Уже на перроне Николай Владимирович, само воплощение солидности, обернулся и помахал товарищу развернутой ладонью, после чего, повинуясь давлению человеческого потока, обогнул мраморную колонну и скрылся из виду. В тот же миг двери вагона сомкнулись, приглушенно лязгнув, и состав стал ускоряться, всё истошнее завывая могучими электромоторами, пока не набрал, наконец, нужную скорость. А Петр Алексеевич рассеяно втиснулся на освободившееся сидячее место и затих. Потом обнаружил зажатую в руке визитку, машинально взглянул на нее, потом еще раз, уже более внимательно, чему-то удивился, сунул визитку в карман и в ожидании своей станции будто оцепенел. Внешне он уже ничем не отличался от остальных пассажиров, погруженных в себя.
А я вышел на следующей станции, так более ничего, и не узнав о своих случайных попутчиках. И всё же, как ни удивительно, воспоминания о них запали в мою душу крепче, нежели хотелось.
Впрочем, потому мне и нравится московское метро, что иной раз в нем соприкасаешься с необычными судьбами вполне обычных на первый взгляд людей. Но, честно говоря, выбора у меня всё равно нет, как и собственного автомобиля, и завтра я снова окажусь в опостылевшем метро. И жизнь опять меня закружит, и голова снова застучит по тем же рельсам, направляя моё существование на поиск пресловутой свободы от вечно досаждающих обстоятельств! Но найду ли я её, долгожданную свободу, в этой жизни и в своей стране?
2011 г.
