открыл уши коту. Тот понюхал воздух, повертел головой из ворота толстовки и вылез ко мне на плечо.
Глава 37
Было ясно только одно – мы пришли на какую-то платформу. Я бы даже сказал, площадь, или центр чего бы то ни было. Знать бы, чего конкретно. И что за опасность таилась за каждым новым поворотом нашего путешествия? Я начал было что-то уставать. Хотелось простого домашнего дивана, какао с молоком, теплого пледа, наконец. А не вот это вот все. Мне показалось, что кот слышал мои мысли, потому что на каждую идею о классном времяпровождении дома, он согласно кивал носом: так, как будто отлично все понимал. Я постоял там, как дурак, вертясь вокруг своей оси, несколько минут. Ответом на все мои мысли было безмолвие – серебристые многоэтажки смотрели на меня, как на муравья, который залез на стол для научных испытаний: «О, новая жертва сама пожаловала!». Все эти инопланетные придурки (кто бы за этими зданиями ни скрывался), были явно не в курсе, что я никогда не был жертвой, я всегда был Д’Артаньян, и от шпаги моей трепетала Земля! Поэтому я собирался защищать свою жизнь и жизнь моего кота до последней капли крови! Я буду сражаться до тех пор, пока бьется мое сердце, и никто не сможет победить меня! Потому что я кто? Правильно, Д’Артаньян! «Кто я? Д’Артаньян. Кто я? Д’Артаньян. Кто я?...», - так бормотал я себе под нос, пока пробовал наступить ногой на одну из этих серебряных плоскостей, ожидая, что она вот – вот провалится подо мной. Однако же, платформа выдержала. Я вступил на нее всем телом, каждую секунду ожидая, что я провалюсь. Опять же, ничего не произошло. Что-то, какое-то наитие, седьмое чувство заставило меня подойти к центру этого сверкающего серебряного поля. В центре всех этих платформ отчетливо вырисовывался круг. «Эх, где наша не пропадала», - подумал я и наступил в него. Тотчас взвыли сирены и круг раскалился докрасна. Я мгновенно дернулся, чтобы бежать, но какая-то неведомая мне мощная сила приковала мои ноги к кругу, и я не смог оторвать ни одну. Я был прикован к этому месту. Я крикнул со всей мочи коту: «Беги, дурак, спасайся!», но клянусь вам, он помотал головой и только сильнее вцепился когтями в ворот моей толстовки. Мда. Я с ужасом оглянулся вокруг: далеко, над моей головой, высоко в небе собиралась черная туча, и я видел, как она приближается ко мне. Я вжал голову в плечи. Я знал, что это. Любой светлый знает, из чего состоит тьма. Мы чувствуем зло кончиками пальцев. Мы знаем, в ком зла больше всего, мы понимаем, с кем лучше всего не говорить и не взаимодействовать, мы предвидим зло в наших снах, мы чувствуем кожей приближение зла задолго до того, как оно вплотную появится в нашей жизни. Я дернулся еще раз несколько раз. Попытался раскачать тело, чтобы вывернуться из моего положения. Делал взмахи рукой влево – вправо. Но ничего не помогало. Ноги мои были намертво приклеены к раскаленной поверхности. В тот момент, когда я понял, что все бесполезно, и дернулся в последний раз, черное облако было почти над моей головой, и я уже чувствовал замогильный холод, идущий от него, я взмолился самой краткой из всех молитв на Земле: «Господи, спаси и помилуй мя, грешного!». Это единственная молитва, что всегда, даже в самых страшных ситуациях, приходит мне на ум. Я зажмурился и несколько раз, в полнейшем отчаянии души, воззвал к Господу и на последних словах услышал шум крыльев. Я мгновенно распахнул широко глаза мои, но я смотрел и не видел ничего, не видел и не слышал ничего, кроме огромного количества белых птиц, с чудным белым оперением, что прилетели и начали кружиться вокруг меня. С каждым новым кругом расстояние до них сокращалось, они были все ближе и ближе, и я уже мог рассмотреть их черные веселые блестящие глаза и желтые клювы, и вот, в один прекрасный момент, все они слетелись вокруг меня и создали белый кокон. И этот кокон тотчас превратился в сплошной белый светящийся материал. Я уже не видел черной тучи, не чувствовал угрозы, разлитой в воздухе. Ноги мои, наконец, оторвались от красного круга, и теперь стояли на белом полу ракеты. То, что это ракета, я явственно понял, как только предо мной начался обратный отсчет на огромном мониторе: 10, 9, 8, 7… Сзади немедленно выдвинулось кресло, я упал в него и меня всего пристегнули ремнями. Я крепко держал кота, он таращил на меня свои огромные испуганные глаза, но неведомая мне сила вырвала и его из моих рук и приковала такими же белыми ремнями к его мини – креслу. Кот испуганно мявкнул, но я не смог даже успокоить его, потому что сам был в величайшем афиге в моей жизни. Мотор взревел, отсчет досчитал …2, 1, 0, и невидимые мне сопла задрожали, пол затрясся, меня вжало в кресло тысячью атмосфер, кот истошно заорал, будто прощаясь с его седьмой по счету жизнью, а потом притих. И мы взлетели.
