чутким руководством военной прокуратуры за двое суток ни хрена там не накопали. Поэтому обратились за помощью к нам.
- Но это же воинская часть! Сами лучше меня все знаете! Я туда просто так даже зайти не могу. Оперативных позиций у нас там нет, да и запрещено нам вести работу на территории воинских частей. Вербовать вояк нам тоже запрещено. У них – свои опера из военной контрразведки имеются. Что я там у них раскрыть могу?
- Ну, денек поработаешь, глянешь на ситуацию свежим взглядом. Если ничего не накопаешь – пускай дальше сами упираются. Понял? – оказываешь помощь воякам один день. Мне тоже это не нравится. Но! Командир части звонил начальнику нашего отдела со слезной просьбой о помощи. Так что это приказ полковника. Территория твоя – тебе и работать. Машину вояки за тобой уже прислали. Вперед, капитан!
Виктор вздохнул, нецензурно выругался - не вслух конечно и вышел из кабинета.
Вспомнились воры-сладкоежки из погранчасти.
Вот и с этим преступлением была такая же хрень.
Раскроет его Виктор – все лавры местным особистам и следаку из военной прокуратуры.
Утешало только одно – само преступление совершено на территории воинской части. Подследственность военной прокуратуры.
И, если он его не раскроет, за «висяк» его никто ругать не будет. Потому как нету этого самого «висяка», в горотделе МВД эта кража не зарегистрирована.
Хотя конечно, если вдуматься, ситуация препаскуднейшая!
Украденная форма – милицейская. Не только штаны-куртки, но и портупеи, обувь, головные уборы.
Полный комплект! Разве что фурнитуру нацепить – звездочки-нашивки-шевроны и прочие кокарды, которые свободно в военторге продаются. В отличие от формы, форму продают только по предъявлению служебного удостоверения.
И – вуаля!
Надевай и выходи на большую дорогу. Последствия могут быть непредсказуемыми. Все всё понимают, поэтому и обратились к операм угро. Видать их местные особисты профессионализмом не блещут.
Виктор позвонил участковому, «обрадовав» Николая, что сегодня он из обращения выпадает в связи работой по краже в военной части.
Взял рабочую папку и отправился на выход. Зеленая машинка с военными номерами стояла недалеко от отдела.
Кроме водителя – явного срочника с лысыми погонами, на переднем пассажирском сиденье обнаружился целый капитан. Поздоровавшись с офицером, которого видимо отправили старшим машины, а также в качестве его сопровождающего, и представившись, Виктор, не чинясь залез на заднее сиденье.
Трясясь в УАЗике обдумывал свои дальнейшие действия.
Он, конечно, лукавил, рассказывая своему начальнику, что у него нет своих «специальных человечков» в части. Плохим бы он был опером, если бы это на самом деле было так.
Памятуя нервотрепку, которую ему устроили погранцы с кражами из магазинов, Виктор еще тогда дал себе слово обращать самое пристальное внимание на все воинские формирования на своей и вблизи своей территории. Поэтому часть, которую дислоцировали в бывшем пионерлагере, естественно без пригляда не осталась.
Само-собой в саму часть Виктор не лез и даже не был там ни разу. Можно было конечно вербануть кого-то из гражданских, из обслуги, работавших в столовой, или вольнонаемных. Но это все равно не давало бы ему самого главного – информацию об обстановке и событиях непосредственно в солдатской среде.
Он поступил проще и изящнее. «Ментята» регулярно дежурили в городе, неся патрульно-постовую службу и периодически попадали в разные истории. Остальные опера были к ним весьма равнодушны. Но не Виктор. Если какие-то происшествия с солдатиками происходили во время его дежурств, да и не только во время дежурств, он всегда тщательнейшим образом вникал во все нюансы. Старался знакомиться с солдатиками поближе, помогая им и вытаскивая из передряг. Как правило, передряги были обычной мелочевкой. Доставление в отдел тех, кого задерживать было совсем необязательно, неправильное оформление документов при задержании, отклонение от маршрута патрулирования, на редкость коряво и косноязычно написанные рапорта с массой ошибок. А также мелкие поборы с пьяных, которые уже мелочевкой не были. Виктор знал, что поборы солдатики совершали не по велению своей души и не в связи со склонностью к преступной деятельности, а… по приказанию старослужащих.
И милицейская форма, одетая на солдатиков срочной службы никоим образом не меняла внутреннюю обстановку в части. Часть была не хуже и не лучше иных прочих в нашей Великой и Легендарной.
Процветала, процветала в части дедовщина.
А боец, заступающий в наряд по городу, должен был собрать к концу дежурства определённую сумму, которую надо было отдать «дедушкам».
Возможно, денежные ручейки текли дальше, наверх, вопреки законам физики. Возможно и нет.
Виктор был уверен, что офицеры части об этом знали. А раз знали и молчали значит… значит всех все устраивало.
И устраивать в части борьбу за уставные отношения он не собирался.
Смысла не было лезть в чужую епархию. Как в классическом милицейском анекдоте: «Товарищ майор, дальше собака след не берет – не наша территория».
Вот на кой хрен там тогда особист?.. И остальные офицеры.
Вопрос риторический.
Так вот, солдатиков, которых он выручал - вербовал всенепременно. Точнее, как вербовал? Брал расписку-обязательство о сотрудничестве, с указанием всех данных вплоть до домашнего адреса. Расписку эту, естественно, нигде не регистрировал.
Ибо – не по Приказу!
Но солдатики-то этого не знали. Потому о случившемся - помалкивали. И информацию по возможности поставляли. Встречаться с ними как раз-таки проблем не было. Военнослужащие милицейской части регулярно заступали на дежурство по городу. Развод, зачитывание ориентировок и постановка задач проводились в горотделе, а маршруты «ментятских» патрулей Виктор прекрасно знал.
