не было наплыва пассажиров, не сезон, но хочется мне комфортно покататься.
Бригада наружного наблюдения ехала в соседнем вагоне, а может и в этом. Еще минимум год будут за мной наблюдать. И в плане наружного наблюдения и в плане оперативного наблюдения. Дело мое перешлют по месту жительства, теперь даже переход улицы в неположенном месте будут фиксировать, а затем анализировать, а не подавал ли я кому-нибудь знак тайный. Сам занимался этим онанизмом не один год. Но все это будет потом, все потом, а сейчас - свобода!
Я валялся на постели и смотрел в потолок. Теперь надо вытаскивать Рабиновича. Наружка будет меня "пасти" до тех пор, пока не выведу их на этого еврея. Усыпить бдительность наружки, сделать так, чтобы они поверили, что я пай-мальчик, не получится, для этого необходимо год-три. Их у меня нет. А это значит, что надо делать рывок. Большой рывок, большой отрыв. Значит так, в вагон-ресторан.
Там я поужинал плотненько, выпил сто пятьдесят водочки. Тут же сидела девочка-нимфеточка. Я рассказал пару историй, представился корреспондентом. Оказалось студенткой второго курса. Я осведомился, есть ли ей восемнадцать. Совершеннолетняя. Это уже приятно. Хоть не обвинят, что я пытался изнасиловать, или изнасиловал малолетнюю. А также хочется надеяться, что она не клофелинщица. Пуганая ворона куста боится.
Я угостил даму ужином, вино она тоже любит, и от водочки не отказывается. Наши люди!
Потом мы проследовали в мое купе. Когда шли, я изображал, что изрядно выпил. Девчонку тоже штормило. Кстати, звали ее Ангелиной. Одно их моих любимых имен. Что это - простое совпадение, или продолжение игры моих бывших? В паспорт к девочке не заглянешь.
Пробыли мы у меня в купе до полуночи, потом я вежливо ее выпроводил. Все было хорошо, и мне и ей понравилось. Думаю, тому, кто слушал - тоже. Одежда была нашпигована "жуками". Одного я нашел просто пальцами, когда ощупывал ворот куртки. Не мог же я просто уничтожить одежду!
Я запомнил расписание. Через пятнадцать минут станция. Стоим минуту. Курить на перрон пассажиры выходить не будут. Значит - рывок. Работаем, Алексей, работаем!
Пьяной походкой с плотоядной улыбкой довольного самца иду умываться. Все порядочные граждане уже спят. А соседям, наверное, порядком надоели кошачьи вопли Ангелины и мое громкое сопение.
В нерабочем тамбуре никого. Покурил, умылся, лицо холодной водой сполоснул. Быстро в купе. Оделся. Проводнице - денежку в лапу. Тихо. Никому ни слова, не видела, где вышел. Слабая надежда, что она уже не проинструктирована. Конечно, хотелось бы на полном ходу выскочить из поезда, кубарем под откос, потом встать и уходить от погони. Но это не по мне. Не обучен.
Вышел на перрон. Встал в тень, никуда не бегу, смотрю. Никто не выскакивает из вагонов не бежит вслед за мной. Усыпил я их девочкой. Усыпил! Есть отрыв, есть! Вперед, Алексей. Вперед, работаем по полной программе!
Надеюсь, что не засунули они мне навигационное оборудование. И не расставили по маршруту следования поезда своих сотрудников. Кажется у меня начинается паранойя.
Когда шел поезд, заметил, что параллельно железной дороге идет автотрасса. Вот туда мне и надо. Постоял в кустах, покурил, понаблюдал за интенсивностью движения. Нормально. Одна машина в пять минут. Годится для ночи.
Вышел на свет фар. Поднял руку. Поехали. Забрался на заднее сиденье, откинулся, сквозь приспущенные веки смотрю, как водитель рассматривает меня в зеркало заднего вида.
Смотрит и прикидывает что-то в уме. Очень надеюсь, что нет у него ничего плохого на уме. Но вот он полез зачем-то под сиденье.
- Дядя, не делай этого! - предупредил я его.
