетали на ура, – Ну вот вам и дубинки. А вот – щупы. И провода – чем не верёвки! А это – сойдёт за каркас волокуши. Чтоб перемещать наше хозяйство по полям.
– Согласен, сойдёт. – Влад хмыкнул. – Но только пока не дойдём снова до леса. Там любое небольшое дерево поможет нам с этим делом куда лучше!
– А леса-то у нас по дороге больше не встретится. Только холмы. С травой и кустами.
– А точно, Пётр. Я не подумал об этом. Ты прав на все сто!
На протаскивание троса до крыши и через неё ушло непозволительно много времени и сил. Впятером они, в несколько приёмов, доволокли-таки крюк до границы крыши. При этом буквально улившись потом, и от души обматерив неподатливую железяку. Но чтоб спустить её вниз, потребовалось всё равно вернуться в кабину крана, и освободить застрявший трос – от времени и внутренних напряжений тот стал скручиваться, и завязался петлёй на одной из стоек. Только теперь оказалось возможным спустить его вниз, до уровня земли. Закреплять не потребовалось: трос опять за что-то зацепился внутри «парника» и прочно застрял.
И вот все они стоят у метрового парапета, и посматривают: то вниз, то на окрестности.
Влад определил порядок спуска:
– Вначале – я и Михаил. Затем – Надя и Лена. Пётр – замыкающий.
Пётр, хмурящий чело, вдруг сказал:
– Погодите немного. Со спуском.
– Что такое?
– Подниматься-то по тросу будет, если что, куда трудней!
– А с чего бы нам снова сюда подниматься?
– Мне почему-то всё время кажется, что что-то мы забыли. И вот зря сейчас пытаемся свалить отсюда. Не запасшись больше ничем. Ну, кроме вот этого хламья. – Пётр показал на груду железяк от захвата, которую они уже выкинули с крыши вниз.
– А чем бы мы тут могли запастись?!
– Ну, возможности имеются. Так, мы, например, могли бы попробовать отловить какого-нибудь носорога помясистей, да зажарить его. И съесть. А из озерца там, в центре питомника, можно было бы напиться!
– И ты говоришь это только сейчас, когда мы так хорошо перетащили сюда трос?!
– Да нет, я хотел сказать раньше, но…
– Что – но?!
– У нас ведь не было бы возможности там, внизу, поджарить всех этих динозавров-носорогов-антилоп. Там нет нормальных дров!
– Хм-м… Это верно. Да и сыро там – просто жутко. Ничего сухого в плане дров точно не нашли бы. Но отловить… Как?
– Ну, спуститься по второму тросу – он там остался. Да пристрелить. Не проблема.
– Интересная мысль. Но… У меня есть предложение получше.
– Ну-ка, ну-ка, любимый! – Лена смотрела на него словно с гордостью.
– Что, если нам попробовать-таки спуститься до самого нижнего уровня? Или хотя бы – на парочку этажей? Ну, по той, первой, лестнице? Неспроста же сюда подведены рельсы? Я видел, что где-то там, внутри бункера, есть служебный специализированный уровень – для принятия целых поездов. Типа, вокзал. Может, найдём-таки чего полезного?
– А, может, лучше не надо? – Надю передёрнуло, – Вокзалы и поезда под землёй ассоциируются у меня только с фильмом «Обитель зла». Самым первым. Мне так и кажется, что там живут злобные зомби и чудовища!
– Креститься надо, когда кажется! – Михаил весьма легкомысленно шлёпнул свою даму по симпатичной упругой ягодице, так, что шлепок звонко разнёсся по округе, подруга ойкнула, – Мне предложение Влад нравится. Вдруг и правда – найдём какие-нибудь контейнеры, которые привезти успели, а разгрузить – нет?
Пётр сказал:
– Действительно, интересное предложение. Куда лучше, чем моё. Особенно в плане, вот именно, нашего возможного оснащения. Идём?
Надя сердито посмотрела на Петра, словно это он предложил этот план:
– Помните – вы делаете это на свою