Глава 38
Я не был дураком. Я не был фанатиком. Я не был и эзотериком(*в том значении, в которое люди вкладывают всё самое худшее). Я был вполне себе трезвый и разумеющий мужик в самом расцвете сил. Я никогда ничего не подписывал во сне. Ни книги, ни блокнотика, ни тетрадки, ни листа А4, ни фантика, ни чека, никакой другой бумажонки. Какие бы ангелы не тащили меня к этим красивым золотистым книгам, какие бы короны не напяливали на меня, как бы ни чествовали и не пели мне песни сладкими голосами о том, что моя подпись нужна самому Богу, что это просто мое подтверждение о выполнении его воли, что-то навроде легкого, необязательного договора или контракта, я не брал в руки перо, не прикасался к ручке или другому пишущему прибору, ни взглядом, ни словом не давал обещаний, клятв и подтверждений. Бог итак знал, что я дал ему обещание служить до конца своих дней. Устно дал. Даже мысленно. А подпись моя нужна была исключительно бесам, и больше никому. Это понятно любому ежу. Но когда ты находишься в тонком плане, и тебе так хорошо, и светлоликие «ангелы» с золотыми нимбами летают вокруг тебя, поют свои медоточивые песни, рассказывая, какой ты молодец, молитвами своими и угождению Богу сподобился быть среди них, и как же ты счастлив, земной человек, что оказался на седьмом небеси, и как же ты будешь неимоверно, в несколько раз сильнее, счастливее, когда поставишь свою маленькую подпись в такую красивую золоченую огромную вековую книгу, в которой все в Раю расписываются в верности и службе Богу. И как только я поставлю там свою подпись, у меня тут же все заладится на этой планете. И слава, и деньги, и любовь – все как из рога изобилия в ту же секунду, ведь Бог будет знать, что я на Его стороне. И только моя подпись в этой книге сможет его убедить в этом. Тьфу на вас всех! Чтобы вы там, в аду, у себя сгорели! Заколебали, нечистые! Я послал их всех далеко и надолго, как только они меня подвели к этой сияющей книге! Потому что в этой золотой, волшебной, небесной книге расписаться нужно было почему-то исключительно моей красной кровью. И один из ангелов уже собрался ткнуть своим красивым, инкрустированным драгоценными камнями клинком в мой палец, как я заорал. Я орал, чтобы эти суки шли сейчас же в тартар, что они меня заколебали, что подписывать я ничего не собираюсь, что их главное зло никогда не получит мою душу, чтобы они все засунули свои поросячьи носы в свои зады, чтоб никогда ко мне не приближались и на сантиметр! Что я свяжу их хвостами и оболью крещенской водой, то-то они у меня затанцуют! Проснулся тогда в холодном поту и подумал, что проблемка моя, по ходу лежит в тщеславии. С тех пор я старался практиковать смирение. Я не был самым умным, самым мудрым, самым верующим человеком на Земле. Да, я старался жить по заповедям, но нет-нет, да и грешил. Мог поддаться гневу и наорать на подрезавших меня на дороге. Мог попустить блудные помыслы. Мог наврать начальнику, выгораживая себя. Мог сожрать лишнее, и не чувствовать своей вины. Я не был святым, это уж точно.