- Да я ничего! - пробормотал он и начал выруливать на обочину.
- Дядя, я очень устал, не заставляй брать грех на душу! Я просто хочу доехать без приключений, - я придвинулся к водительскому затылку.
- Я ничего, только бензина долью.
- Бензина полный бак.
- Датчик врет.
- Тебе что-то не нравится? - тем временем машина остановилась.
- Да, - он резко развернулся, и в лицо мне уставился ствол пистолета.
Я успел автоматически убрать голову. Левой рукой схватил запястье водителя, правой ударил по стволу пистолета. Пистолет упал на пол машины. Тут же я начал удушение водителя "замком".
- В чем дело?! - спросил я.
- Ни в чем, просто куртка мне понравилась твоя и обувь, - прохрипел "дядя".
- И все?
- В таких куртках деньги возят.
- Ха-ха-ха! - меня пробил смех, я отпустил шею. - Опоздал, мужик. Федот, да не тот. Поехали. Откуда знаешь про куртки?
- Было дело - сам возил в Москву, - водитель потирал шею.
- Ствол не бери - пусть валяется, - предупредил я. - Давно мышкуешь таким макаром?
- Недавно. Ты первый.
- Ладно, будешь бабушке об этом рассказывать. Ствол-то хоть настоящий?
- Настоящий. Тут этого добра после чеченской войны навалом. Надо? Могу достать.
- Спасибо, не интересуюсь. Кстати, останови машину, - он только начал снова выруливать на трассу.
Водитель остановился и недоуменно посмотрел на меня. Я вышел, снял куртку, проверил карманы, скомкал ее и зашвырнул далеко в придорожные кусты. Так же молча достал свитер из сумки, натянул. Сел на заднее сиденье.
- Поехали.
- Ты чего, парень? - водитель был ошарашен моим поступком. - Не нравится тебе куртка - отдай. Зачем вещами кидаться-то?
- Ты прав, приметная она уж больно, да и "насекомыми" богата дюже.
Водитель лишь покачал головой и посмотрел на меня как на умалишенного.
- Так тебе ничего не надо? Может квартирку? Девочек? Марафета? - водитель был явно заинтересован в продолжении нашего знакомства, мне же это были ни к чему.
- Нет, довези до переговорного пункта, а там мы с тобой расстанемся? И никогда не вспомним друг друга. Я не буду вспоминать, что ты пытался совершить вооруженное нападение на меня, а ты, что видел меня. Годится?
- А ты заплатишь?
- Мы же договорились.
- А ты, парень, в бегах?
- Тебя это сильно волнует?
- Вообще-то нет. Но ведешь себя странно.
- Просто я сегодня не выспался и голова плохо работает, отсюда и неадекватные поступки. Так, например, я не стану орать и сдавать тебя ментам на въезде в город. Сбрось скорость.
Мы спокойно миновали милицейский пост на въезде в Ставрополь. Через несколько минут были возле переговорного пункта. Я рассчитался, посмотрел на часы. Два часа ночи. Неплохо, неплохо. Не думаю, что меня будут искать в городе.
Я прошел в зал. Пара человек сидели, клевали носом. В углу спал бродяга, от него несло потом и мочой. На меня никто не обратил внимания. За колонной стоял телефон-автомат. Вот и пригодились жетоны. И никто не видит меня. Теперь можно позвонить. Прикрывая диск, я набрал код и номер Черепанова - казака-красавца из поезда. Конечно, риск был, как в ту ночь, когда я шел к Черепанову накануне обмена. Но после моей встречи с раввином, я ежеминутно рисковал.
- Да, - голос сонный.
- Это эскорт услуги?
- Вы с ума сошли... Пальцы правильно на клавиши ставь, идиот!
- Пардон, пардон! - я повесил трубку.
Теперь надо определится с ночлегом. Вышел на улицу. Недалеко стояли "ночные феи". То, что доктор прописал.
- Эй, девчонки! Не холодно?
- А что, можете согреть? - они обратили на меня внимание.