Чтобы быть в курсе обстановки в части неофициально вербовать бойцов приходилось постоянно, ведь у них служба - два года и домой. Поэтому контингент информаторов в погонах приходилось регулярно обновлять.
Благодаря своим «помощникам срочной службы» Виктор хорошо знал, что творится в части. Кто из офицеров и прапорщиков истинный служака, справедливый и в уважухе, кто бухает, кто тянет лямку не напрягаясь строго с 8.00 до 17.00 на от…цепись.
И самое главное! – что творится у солдатиков. Кто кому и за что недавно набил морду, кто среди срочников в авторитете, а кто и до дембеля сортиры драит, к кому из поселковских девок шастают особо шустрые бойцы, у кого покупают самогон, у кого «на хате» солдатики могут запросто зависнуть на отдыхе от «тягот и лишений воинской службы». Тем более, что все поселковые телодвижения, вне части, подтверждались информацией, полученной уже конкретно от местной агентуры.
Как-то в ноябре Виктор завербовал трех бойцов сразу, точнее младшего сержанта и двух рядовых, которые умудрились спать под лестницей! У теплой батареи! Прямо в его подъезде! Спали бойчишки сладко, обняв автоматы, которые им выдали в связи с каким-то очередным усилением.
Хорошо, что время было позднее, в подъезде никто не ходил. И автоматы были без патронов. Виктор это первым делом проверил, потихоньку отстегнув магазины.
На кой хрен давать бойцам автоматы без бокомплекта? – вопрос риторический. Ведь именно таким долбоэпизмом – от словосочетания «героический эпос» и сильна наша родная армия!
Видимо пустые автоматы бойцам выдали на патрулирование для придания им более грозного вида, но! при этом – без боеприпасов, чтобы никого не перестреляли.
Виктор разбудил бойчишек, показал удостоверение. Притащил к себе в квартиру. Прочитал мораль.
О недопустимости сна на дежурстве с боевым оружием. Угостил чаем с бутербродами. И… взял со всех троих расписки о сотрудничестве.
Кстати, этим троим служить оставалось еще год и «залет» их был самым серьезным. Поэтому на них, как на потенциальных помощников, Виктор рассчитывал больше всех.
Оставалось только решить самый важный вопрос – как встретиться со своими информаторами в части? Когда там все у всех на виду. А тем более он – пришлый тип в гражданке. О котором моментально все узнают, что приехал опер из уголовки. Ну, тут уже оставалось действовать по обстановке.
Прибытие Виктора в часть почему-то не было встречено фанфарами.
Их вообще никто не встречал. Офицер на переднем сиденье небрежно махнул рукой дежурному и шлагбаум на КПП резко взмыл вверх.
УАЗик подкатился к явно штабному зданию.
Хорошо хоть команду «к машине» мне не подают, усмехнулся про себя Виктор, вылезая наружу.
Капитан официально объявил:
- Товарищ капитан, по прибытию вас приказано сопроводить к командиру части.
- Сопровождай. – согласился Виктор.
В кабинете его встретил чрезвычайно расстроенный командир «ментятской» части в чине полковника.
Который и рассказал ему печальную историю.
Обмундирование похитили со склада. Неведомые злодеи залезли через чердачное окно и пробили потолок в дальнем от входа – углу склада. Видимо через это отверстие все и вытащили. Точные сроки неизвестны, потому, как вытащить сто пятьдесят комплектов за один раз нереально. Значит таскали несколько дней. Пока прапорщик со клада не выявил недостачу.
Срочно вызванные из штаба дивизии особисты с дознавателями отработали двое суток, опросили практически всех бойцов-срочников, прапорщиков и контрактников, но ничего реального не накопали.
А своего – «родного» особиста у них оказывается и нет. Есть особист в штабе, который курирует сразу несколько подобных частей.
Поэтому полковник шибко просит уважаемый уголовный розыск оказать все возможное содействие и найти похищенную форму.
«Понятно» - подумал Виктор. – «Вот почему у особистов такие слабые оперативные позиции в части. Точнее – их вообще нет».
- Я все понял, товарищ полковник, - сказал он уже вслух. – Но мне нужен какой-нибудь сопровождающий, чтобы я не шарахался по части, как слепой кутенок, объясняя всем встречным кто я и чего здесь делаю. А также кабинет для работы, где я мог бы побеседовать с вашими подчиненными.
Да, и еще. Личный состав весь на территории части? Или кто-то заступил в город на патрулирование.
- Да, какое там патрулирование… конечно все здесь.
Выход всем, кроме офицеров, запрещен.
-Ню-ню, - подумал Виктор, - по нынешней полуголодной, на грани выживания, жизни, не удивлюсь, если кто-то из офицеров окажется «в теме».
Кабинет ему тут же выделили, а в сопровождающие дали того же самого капитана, который ехал с ним в машине.
Для начала Виктор прогулялся на вещевой склад., оказавшимся длинным приземистым одноэтажным зданием, сложенным из белого кирпича, с крышей серого шифера. Фронтон склада был деревянным, а чердачное окно было даже не застеклено. Осмотрел аккуратную дырку в потолке размером примерно метр на метр. Дырку явно долбили по ночам. Потому, что по заверениям складского прапорщика днем на складе всегда кто-то есть. Долбили грамотно, так как дырка пробита была в самом дальнем, темном углу склада и сразу ее заметить было сложно.
Понятно, что ничего особенного из этого похода Виктор вынести не мог, но иметь представление о способе проникновения и осмотреть место происшествия был обязан.
Потом Виктор вернулся в штаб и, усевшись в