Вот и сейчас я отлично понимал, что я не представляю такого интереса ни создателям видеоигр, ни внеземным цивилизациям, чтобы меня можно было, как экспонат, куда-то доставить и там исследовать. Нет. Я был среднестатистический русский мужик. Не думаю, что моя душа так уж была интересна бесам, чтобы придумывать такой хитрожопый способ ее отъема. Хотя… Тот эпизод с тонким сном, когда меня заставляли подписать их гребаный проклятый всем живым договор (под видом древней золоченой книги), может доказывать и обратное. Моя мысль уперлась в тупик. Корабль отчаянно трясло, как старую стиральную машину, как будто мы с котом собрали все воздушные ямы, которые могли бы собрать. Я откинул голову на мягкий подголовник и закрыл глаза. Чему быть, того не миновать. Помилуй мя, Господи.
Глава 39
От приземления моя голова могла бы запросто оторваться – наш космический корабль крутило и вертело при посадке. Кот нажал лапой на какую-то кнопку, и сверху выпали скафандры. Для него – маленький смешной (я помог ему напялить его), для меня – обычный. «Сначала оденьте маску на себя, потом на ребенка»(с) - все время забываю про это, тянусь спасти всех, кто в радиусе метра. Хотя начинать нужно с себя – кому ты сможешь помочь, если уже сдохнешь? Нас нормально покрутило, но шеи наши не отвалились вместе с головой, потому что на нас были надеты скафандры. Корабль чихнул несколько раз, пробороздил что-то мягкое, и остановился. Мы приземлились (если так можно выразиться, и эта планета все еще называлась Земля). Вот уж ни в этой, ни в какой другой жизни, я не мечтал стать космонавтом. Это, простите, последнее, о чем мне мечталось. Ни в моем детстве, ни в юности в мою глупую башку не могла прийти такая идея – стать космонавтом. Бороздить другие Вселенные. Узнавать новые Галактики. Носить серебристый костюм, махать рукой при посадке и устало и добродушно улыбаться в камеры при приземлении. Нет, мои мысли о будущем были вполне конкретны и земны. Мать гнала в архитектурный институт, отец кричал, что мне с моим тупизмом больше ПТУ ничего в этой жизни не светит. А я.. А я… А я и сам не знал, чего я хотел. Если я был так туп, как про меня говорили учителя в школе, тогда откуда в моей бедной маленькой башке мог появиться такой огромный, такой лучезарный Мир Воображения? Мне не нужно было становиться космонавтом, чтобы узнавать новые Галактики, потому что я носил на родных плечах свою Галактику, которую мне все никак не удавалось познать. Бог наградил меня такой силою воображения, которая была слишком огромна для целой кучи архитекторов, художников, музыкантов и литераторов. Это все было too much. И куда же, куда же я мог податься с такой огромной головой? Куда воткнуться, если ток воображения и чудесной внеземной силы так и искрил из меня, и все розетки мира не смогли бы подойти к моей частоте? Что делают люди, обремененные слишком большой силой таланта? Берут Нобелевские премии? Получают «Оскары»? «Грэмми»? Я не знал, не понимал этого. Далеко ли вы убежите с горой чистого золота? Как быстро вас догонят воры и мошенники? Мобильность человека, несущего многие килограммы золота, уменьшается в разы. Человек становится слаб и неповоротлив. А если еще судьба устраивает бег с препятствиями, трибуны ревут, слышится выстрел стартового пистолета, и наш несчастный вынужден бежать со всей этой тяжестью, каждые пару метров высоко подпрыгивая
Реклама Праздники 27 Октября 2024День автомобилиста 28 Октября 2024День армейской авиации России 29 Октября 2024День работников службы вневедомственной охраны МВД Все праздники |