Мне всегда нравилось, что путаны такие вежливые. Это еще раз подтверждает истину, что на работе хамить не надо.
- Почему не согреть таких милашек!
Быстро договорились о цене. В стоимость входило, помимо страстной, но продажной любви, ночлег и завтрак. Сто пятьдесят долларов. Конечно, дороговато, но выбор был небольшой. Мне нужно было продержаться двенадцать часов. Потом мы встретимся с Черепановым.
В десять часов утра я поцеловал мою временную спутницу и вышел на улицу. Времени было еще достаточно, но надо было провериться.
Я походил по городу, покатался на общественном транспорте. Сделал около десятка пересадок. Менял направление, заходил в магазины. Пару раз мне удалось спокойно выйти через запасные выходы. А теперь на рынок. Вот и мясные ряды.
С умным видом рачительного хозяина я ходил и приценивался к мясным продуктам. Купил колбаски сырокопченой, немного вяленного мяса. Головой сильно не кручу. Так, высматриваю товар.
Вот и Виталя Черепанов. Стоит казак, смотрит на мясо, ножом тыкает. Качает головой, идет дальше. Поднял глаза, увидел меня, чуть кивнул головой. Чуть спустя пошел на выход, я за ним. За рынком стояла "Нива" с тонированными стеклами. Он сел, я присоединился через десять минут. Смотрел, тихо ли вокруг. Вроде бы тихо. Кто знает, кто знает.
- Здорово, казак! - я протянул руку. Хоть одно приятное лицо за несколько последних дней.
- Здрав буде, боярин! - шуткой ответил Черепанов.
- Встретил?
- Рабиновича-Коэна?
- Его.
- Подобрали твоего доходягу. Досталось человеку, не приведи Господь, - он перекрестился.
- Тебя не трясли?
- Нет, все по-тихому сработали, - Черепанов усмехнулся в бороду, - они-то может и спецназ, только мы знаем все стежки-дорожки, на пузе исползали. В засадах раньше сидели, ждали, когда чечены полезут грабить. Поэтому и никто нас не заметил. А когда бомба твоя зажигательная рванула, мы сразу засекли куда твой Рабинович покатился. Потом перестрелка началась. Мы тем временем подползли к пленнику. Пароль-отзыв, все как ты говорил. Он худющий, кожа да кости, мы его на себя - и потащили, пока мужики в перестрелку играли. Ох и нравится им это! - казак улыбнулся: - Тут один дух нас увидал, давай по нам шмалять, пришлось уговорить его, - все это он рассказывал спокойно, обстоятельно.
Не верилось, что он бывший военный. Не было в его лексиконе военных оборотов. Только чувствовалась какая-то обстоятельность, надежность что ли. Знает человек, для чего живет, работает, воюет. Не мотает его, не штормит. Не играет он в игры с ФСБ и Моссадом. И как-то спокойно с ним, надежностью от него веет. С таким не страшно и в огонь и в воду. Тут понимаешь выражение "Как за каменной стеной".
- Притащили мы, значит, Андрюху на нашу землю. Лежим, ждем, может погоня. Ан нет. Пошумели, постреляли, но к духам не пошли. Видели, как тебя мордой по траве возили. Сильно досталось?
- Могло быть хуже, - я усмехнулся.
- А как вырвался?
- Дуракам и пьяницам везет. У них против меня ничего не было. Ни денег, ни Рабиновича. Кровушки попили вдосталь, и отпустили, потом пришлось уходить. Кстати, если вдруг будут брать меня сейчас, то ты ничего не знаешь. Я просто попросил тебя подвезти меня. Увидел знакомое лицо на рынке и попросил подбросить. Ты понял?
- Досталось же тебе, Алексей, коли так говоришь, - он покачал головой.
- Денег хватило? - в нашу последнюю встречу я оставлял Черепанову пятьсот долларов на лечение Рабиновича.
- А на что они? На лекарства только потратили, а так я тебе все верну, - он говорил про деньги спокойно, как про какой-то инструмент, топор, например.
- Оставь себе. Что доктор сказал? Рабинович в городе?
- Сломано два ребра,
